Наблюдать, как они играют – сплошное удовольствие. Иди, Май-Ли, поговори со своим другом и не беспокойся. Все будет хорошо.
Элизабет посмотрела вслед Май-Ли.
– Какая замечательная женщина! Я былая бы счастлива найти такую няню для Мари. Заря прекрасно справляется с ней, но она не может проводить все свое время с девочкой, надо же уделять внимание и мужу – Джею.
– Она еще не беременна? – спросила Отем, отпивая сок маленькими глотками.
Дело в том, что Заря с Джеем хотели ребенка вот уже несколько лет, но их изнуряющие заня­тия любовью ни к чему не приводили.
– Нет. Заря безутешна по этому поводу. Ужасно, что у нее нет своей семьи.
– Мы с Зарей много говорили об этом, – сказала Отем. – Джей стал ее семьей.
– Да, естественно, и мы все тоже, но я имела в виду другое – то, что у нее нет кровных род­ственников. Возможно, в один прекрасный день кто-нибудь появится с известием, что нашлись родные Зари или, по крайней мере, один аз, них. Это было бы чудесно. Она всегда была оди­нокой, но прекрасной сиротой – так мой брат! и называл ее: моя прекрасная сирота.
– Как печально, – сказала Отем, и глаза ее затуманились пеленой слез.
– Ты думаешь, что эта девушка – Винтер? – сейчас Элизабет могла задать подобный вопрос, потому что Гвен отправилась на конюшню взгля­нуть на великолепных лошадей Сатерленда.
– Я всей душой надеюсь, что да, – ответили. Отем, отламывая ножку цыпленка и отправляя маленький кусочек в рот. – Было бы замеча­тельно найти одну из моих сестер. Я верю, что это событие само по себе принесет удачу, и затеи остальные появятся одна за другой.
– Знаешь, – задумчиво произнесла Элиза­бет, – Бог возвращает нам то, что мы когда-то потеряли. Так или иначе. Когда мы лишаемся особенной для нас любви, он посылает кого-то еще – человека или маленькое лохматое суще­ство. Когда я потеряла всех близких, я сказала себе: новая любовь войдет в мою жизнь; я обрету мужество, спокойную веру, надежду и мир, ко­торых не знала прежде.
– И ты обрела их, – сказала Отем. – Когда я впервые появилась здесь, ты не была уверена, что нашла любовь. Потом я наблюдала, как она растет и крепнет между тобой и Орионом. Ваши с ним отношения прекрасны. А сейчас ты ждешь второго ребенка. Как здорово!
– А как дела у тебя, Отем? Ты уже встретила кого-то особенного? – Элизабет откинула голо­ву, и черные волосы засияли, словно драгоцен­ные камни, вокруг прелестного лица.
– Я вырвала его из сердца и мыслей, – ответила Отем, наблюдая, как девочки играют с необычными деревянными фигурками, выре­занными Радживом незадолго до рождения Мари-Николь.
Элизабет наклонилась к девушке.
– Нет, не вырвала. В тебе чувствуется тос­ка – в глазах, лице, движениях. Ты ходишь по комнатам как женщина, потерявшая свою любовь и страстно желающая ее вернуть.
– Неужели? – Отем обхватила худенькие плечи, потом уронила руки на колени. – Я… я не думала, что это так заметно.
– Да, ты вернулась совершенно другой, – Элизабет улыбнулась, – сатерлендские рыцари привезли нам новую женщину.
Молодая баронесса взглянула на очарова­тельную подружку своей дочери.
– Кто она? – Элизабет, ожидая ответа, по­вернулась к Отем.
– Сонг… дочь особого человека.
– Значит, это ее отец…
Отем кивнула.
– А ты знаешь, что скоро здесь будет тур­нир? Это будет великолепный день с играми, поединками; съедутся рыцари со всех уголков I страны. Генрих и Орион вернулся из Франции. То есть, разумеется, если король не болен, как утверждают слухи.
– О, как приятно, – только и сказала Отем. Элизабет отвела взгляд и улыбнулась.
Глава 31
Бродячие музыканты пели песни о девуш­ках–временах года, и люди на улицах Херста прекращали дела, некоторые выбегали из домов и лавок, чтобы взглянуть на странствующих артистов, которые проходили и проезжали по деревне. Труппа состояла из одетых в живопис­ные разноцветные костюмы жонглеров, акроба­тов, певцов и предсказателей судьбы.
Там, где проходила труппа, слышались кри­ки и смех, грохот барабанов; жонглеры подки­дывали высоко в воздух яркие шары, акробаты кувыркались и ходили «колесом».
Артисты существовали на свой страх и риск, потому что изображали жизнь тех, кого развле­кали, а закон не защищал ни их жизни, ни собственность. Законы существовали лишь для тех людей, кто занимал в обществе признанное Место, а артисты считались своеобразными из­гоями.
Прекрасная девушка с каштановыми волоса­ми пристала к этой труппе около шести лет на­зад. Она хотела путешествовать и разыскать, если сможет, своих потерянных сестер. Совер­шенно случайно обнаружилось, что у нее чудес­ный голос.
Девушку звали Сприн. Она вместе со всеми пела про времена года, то есть про себя и своих сестер, но ни разу никому не обмолвилась, что она – одна из времен года.
Пронесся слух, и распространялся он подобно лесному пожару, что первые две сестры Мюа находятся в Сатерленде. Отовсюду потянулись молодые женщины, заявляя права на титул отсутствующих наследниц.
Сприн должна была сама увидеть тех других в Сатерленде. Она узнает сестер, как только увидит их; Сприн была уверена в этом. Правда, прошло время, но разве трудно будет распознать собственную плоть и кровь?
Она искала так долго, а ее товарищи по труппе не догадывались, что Сприн поет о своей семье. Хранить тайну казалось восхитительным, Сприн слышала, как на улицах часто звуча­ло имя «Отем», и взгляд ее устремился к высо­кой башне на далеких холмах. Они отправятся туда, чтобы развлекать гостей на празднестве.
Оно начнется после грандиозного турнира, кото­рый должен состояться через неделю. Хозяин замка возвращается из Франции с королем Генрихом, но никто не знает, придет ли сюда сам Генрих. Молодая женщина, называющая себя Отем Мюа, тоже только что вернулась из путе­шествия, в котором, как полагали, искала давно потерянных сестер.
Может быть, эта Отем – самозванка, обманщица? И притворялась все шесть лет?
Сатерленд. Какие тайны откроются ей там?! Сприн терялась в догадках.
По мере приближения турнира вереница жи­телей отдаленных мест подтягивалась к воротам Сатерленда.
Молодые женщины осаждали стражников, крича и заявляя, что они– пропавшие сестры Отем Мюа. Некоторые стражники громко смея­лись и спрашивали: «Какая именно?», в боль­шинстве случаев ответом становился бессмыс­ленный взгляд. Кое-кто из девушек был настой­чив – настолько, что стража просила Отем Мюа выйти и самой посмотреть, нет ли среди присут­ствующих ее родственниц.
Отрицательно качая головой, Отем уходила совершенно измученная после того, как целая очередь женщин со светлыми, рыжими, кашта­новыми и самыми невообразимыми оттенками волос проходила перед ней; причем каждая де­вица утверждала, что она из рода Мюа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83