Постоянно безденежные Теодор и Джеймс, воспользовавшись случаем, стали принимать ставки на исход поединка. Зрители прибывали, и желающих поставить на Дрейка либо на Майкла с каждой минутой становилось все больше.
В затемненной спальне доносящиеся снаружи вопли и улюлюканье звучали приглушенно, и прошло некоторое время, прежде чем Эйлин обратила внимание на то, что происходило на улице. Боль мешала ей ясно мыслить, и только в перерывах между схватками она немного приходила в себя.
– Что там происходит? – прошептала она, едва шевеля губами.
Молли принялась вытирать влажной тканью лоб Эйлин, а Элизабет подошла к окну и выглянула на улицу.
– Я вижу нескольких мальчишек, которые с воплями носятся туда-сюда.
Эйлин застонала, так как боль стала сильнее, чем прежде. Доктор резко прикрикнул, и Элизабет вернулась к своим обязанностям.
Пронзительные, полные муки крики Эйлин достигли ушей Дрейка как раз в тот момент, когда он замахнулся. Маркиз замешкался, и Майкл нанес ему сокрушительный удар. Дрейк упал, растянувшись в грязи, чем привел в глубокое смятение тех, кто ставил на него. Мотая головой и потирая подбородок, маркиз попытался подняться. Крики Эйлин становились все сильнее и протяжнее. Майкл схватил друга за руку и, пошатываясь, помог ему подняться на ноги.
– Эйлин убьет меня, когда увидит твое лицо, – расстроенно пробормотал Майкл, когда они в обнимку выбрались из толпы и, спотыкаясь, побрели к дому. Теодор и Джеймс остались спорить по поводу исхода схватки, пытаясь оставить себе деньги, которые им уже не принадлежали.
– Да все в порядке. Когда моя теща увидит нас в таком виде, она разобьет бутылку о мою голову. – Потирая подбородок, Дрейк ухватился за дверной косяк: попав с дневного света в полутемную комнату, он на мгновение ослеп.
Внезапно крик Эйлин смолк, и Дрейк, смертельно побледнев, пошатываясь, направился в сторону спальни, но тут на его пути возникла грузная фигура сэра Джона.
– Бог мой! Старик, уйди с дороги! – Маркиз схватил баронета за плечи и попытался отодвинуть его в сторону.
Оглядев покрытых синяками и облепленных грязью мужчин, входивших в дом, Диана хотела высказать все, что она в тот момент чувствовала, но у нее просто не хватило слов. По ее недовольно поджатым губам Майкл понял, что сейчас к ней лучше не подходить. Дрейк же как безумный рвался к жене.
Внезапно все присутствующие застыли на месте: повисшую в стенах маленького домика тишину разорвал тоненький крик новорожденного.
Глава 26
Сэр Джон подхватил молодого маркиза, когда тот, моментально обмякнув, чуть не упал на пол. Но секунду спустя Дрейк пришел в себя, распрямил плечи и вежливо, но решительно произнес:
– Я хочу видеть Эйлин.
Сэр Джон бросил беглый взгляд на Дрейка и, кивнув одобрительно, отступил в сторону. Он боялся, что маркиз встал на путь праздности и разврата, но, взглянув на покрытое синяками лицо и глаза, светящиеся честностью и отвагой, баронет понял, что ошибался. Муж Эйлин оказался именно таким мужчиной, который был ей нужен, и дядя передал обязанность заботиться о ней в руки более молодого мужчины. Он сел рядом со своей женой, и Эмма погладила ему руку.
Ни минуты не колеблясь, Дрейк вошел в комнату. Звуки гитары, на которой заиграл Теодор, проникли в спальню вместе с молодым отцом, и Эйлин взглянула на него. Ее брови слегка приподнялись при виде его опухшей челюсти и подбитого глаза, но затем она, не сдерживая гордой улыбки, подняла на руки крошечный сверток.
– Девочка, милорд. Разве она не прекрасна?
Врач нахмурился, когда избитый маркиз вошел в комнату, но, имея достаточный опыт общения с семьей Невиллов, промолчал. Старый маркиз был несносным скрягой, но молодой обещал быть относительно разумным. Благоговейное выражение, появившееся в глазах Дрейка, когда он убирал покрывало с личика своей дочери, рассеяло все сомнения врача. Сначала его очень удивило то, что роды маркизы проходили в таком неподобающем месте, но теперь он понял, что это всего лишь странное стечение обстоятельств.
– У нее твои волосы, – прошептал Дрейк в изумлении, вглядываясь в ангельские черты своего первенца. – Ты уже подумала об имени?
Прежде не было времени поразмыслить об этом, но теперь Дрейку вдруг захотелось, чтобы у этого крошечного человечка было все самое лучшее, в том числе и имя.
Эйлин тронула малюсенький согнутый пальчик своей спящей дочурки и нерешительно взглянула на мужа, которого она и не узнала еще как следует.
– Ты не против, если мы назовем ее Эмили?
– Эмили? – переспросил Дрейк, как бы пробуя это имя на вкус, а затем, вспомнив о погибшей дочери Саммервиллов, одобрительно кивнул: – Пусть будет Эмили.
Он взглянул на леди де Лейси, молча суетившуюся в дальнем углу комнаты. Она, почувствовав взгляд зятя, подняла глаза.
– Мою бабушку тоже звали Элизабет. Вы не возражаете? – проговорил маркиз.
Леди де Лейси, широко улыбаясь, выглядела смущенной и довольной одновременно.
– Эмили Элизабет – прекрасное имя. Эмме оно понравится.
Радуясь тому, как быстро Дрейк завоевал расположение ее матери, Эйлин протянула ему Эмили Элизабет, потому что новый приступ боли оповестил ее о том, что еще не все закончилось. Ей хотелось, чтобы он вышел, прежде чем боль снова овладеет ею.
Дрейк неуклюже сражался со складочками покрывала и выглядывающими из него ручками и ножками младенца, но наконец ему удалось безопасно устроить дочь на сгибе руки. Увидев благоговейное выражение на лице молодого отца, когда тот впервые взял на руки это беспомощное существо, врач громко закашлялся, а Молли рассмеялась.
– Познакомь ее с семьей, Дрейк, – прошептала Эйлин, стараясь сдержать стон от охватившей ее боли.
Отчаянно сжимая сверток, грозящий выскользнуть из рук, маркиз участливо взглянул на Эйлин. Но сказать ей, что все будет хорошо, он так и не решился: в комнате было полно посторонних.
Прежде чем Молли выставила его за дверь, Дрейк, наклонившись, поцеловал жену в лоб и прошептал ей:
– Благодарю тебя, любовь моя.
Когда отец гордо вошел со своей наследницей в другую комнату, ее стены буквально сотряслись от приветственных возгласов.
Джеймс потребовал сообщить ему имя девочки, чтобы он мог посвятить ей поэму, которую уже набросал, а Саммервиллы улыбнулись сквозь слезы, когда Дрейк представил им свою дочь:
– Леди Эмили Элизабет Невилл, сэр, мадам. – Он уже протянул спящую малютку леди Саммервилл, как вдруг застыл на месте.
Из-за закрытой двери снова донесся тоненький плач.
– О Бог мой! – Дрейк так резко обернулся, что чуть не уронил Эмили Элизабет. Леди Саммервилл едва успела подхватить младенца. – Близнецы! – произнес потрясенный до глубины души Дрейк.
Когда маркиз неуверенно двинулся к спальне, сидящие в углу комнаты Майкл и Диана тихонько засмеялись над его ошеломленным видом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101