– Конечно, – повторил Торолф. – Не могу понять почему, но ты вызываешь во мне чувство доверия и привязанности, добрый монах. По­едешь с нами?
– В качестве сопровождающего? – подмиг­нув, уточнил Тайриан.
– Почему бы и нет?
За поясом Торолф носил длинный нож, и он знал, как им пользоваться.
Той ночью было полнолуние. Гвендолен дро­жала под одеялами, глубже зарываясь в солому в повозке. Нельзя сказать, что она испытывала неудобства – она привыкла к жесткой постели. Единственное, к чему она не смогла приспосо­биться, – ночная прохлада. Девушка гадала, согреется ли ее тело когда-нибудь. Имеет ли этот постоянный ночной озноб какое-то отноше­ние к ее прошлому? Гвендолен ничего не помни­ла; порой ей казалось, что она никогда не была ребенком, а жизнь началась с подросткового возраста. Настоятельница Аманда говорила, что девушка захлопнула дверь в свое прошлое. Мо­жет, Гвендолен никогда не узнает, есть ли у нее родители, братья, сестры, дяди, тети. И пе­рестанет ли она когда-нибудь мучиться от ноч­ных кошмаров?
Гвендолен слышала, как Торолф и странный монах разговаривали у костра, даже не разгова­ривали, а шептались в ночи. Девушка решила, что они беседуют о ней, и с тревогой думала о причине подобного интереса. Кто тот человек? Что ему нужно? Почему он едет с ними? Она не могла задать эти вопросы вслух; правда, бла­годаря обучению настоятельницы Аманды мож­но было написать кое-какие предложения, но Торолф не умел читать.
Возница не объяснил причину присутствия чужого человека в их лагере. Он лишь похлопал Гвендолен по плечу и энергично закивал голо­вой, как бы успокаивая девушку, но она не по­няла точно, что он имел в виду.
Тайриан никак не мог уснуть. Смеживая ве­ки, он видел перед собой прозрачные голубые гла­за, блестевшие от невыплаканных слез. Сердце сжималось от неведомой до сих пор боли. Что с ним происходит? Может, он заболевает? Нет, сама мысль об этом смешна – он никогда не болел!
Некоторые вещи озадачили и заинтриговали его. Например, почему Торолф везет юную по­слушницу в Кирклейский скит, ведь он распо­ложен очень далеко отсюда. Возница не предло­жил никаких объяснений, сказал только, что должен отвезти туда Гвендолен, потому что по­лучил приказ от аббатисы в Уитби.
– Почему тебе надо ехать туда? – спросил Тайриан. – У аббатисы должны быть причины для подобного решения.
– Я и раньше отвозил Гвен в Кирклей. За последние несколько лет мы с ней множество раз ездили туда и обратно. Мы прекрасно ла­дим. Она не доставляет никаких хлопот в отли­чие от других женщин. Понимаешь?
– Понять не трудно, – Тайриан пожал пле­чами, – она ведь не может говорить.
Торолф рассмеялся, потом серьезно добавил:
– Я отдам жизнь за эту малышку.
Его налитые кровью глаза предупреждающе сузились.
– Я сплю с открытыми глазами и рукой на кинжале.
– Я сам бы хотел защищать ее, – сказал Тайриан. – Она маленькая, беззащитная и изящная, как стеклянная куколка, которую я видел как-то раз.
– Откуда ты, монах?
– Хочешь знать? Торолф кивнул.
– Из леса.
– Из Ноттингема?
– Да.
После этого возница погрузился в молчание. а когда он встал, чтобы отправиться спать, меж­ду ним и молодым мужчиной промелькнул по­нимающий взгляд.
Весь день повозка тряслась по неровной доро­ге. Днем потеплело, чистое небо и хорошая пого­да выманили многочисленных путников. Бес­конечный поток пилигримов и коробейников, нагруженных товарами купцов, королевских служащих и сборщиков налогов, монахов и про­давцов индульгенций, менестрелей и странствую­щих ученых, посыльных и курьеров, сплетаю­щих сеть сообщений между поселениями, тя­нулся по прогретым солнцем дорогам. Перед наступлением ночи путники прекращали дви­жение; люди познатнее находили приют в ка­ком-нибудь близлежащем замке или монастыре, а остальные останавливались на постоялых дво­рах и в гостиницах, которые часто были пере­полнены, грязны и кишели насекомыми.
Троица останавливалась у рек и ручьев, что­бы половить рыбу, а Гвендолен тихо сидела на камне, устремив вдаль печальный взгляд. На коленях она держала молитвенник; книга была богато иллюстрирована – и не только на биб­лейские темы. На полях Гвендолен нарисовала цветы, птиц, замки, рыцаря, взбирающегося на башню, чтобы поцеловать и похитить румя­ную деву. Она изобразила также красивого аристократа, который лез на дерево к прекрас­ной женщине с длинными волнистыми волоса­ми. Эта вторая девица в лесу заставила Гвендо­лен улыбнуться своему не совсем благочестиво­му творчеству.
– Что она там видит? – спросил Тайриан, когда Торолф прокалывал острогой большую крупную рыбу. – Иногда она сидит, уставив­шись вот так, целыми часами.
– Значит, ты не спускаешь глаз с нашей драгоценной Гвендолен? – выражение лица Торолфа стало жестким. – Надеюсь, у тебя не появилось мысли о том, что скрыто под монаше­ским одеянием?
Тайриан глубоко вздохнул и помрачнел.
– Нет, подобных мыслей у меня не возника­ет. Она затронула мою душу так, как не затраги­вала ни одна другая девушка, ни один велико­лепный клинок. Я не питаю вожделения к жен­щинам – по правде говоря, я пресытился ими.
– Гм… – густые брови возницы приподня­лись. – Насытился, да? Тогда почему пялишься на нежную Гвен?! Ладно, о чем ты говорил?
– Ах, да. Что у меня было много женщин. Я не святой и не притворяюсь им, – схватив вторую рыбину, Тайриан вышвырнул ее на бе­рег и разрезал с быстротой и ловкостью, удивив­шими Торолфа. – Совершенно неожиданно моей миссией стала помощь другу в поисках моло­дой женщины, которая исчезла шесть лет назад из деревни Херстмонсо. Отем Мюа говорила, что ее сестра очень красива и светловолоса.
– Гвендолен блондинка.
Тайриан перестал потрошить рыбу и взгля­нул на послушницу, напоминавшую вырезан­ную из дерева статую. Казалось, время не имело для нее значения. Она была воплощением оча­рования, нежности, чистоты. Глядя на нее, Тай­риан начинал верить в вечность.
– Есть у нее фамилия? – спросил Тайриан, заканчивая чистить и потрошить рыбу.
– Нет. Никто не знает, была ли она у Гвен вообще.
– Хватит! – крикнул Тайриан, когда еще од­на извивающаяся рыба шлепнулась возле ног. – Они сгниют, если ты наловишь слишком много.
– А я их засолю, – с широкой ухмылкой ответил Торолф.
Тайриан боковым зрением уловил движение белого покрова.
– Куда она направляется? – спросил он Торолфа, ощутив тревогу при неожиданном по­рыве девушки.
– В кусты. Она не задержится там. Гвен­долен внимательна, осторожна и наблюдатель­на. У нее есть свои незамысловатые мысли.
«Возможно, более сложные и загадочные, чем ты подозреваешь, старина», – подумал Тайриан.
Гвендолен смотрела на воду, когда передви­жения странного монаха привлекли ее внима­ние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83