Большинство старателей носило свои кисеты с собой, опасаясь хранить то небольшое количество золота, которое им удавалось намыть, в пустых жилищах.
Не было смысла задерживаться здесь дольше, чем нужно.
Макклэри бросил последний взгляд на старателя. Кролика подстрелить и то труднее. Лицо убийцы расплылось в циничной улыбке. Еще один старатель, получивший пулю в спину. Это должно расшевелить народ.
* * *
Перед Рэндаллом стояла дилемма — рассказать Рассу Дьюэйну об исчезновении дочери или отправиться на ее поиски самому.
Возвращение из Кейси-Спрингс было долгим, вина и раскаяние повисли на всаднике тяжким грузом. Перед его мысленным взором стояла Сара, бросая ему обвинения. Он был повинен в том, чего она опасалась, видимо, больше всего: что он каким-то образом погубит дочь.
Клерк почтовой станции в Кейси-Спрингс рассказал, что у женщины, которая обращалась к нему, были светло-голубые глаза, светло-каштановые волосы и прелестная улыбка. Когда-то такая же улыбка была и у Сары — прелестная, быстрая, легкая и простодушная.
Джек Рэндалл был готов все отдать, лишь бы увидеть дочь. Даже, неожиданно осознал он, собственную жизнь.
А вдруг ее убьют, если он прибегнет к помощи закона?
Если бы только удалось поговорить с Тайлером. Выяснить, что тот хочет. Но он понятия не имел, где Тайлер скрывается.
Джек чувствовал себя абсолютно бессильным. Наверное, то же самое, подумал он, испытывал когда-то Тайлер. Каким Тайлер стал сегодня? Что сделали десять лет, проведенные в заключении, с человеком некогда честным и порядочным? Последние несколько лет Рэндалл старался не думать об этом, отметая прочь свою вину, занимаясь благотворительностью, надеясь тем самым загладить единственное настоящее злодеяние, которое он когда-то совершил.
Наконец Рэндалл принял решение. Ближайшие три дня он посвятит поискам в горах Тайлера и своей дочери. Если не найдет никаких следов, то попросит шерифа сформировать отряд добровольцев.
А если он все-таки найдет Тайлера? Он предложит взамен свою жизнь, свою репутацию, свою свободу, если нужно.
А если его дочь уже мертва? Рэндалл понял, что убьет Тайлера, и надеялся, что люди Тайлера в свою очередь убьют его.
* * *
Шей сидела на поляне, когда Бен вернулся с рыбалки. Она опять вынесла медвежонка к мамаше на осмотр. И опять медведица заставляла его ходить, но неуклюжие попытки привели к тому, что он растянулся, раскинув лапы в стороны, и медведица была вынуждена отступить.
Рейф спал крепким сном, поэтому Шей устроила медвежонка у себя на коленях и ждала Бена, а когда тот вернулся, приложила палец клубам. Он выделил одну рыбку медвежонку, уступив настойчивой просьбе Шей и просительному поскуливанию зверька, затем тут же на поляне развел огонь, чтобы приготовить из остального ужин.
При взгляде на небо захватывало дух: на темно-синем фоне мерцало множество бриллиантиков. Все здесь было невероятно красивым и непохожим на грязные улицы Бостона с их шумом и огнями, туманом, который часто клубился по ночам. Шей казалось, что она может дотянуться и схватить звезду, крепко прижать к себе. Ей хотелось отнести звезду в хижину и показать Рейфу, чтобы тот понял: на свете есть еще что-то, кроме мести.
А затем она погрустнела, и надежда перешла в тупую боль, прокатившуюся по всему телу, когда девушка поняла: ей никогда не разделить его чувств и не узнать, что ощущаешь, потеряв так много.
Она бросила взгляд на Бена. Тот следил за медвежонком гораздо внимательней, чем присматривал за котелком с рыбой. Медвежонок покусывал ее здоровую руку, а перевязанная правая рука лежала у него на голове.
А еще Бен не забывал настороженно поглядывать в ту сторону, на край леса, где еще совсем недавно расхаживала медведица; сейчас она исчезла, — видимо, отправилась на поиски собственного обеда.
— Почему вы не ушли, когда появилась возможность? — Он уже задавал этот вопрос раньше и получил неопределенный ответ, который его не удовлетворил.
Шей устала кривить душой.
— Он заработал рану, выполняя мою просьбу.
— Вы имеете в виду, пошел спасать медвежонка?
Она кивнула.
— Он все равно бы так поступил, — сухо заметил Бен. — Во время войны… — и замолк.
— Так что же случилось во время войны? — спросила Шей спустя несколько мгновений. Ей надоели вечные недомолвки, начатые и неоконченные фразы.
— Как-то раз нам пришлось прикончить нескольких лошадей. Они возили пушку. Южане вот-вот должны были нас настигнуть. Времени, чтобы отвязать лошадей, не оставалось, а мы не могли позволить мятежникам забрать их. Рейф отдал приказ пристрелить лошадей, и мне никогда не забыть выражения его лица при этом. — Бен отвернулся. — Вы, наверное, уже заметили, что он почти не охотится. Ненавидит охоту.
— Тем не менее он преследует моего отца.
Бен бросил на нее пронзительный взгляд:
— Думаю, он считает, что так надо.
— Почему?
— По той же причине, полагаю, по которой вы здесь. Он считает, что обязан это сделать.
— А ты? — Шей стало интересно, услышит ли она от него тот же ответ, что получила от его брата. — Почему ты здесь?
— А почему бы мне и не быть здесь? — Он поднялся, словно разговор ему наскучил. — Если хотите знать больше, мисс Рэндалл, спросите у Рейфа. — Он проверил, готова ли рыба, и присвистнул от удовольствия. — Сходите-ка лучше взгляните, не проснулся ли он.
Шей неохотно поднялась. Спросите у Рейфа. Они только и знают, что твердят это. А Рейф вообще ничего не говорит.
Рассерженная, она ушла в хижину, задержавшись на секунду на пороге. Однако через окно проникал неяркий свет луны, и Шей разглядела, что Рейф опять наполовину съехал с кровати. Девушка прислонилась к стене и внимательно рассматривала больного, пока ее глаза привыкали к полутьме. Было видно, что ему очень неудобно на узкой койке, очень беспокойно в этой тесной хижине. Волосы его спутались, а лицо покрыла густая щетина. Шей не хотела будить его, но ему нужно было поесть.
И все же она не могла заставить себя потревожить его сон. Девушка очень тихо прошла в угол, в котором устроила постель для медвежонка, и положила зверька спать; затем она присела на единственный стул и стала просто смотреть на Рейфа Тайлера. Даже во сне с его лица не сходило угрюмое выражение. Шей очень хотела протянуть руку и дотронуться до него. За сегодняшний день ей пришлось многое пережить: сначала отчаянно дерзкое нападение на своего мучителя, затем страх, что он серьезно ранен, короткое опьянение свободой, а потом волнение, когда он ушел спасать медвежонка, и наконец вернулся весь в крови. Ее старания выходить больного. Лечение медвежонка. Мы.
Неудача и успех. Горе и радость. А теперь…
Она невероятно устала и была сбита с толку. Как можно волноваться из-за человека, который так яростно ненавидит, который так беспощаден?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Не было смысла задерживаться здесь дольше, чем нужно.
Макклэри бросил последний взгляд на старателя. Кролика подстрелить и то труднее. Лицо убийцы расплылось в циничной улыбке. Еще один старатель, получивший пулю в спину. Это должно расшевелить народ.
* * *
Перед Рэндаллом стояла дилемма — рассказать Рассу Дьюэйну об исчезновении дочери или отправиться на ее поиски самому.
Возвращение из Кейси-Спрингс было долгим, вина и раскаяние повисли на всаднике тяжким грузом. Перед его мысленным взором стояла Сара, бросая ему обвинения. Он был повинен в том, чего она опасалась, видимо, больше всего: что он каким-то образом погубит дочь.
Клерк почтовой станции в Кейси-Спрингс рассказал, что у женщины, которая обращалась к нему, были светло-голубые глаза, светло-каштановые волосы и прелестная улыбка. Когда-то такая же улыбка была и у Сары — прелестная, быстрая, легкая и простодушная.
Джек Рэндалл был готов все отдать, лишь бы увидеть дочь. Даже, неожиданно осознал он, собственную жизнь.
А вдруг ее убьют, если он прибегнет к помощи закона?
Если бы только удалось поговорить с Тайлером. Выяснить, что тот хочет. Но он понятия не имел, где Тайлер скрывается.
Джек чувствовал себя абсолютно бессильным. Наверное, то же самое, подумал он, испытывал когда-то Тайлер. Каким Тайлер стал сегодня? Что сделали десять лет, проведенные в заключении, с человеком некогда честным и порядочным? Последние несколько лет Рэндалл старался не думать об этом, отметая прочь свою вину, занимаясь благотворительностью, надеясь тем самым загладить единственное настоящее злодеяние, которое он когда-то совершил.
Наконец Рэндалл принял решение. Ближайшие три дня он посвятит поискам в горах Тайлера и своей дочери. Если не найдет никаких следов, то попросит шерифа сформировать отряд добровольцев.
А если он все-таки найдет Тайлера? Он предложит взамен свою жизнь, свою репутацию, свою свободу, если нужно.
А если его дочь уже мертва? Рэндалл понял, что убьет Тайлера, и надеялся, что люди Тайлера в свою очередь убьют его.
* * *
Шей сидела на поляне, когда Бен вернулся с рыбалки. Она опять вынесла медвежонка к мамаше на осмотр. И опять медведица заставляла его ходить, но неуклюжие попытки привели к тому, что он растянулся, раскинув лапы в стороны, и медведица была вынуждена отступить.
Рейф спал крепким сном, поэтому Шей устроила медвежонка у себя на коленях и ждала Бена, а когда тот вернулся, приложила палец клубам. Он выделил одну рыбку медвежонку, уступив настойчивой просьбе Шей и просительному поскуливанию зверька, затем тут же на поляне развел огонь, чтобы приготовить из остального ужин.
При взгляде на небо захватывало дух: на темно-синем фоне мерцало множество бриллиантиков. Все здесь было невероятно красивым и непохожим на грязные улицы Бостона с их шумом и огнями, туманом, который часто клубился по ночам. Шей казалось, что она может дотянуться и схватить звезду, крепко прижать к себе. Ей хотелось отнести звезду в хижину и показать Рейфу, чтобы тот понял: на свете есть еще что-то, кроме мести.
А затем она погрустнела, и надежда перешла в тупую боль, прокатившуюся по всему телу, когда девушка поняла: ей никогда не разделить его чувств и не узнать, что ощущаешь, потеряв так много.
Она бросила взгляд на Бена. Тот следил за медвежонком гораздо внимательней, чем присматривал за котелком с рыбой. Медвежонок покусывал ее здоровую руку, а перевязанная правая рука лежала у него на голове.
А еще Бен не забывал настороженно поглядывать в ту сторону, на край леса, где еще совсем недавно расхаживала медведица; сейчас она исчезла, — видимо, отправилась на поиски собственного обеда.
— Почему вы не ушли, когда появилась возможность? — Он уже задавал этот вопрос раньше и получил неопределенный ответ, который его не удовлетворил.
Шей устала кривить душой.
— Он заработал рану, выполняя мою просьбу.
— Вы имеете в виду, пошел спасать медвежонка?
Она кивнула.
— Он все равно бы так поступил, — сухо заметил Бен. — Во время войны… — и замолк.
— Так что же случилось во время войны? — спросила Шей спустя несколько мгновений. Ей надоели вечные недомолвки, начатые и неоконченные фразы.
— Как-то раз нам пришлось прикончить нескольких лошадей. Они возили пушку. Южане вот-вот должны были нас настигнуть. Времени, чтобы отвязать лошадей, не оставалось, а мы не могли позволить мятежникам забрать их. Рейф отдал приказ пристрелить лошадей, и мне никогда не забыть выражения его лица при этом. — Бен отвернулся. — Вы, наверное, уже заметили, что он почти не охотится. Ненавидит охоту.
— Тем не менее он преследует моего отца.
Бен бросил на нее пронзительный взгляд:
— Думаю, он считает, что так надо.
— Почему?
— По той же причине, полагаю, по которой вы здесь. Он считает, что обязан это сделать.
— А ты? — Шей стало интересно, услышит ли она от него тот же ответ, что получила от его брата. — Почему ты здесь?
— А почему бы мне и не быть здесь? — Он поднялся, словно разговор ему наскучил. — Если хотите знать больше, мисс Рэндалл, спросите у Рейфа. — Он проверил, готова ли рыба, и присвистнул от удовольствия. — Сходите-ка лучше взгляните, не проснулся ли он.
Шей неохотно поднялась. Спросите у Рейфа. Они только и знают, что твердят это. А Рейф вообще ничего не говорит.
Рассерженная, она ушла в хижину, задержавшись на секунду на пороге. Однако через окно проникал неяркий свет луны, и Шей разглядела, что Рейф опять наполовину съехал с кровати. Девушка прислонилась к стене и внимательно рассматривала больного, пока ее глаза привыкали к полутьме. Было видно, что ему очень неудобно на узкой койке, очень беспокойно в этой тесной хижине. Волосы его спутались, а лицо покрыла густая щетина. Шей не хотела будить его, но ему нужно было поесть.
И все же она не могла заставить себя потревожить его сон. Девушка очень тихо прошла в угол, в котором устроила постель для медвежонка, и положила зверька спать; затем она присела на единственный стул и стала просто смотреть на Рейфа Тайлера. Даже во сне с его лица не сходило угрюмое выражение. Шей очень хотела протянуть руку и дотронуться до него. За сегодняшний день ей пришлось многое пережить: сначала отчаянно дерзкое нападение на своего мучителя, затем страх, что он серьезно ранен, короткое опьянение свободой, а потом волнение, когда он ушел спасать медвежонка, и наконец вернулся весь в крови. Ее старания выходить больного. Лечение медвежонка. Мы.
Неудача и успех. Горе и радость. А теперь…
Она невероятно устала и была сбита с толку. Как можно волноваться из-за человека, который так яростно ненавидит, который так беспощаден?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99