Что бы там ни было, но ведь это она зашивала его раны, это она ухаживала за ним, а теперь ее ни в грош не ставят.
Бен неохотно кивнул:
— Но ведь она стукнула тебя…
Шей показалось на секунду, что в глазах Рейфа заплясали веселые огоньки, но они исчезли так быстро, что она засомневалась, не был ли это просто отблеск свечи.
— Обещаю, что не повернусь к ней спиной.
— А этого и не нужно. Стоит ей чуть-чуть пихнуть тебя локтем, и урон будет не меньше, чем от проклятой сковородки.
Рейф не обратил внимания на предупреждение друга.
— Удочка в конюшне.
— Если мне удастся пройти мимо вашего медведя.
Рейф хмыкнул, что можно было принять за сдавленный смех. Однако Шей засомневалась, что Рейф в состоянии рассмеяться, даже если бы его твердокаменный характер не служил тому помехой. Ведь малейшее движение вызывало у него новые приступы боли и слабости. Сейчас, очень медленно опускаясь на подушку, он морщился.
Бен в последний раз изучающе посмотрел на него, потом на Шей.
— Надеюсь, Рейф объяснял вам, как опасно оказаться ночью в лесу.
— Тысячу раз, — устало произнесла она и внимательно посмотрела на Рейфа. — Он даже решил дать мне наглядный пример.
— Капитан может перегнуть палку, добиваясь своей цели, — сухо прокомментировал Бен, не заметив, как скривился Рейф при упоминании его воинского звания.
А Шей заметила. Он был лучший офицер из всех, кого я знал. Что означало для Рейфа Тайлера потерять свой мундир? Особенно потерять его с таким позором.
Господи, ну почему ей так больно за него?
Шей отвернулась. Она не хотела, чтобы он видел ее лицо, — он уже и так слишком хорошо научился читать по нему. Нужно чем-то заняться, нужно отвлечь мысли от этого несгибаемого худого человека, который вдруг стал очень слабым. Ему бы не понравились такие мысли. Он возненавидел бы ее за них.
В углу зашевелился, заскулил медвежонок. Шей наклонилась, взяла его на руки и крепко прижала к себе.
— Все хорошо, — прошептала она. По крайней мере, мишка терпимо относился к ее заботам. — Мы тебя подлечим.
Рейф передвинулся на койке и посмотрел на девушку. Шей. Он не хотел теперь думать о ней как об одной из Рэндаллов. Только Шей.
Она с мягкой улыбкой смотрела на медвежонка, а в серо-голубых глазах сквозила озабоченность. Она не переоделась, — видимо, ей было безразлично, что на одежде остались пятна крови обоих ее пациентов.
Шей сказала «мы», когда ласково заговорила с детенышем. Это «мы» ласкало слух. Оно прозвучало совершенно естественно. Как будто так и надо было.
Может быть, она вовсе и не дочь Рэндалла, подумал Рейф. Но на самом деле это не имело никакого значения. Им никогда не сказать о себе «мы».
Тайлер закрыл глаза, пытаясь забыться сном и одновременно боясь ночных кошмаров, которые приходили вместе со сном. Не хотел, чтобы она услышала, как он кричит, и увидела, как просыпается, весь обливаясь холодным потом. Иногда ему снилось, что ему опять выжигают клеймо. Иногда снился карцер в тюрьме. Но что бы это ни было, он каждый раз заново переживал весь ужас, как наяву.
Ласковое бормотание в углу комнаты превратилось в колыбельную, тихую песню, просочившуюся в его сознание, разогнавшую там темноту. Он позволил себе расслабиться, послушать.
Когда в последний раз он слышал, чтобы женщина так пела?
Когда ему было семь? До того, как команчи надругались над его матерью, а затем убили.
Песня оказалась как будто знакомой. Красивая, печальная, протяжная. Пронизанная любовью, которую звал а. Несущая покой своими добрыми утешительными словами. Обещание счастья. Как давно он не знал истинного счастья?
Ему не хотелось думать об этом, хотелось только наслаждаться этими звуками, тихим, хоть и быстротечным удовольствием, которое они несли. Хотелось уснуть вместе с ними.
Он знал, что сегодня его не будут мучить кошмары. Впервые за много-много лет.
Глава шестнадцатая
Сэм Макклэри наблюдал, как внизу старатель осторожно слил воду с поддона и рылся в остатках. Что-то обнаружив, он рассмотрел находку в лучах заходящего солнца, удовлетворенно хмыкнул и спрятал в вынутый из кармана кисет.
Что-то нашел, но чертовски мало, подумал Макклэри с презрением. Он давно уже понял, что те старатели, которые еще остались в этих горах, работали от зари до зари, чтобы добыть малую толику драгоценного металла. Они и не стоили того, чтобы их выслеживать, и польза-то от них была только одна: Рафферти Тайлер.
Сэм хотел видеть, как Рафферти повесят. Этого «сверхгероя», который унизил и подверг его наказанию на глазах у всею эскадрона. Рейфа Тайлера следовало повесить давным-давно, что наверняка бы и произошло, если бы не трус Рэндалл, который ходатайствовал о помиловании.
А поступив так, Рэндалл нажил очень опасного врага, который представлял угрозу и для Макклэри, и для самого Рэндалла. Макклэри нисколько не сомневался, что именно он будет следующей мишенью для Тайлера. Когда-то он намеревался убить Тайлера по дороге в тюрьму, но случай не представился. Хотя он сумел выместить свою досаду на заключенном. То, что Тайлер, несмотря на кандалы, смотрел на него с презрением, только усилило его ненависть.
Теперь у Тайлера появились помощники. Это очевидно. Макклэри не знал, кто именно. Он не знал, зачем они ему помогают, но он знал, что они не новички в своем деле. Поэтому сейчас очень важно схватить Тайлера, и схватить быстро. Убийство нескольких старателей, возможно, подстегнет блюстителей закона, даст Макклэри еще большую власть над Рэндаллом и поможет сколотить немного деньжат.
А пока нужно выждать, чтобы старатель покинул ручей и направился к своей хижине.
Рэндалл догадается, кто это сделал, но не сможет выдать Макклэри, не раскрыв свое собственное прошлое. И та же самая робость, что спасла Тайлера, удержит Рэндалла и теперь — он не скажет ни слова.
Макклэри улыбнулся. В детстве он был низкорослым, и его сверстники в Кентукки все время издевались над ним. Но он научился стрелять. Мог бы даже снять белку с расстояния в тысячу футов. Благодаря своему мастерству он стал сержантом. Однако так и не завоевал уважения, которого жаждал всей душой.
Старатель у подножия горы еще раз проверил поддон и с отвращением вышвырнул его содержимое. Затем он поднял с земли шерстяную рубаху и надел на себя, небрежно заправив в брюки. Поднял кобуру, которую бросил рядом с рубахой, пристегнул и направился к хижине, расположенной в лесу.
Макклэри, растянувшийся на земле, тщательно прицелился, держа на мушке движущуюся мишень. Палец стрелка медленно нажал на курок.
Несколько минут спустя Макклэри украдкой подполз к старателю, вынул из его кармана кисет и взвесил на ладони. Всего лишь несколько унций, но все-таки лучше, чем ничего.
Он хотел было обыскать лачугу, но потом передумал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Бен неохотно кивнул:
— Но ведь она стукнула тебя…
Шей показалось на секунду, что в глазах Рейфа заплясали веселые огоньки, но они исчезли так быстро, что она засомневалась, не был ли это просто отблеск свечи.
— Обещаю, что не повернусь к ней спиной.
— А этого и не нужно. Стоит ей чуть-чуть пихнуть тебя локтем, и урон будет не меньше, чем от проклятой сковородки.
Рейф не обратил внимания на предупреждение друга.
— Удочка в конюшне.
— Если мне удастся пройти мимо вашего медведя.
Рейф хмыкнул, что можно было принять за сдавленный смех. Однако Шей засомневалась, что Рейф в состоянии рассмеяться, даже если бы его твердокаменный характер не служил тому помехой. Ведь малейшее движение вызывало у него новые приступы боли и слабости. Сейчас, очень медленно опускаясь на подушку, он морщился.
Бен в последний раз изучающе посмотрел на него, потом на Шей.
— Надеюсь, Рейф объяснял вам, как опасно оказаться ночью в лесу.
— Тысячу раз, — устало произнесла она и внимательно посмотрела на Рейфа. — Он даже решил дать мне наглядный пример.
— Капитан может перегнуть палку, добиваясь своей цели, — сухо прокомментировал Бен, не заметив, как скривился Рейф при упоминании его воинского звания.
А Шей заметила. Он был лучший офицер из всех, кого я знал. Что означало для Рейфа Тайлера потерять свой мундир? Особенно потерять его с таким позором.
Господи, ну почему ей так больно за него?
Шей отвернулась. Она не хотела, чтобы он видел ее лицо, — он уже и так слишком хорошо научился читать по нему. Нужно чем-то заняться, нужно отвлечь мысли от этого несгибаемого худого человека, который вдруг стал очень слабым. Ему бы не понравились такие мысли. Он возненавидел бы ее за них.
В углу зашевелился, заскулил медвежонок. Шей наклонилась, взяла его на руки и крепко прижала к себе.
— Все хорошо, — прошептала она. По крайней мере, мишка терпимо относился к ее заботам. — Мы тебя подлечим.
Рейф передвинулся на койке и посмотрел на девушку. Шей. Он не хотел теперь думать о ней как об одной из Рэндаллов. Только Шей.
Она с мягкой улыбкой смотрела на медвежонка, а в серо-голубых глазах сквозила озабоченность. Она не переоделась, — видимо, ей было безразлично, что на одежде остались пятна крови обоих ее пациентов.
Шей сказала «мы», когда ласково заговорила с детенышем. Это «мы» ласкало слух. Оно прозвучало совершенно естественно. Как будто так и надо было.
Может быть, она вовсе и не дочь Рэндалла, подумал Рейф. Но на самом деле это не имело никакого значения. Им никогда не сказать о себе «мы».
Тайлер закрыл глаза, пытаясь забыться сном и одновременно боясь ночных кошмаров, которые приходили вместе со сном. Не хотел, чтобы она услышала, как он кричит, и увидела, как просыпается, весь обливаясь холодным потом. Иногда ему снилось, что ему опять выжигают клеймо. Иногда снился карцер в тюрьме. Но что бы это ни было, он каждый раз заново переживал весь ужас, как наяву.
Ласковое бормотание в углу комнаты превратилось в колыбельную, тихую песню, просочившуюся в его сознание, разогнавшую там темноту. Он позволил себе расслабиться, послушать.
Когда в последний раз он слышал, чтобы женщина так пела?
Когда ему было семь? До того, как команчи надругались над его матерью, а затем убили.
Песня оказалась как будто знакомой. Красивая, печальная, протяжная. Пронизанная любовью, которую звал а. Несущая покой своими добрыми утешительными словами. Обещание счастья. Как давно он не знал истинного счастья?
Ему не хотелось думать об этом, хотелось только наслаждаться этими звуками, тихим, хоть и быстротечным удовольствием, которое они несли. Хотелось уснуть вместе с ними.
Он знал, что сегодня его не будут мучить кошмары. Впервые за много-много лет.
Глава шестнадцатая
Сэм Макклэри наблюдал, как внизу старатель осторожно слил воду с поддона и рылся в остатках. Что-то обнаружив, он рассмотрел находку в лучах заходящего солнца, удовлетворенно хмыкнул и спрятал в вынутый из кармана кисет.
Что-то нашел, но чертовски мало, подумал Макклэри с презрением. Он давно уже понял, что те старатели, которые еще остались в этих горах, работали от зари до зари, чтобы добыть малую толику драгоценного металла. Они и не стоили того, чтобы их выслеживать, и польза-то от них была только одна: Рафферти Тайлер.
Сэм хотел видеть, как Рафферти повесят. Этого «сверхгероя», который унизил и подверг его наказанию на глазах у всею эскадрона. Рейфа Тайлера следовало повесить давным-давно, что наверняка бы и произошло, если бы не трус Рэндалл, который ходатайствовал о помиловании.
А поступив так, Рэндалл нажил очень опасного врага, который представлял угрозу и для Макклэри, и для самого Рэндалла. Макклэри нисколько не сомневался, что именно он будет следующей мишенью для Тайлера. Когда-то он намеревался убить Тайлера по дороге в тюрьму, но случай не представился. Хотя он сумел выместить свою досаду на заключенном. То, что Тайлер, несмотря на кандалы, смотрел на него с презрением, только усилило его ненависть.
Теперь у Тайлера появились помощники. Это очевидно. Макклэри не знал, кто именно. Он не знал, зачем они ему помогают, но он знал, что они не новички в своем деле. Поэтому сейчас очень важно схватить Тайлера, и схватить быстро. Убийство нескольких старателей, возможно, подстегнет блюстителей закона, даст Макклэри еще большую власть над Рэндаллом и поможет сколотить немного деньжат.
А пока нужно выждать, чтобы старатель покинул ручей и направился к своей хижине.
Рэндалл догадается, кто это сделал, но не сможет выдать Макклэри, не раскрыв свое собственное прошлое. И та же самая робость, что спасла Тайлера, удержит Рэндалла и теперь — он не скажет ни слова.
Макклэри улыбнулся. В детстве он был низкорослым, и его сверстники в Кентукки все время издевались над ним. Но он научился стрелять. Мог бы даже снять белку с расстояния в тысячу футов. Благодаря своему мастерству он стал сержантом. Однако так и не завоевал уважения, которого жаждал всей душой.
Старатель у подножия горы еще раз проверил поддон и с отвращением вышвырнул его содержимое. Затем он поднял с земли шерстяную рубаху и надел на себя, небрежно заправив в брюки. Поднял кобуру, которую бросил рядом с рубахой, пристегнул и направился к хижине, расположенной в лесу.
Макклэри, растянувшийся на земле, тщательно прицелился, держа на мушке движущуюся мишень. Палец стрелка медленно нажал на курок.
Несколько минут спустя Макклэри украдкой подполз к старателю, вынул из его кармана кисет и взвесил на ладони. Всего лишь несколько унций, но все-таки лучше, чем ничего.
Он хотел было обыскать лачугу, но потом передумал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99