В Сент-Луисе они расстались с братьями. Пересели на поезд до Канзас-Сити, а оттуда продолжали путь на перекладных. Форт Эткинсон, затем Санта-Фе и наконец через Нью-Мексико до Аризоны — таков был их маршрут.
Путешествие никогда не казалось таким долгим, как на этот раз. Неужели оно подойдет к концу? Раньше, когда Эйприл была невестой, все доставляло радость. Они с Дэвидом не переставая обсуждали всякие мелочи, делились впечатлениями. Тогда поездка скорее напоминала увлекательное приключение. Совсем не то, что сейчас!
Пассажиры разговорами не досаждали. Их путь лежал на калифорнийские золотые прииски, и они постоянно потягивали виски.
Наконец в одно прекрасное утро взору Эйприл открылась пустыня, необычайно красивая на восходе солнца. Мерцающий светлый песок сливался как бы воедино с ослепительными солнечными лучами. Разве способна пустыня навевать уныние, как считают некоторые? Какое величие природы, какие необыкновенные красоты! Целых пять лет Эйприл ждала этой встречи. Она ликовала, и даже соседство с бражничающими золотоискателями не способно было притупить восторг ее души.
В Санта-Фе мать с сыном покинули дилижанс. Появилась возможность отдохнуть пару дней в форте Чако на пограничной речушке между Нью-Мексико и Аризоной. Здесь находилась почтовая станция и располагался армейский гарнизон. Отсюда раз в неделю отправлялся дилижанс на Запад. Перед отъездом из Бостона Эйприл получила от отца письмо, в котором он, в частности, предупреждал об участившихся набегах апачей и настаивал, чтобы она и Дэйви ни в коем случае не вздумали добираться до Аризоны без соответствующей охраны.
Дэйви преобразился. Он уже не напоминал маленького страдальца, каким казался, когда они покидали Бостон. Мордашка сияла счастьем, зеленые глаза так и сверкали. Все вокруг было новым и непривычным. Вопросы сыпались один за другим — нетерпение и любознательность давали о себе знать. Правда ли, что у него будет лошадка? А собачка? Он мечтал о четвероногом друге еще в Бостоне, но бабушка и тетки приходили в ужас от одной мысли о том, что у них в доме появится «грязная тварь».
Эйприл обещала исполнить все его желания. Пришлось рассказать сыну о своем детстве и обо всех своих питомцах, доставлявших ей радость в ту далекую пору.
Отец Эйприл, армейский офицер, сделал успешную карьеру. Он служил на разных заставах — от Канзаса до северо-запада Аризоны. В 1858 году он уже был в чине полковника и нес службу в Аризоне, где потерял жену, а Эйприл — мать, зато потом она нашла любовь.
Полковник Вейкфилд был одним из немногих офицеров, кто в преддверии войны не перевелся на Восток. Когда же конфедераты вторглись на территорию Нью-Мексико, он принял участие во многих сражениях, однако настоящее воинское мастерство проявил в борьбе с индейцами, оказывавшими жесткое сопротивление натиску американской армии, за что и получил в конце войны генеральскую звездочку.
Последние пять лет Эйприл не видела отца, но они постоянно переписывались, и она знала, что он обожает внука.
Скорее в Аризону! Эйприл считала дни. Максимум неделя, и отец прижмет к груди своего ненаглядного внука…
Глава вторая
Аризона. Сентябрь, 1865 год
Встревоженный Маккензи круто осадил коня. Сжимая в руке ружье, спрыгнул и наклонился, рассматривая примятую траву. Так и есть! Апачи… Пронеслись лавиной на своих неподкованных мустангах. Промчались совсем недавно. То, что небольшие единичные банды до сих пор зверствуют на юге Аризоны, было ему известно, но сейчас он понимал, что их число угрожающе возросло. Сгруппировались, и медлить опасно. Вырежут всех. И поселенцев, и гарнизон на реке Чако. Да и собственная жизнь под угрозой.
Уже через секунду Маккензи знал, что надо делать. В форт Дефайенс, где штаб генерала Вейкфилда, он поедет позже. Сначала следует предупредить о грозящей опасности гарнизон в форте Чако. Конечно, едва ли ему там поверят. Сержант Питерс и его друг-приятель Террелл наверняка отмахнутся. Лейтенант Пикеринг с его куриными мозгами тоже. Все они на дух не переносят любого, в чьих жилах течет хоть капля индейской крови. Но ничего не поделаешь! Он — разведчик, он на службе.
Вскочив в седло, Маккензи вытер пот со лба. Солнце палило нещадно. Переждать бы, но надо торопиться. Он пустил коня галопом. Если не принять необходимые меры, форт вряд ли устоит, когда налетит армада апачей.
Слово «форт» у многих вызывает представление о массивной крепости с амбразурами, бастионами, зубчатыми стенами — словом, о мощном укреплении. Однако постройки, опоясывавшие гигантской цепью Соединенные Штаты во времена пограничных войн, представляли собой временные деревянные сооружения. Они обходились дешево, и их не жаль было покидать, если к тому вынуждали обстоятельства.
Теперь представьте себе сотню-другую солдат внутри форта. В голубых мундирах с белыми отворотами — пехотинцы, в темно-синих мундирах с красными кантами — артиллеристы, в темно-зеленых — карабинеры, а те, что в эффектных мундирах желтых тонов, — драгуны.
По территории слоняются женщины. Это либо их жены, либо прачки, среди которых несколько смуглых скво. Тут же бегают ребятишки. Иногда проходят стремительной походкой офицеры в темно-синих тужурках. Попадаются и лица в гражданском платье. Это приезжие и вольнонаемные служащие форта. Мелькают маркитанты, торговцы, погонщики, мясники, проводники, охотники, а также слуги — метисы, мулаты или мирные индейцы.
И над всем этим развевается американский флаг — белые звезды на голубом фоне.
Вот такую картину увидел Маккензи, когда подъехал к воротам форта. Он приостановил коня, решив чуть-чуть передохнуть. Почти две недели разведчик генерала Аиры Вейкфилда проводил рекогносцировку, как всегда в одиночку, и смертельно устал. Он терпеть не мог зависеть от кого бы то ни было, нести ответственность за других тоже не любил, поэтому не раз отвергал предложение генерала возглавить отряд разведчиков, мотивируя свой отказ тем, что порой не только офицеры, но и рядовые не желают ему подчиняться. Он — полукровка, и этим все сказано!
Маккензи приподнялся в стременах и сел поудобнее. Кожаные штаны заскорузли от пота и жали в паху. Охотничью куртку из оленьей кожи он давно сменил на хлопчатобумажную рубашку. В ее распахе виднелся шейный платок. Пропитанный потом, он напоминал грязную тряпку.
Маккензи провел ладонью по лицу. Здорово, однако, отросла щетина. Пикеринг уж точно смерит его презрительным взглядом!
Комендант форта Чако лейтенант Ивен Пикеринг целиком зависел от мнения своих подчиненных, несмотря на то что являлся выпускником Вест-Пойнта и мог бы иметь собственное суждение, основанное на знаниях, полученных в одном из лучших учебных заведений Соединенных Штатов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51