— Я слышал, что тебя снова мучают по ночам кошмары.
Кэссиди быстро обернулась.
— Тебе могла рассказать об этом только моя тетушка!
— Почему ты сама мне не сказала? Я бы поспешил вернуться.
Кэссиди посмотрела на пляшущие языки пламени.
— Нет никакой необходимости нянчиться со мной, — сказала она. — Скажи лучше, ты рад, что у меня будет ребенок, Рейли?
Он надеялся, что уже прощен за недели и месяцы своего отсутствия, но нет — она не простила его.
— Необыкновенно рад! — сказал он, с нежностью глядя на Кэссиди. — И я не оставлю тебя, пока не родится ребенок.
Она опустилась в кресло.
— Это произойдет не раньше, чем через три месяца, Рейли, — сказала она. — Неужели мы удержим тебя здесь все это время?
Он опустился перед ней на колени и взял ее за руку.
— Кэссиди, неужели ты никогда не простишь меня за то, что я так надолго уехал?
— Уже простила, — без колебаний ответила она. Рейли встал и взволнованно произнес:
— Надеюсь, мне больше никогда не придется просить у тебя прощения…
Ее глаза весело заблестели.
— Если я тебя правильно поняла, Рейли, — проговорила Кэссиди, — теперь у нас начнется совсем другая жизнь?
Глава 31
Мэг Доуэр, служанка Лавинии, вошла в комнату со всей возможной поспешностью, которую ей позволяла ее хромая нога. Захлопнув за собой дверь, она наклонилась к Лавинии, сидевшей перед зеркалом у туалетного столика.
— Сегодня у меня день рождения, Мэг, — сказала Лавиния. — Мне исполнялось сорок семь лет. Я старею. Когда-то мужчины готовы были ползать передо мной на коленях… А теперь, посмотри, — она взяла свечу и поднесла ее к зеркалу, — у меня морщины около рта и вокруг глаз!
Приподняв подол, Мэг проковыляла к камину.
— Мне шестьдесят, — проворчала она. — Вы, мадам, кажетесь мне не такой уж старой!
— Я всегда была красивой и никогда не думала о своем возрасте. До тех пор, пока Рейли не женился. Даже в юности я не была так красива, как его жена, — со вздохом признала Лавиния. — У нее такое лицо, которое с годами будет лишь хорошеть!
— Зачем вы себя этим изводите? — сказала Мэг, опасаясь, что Лавиния выйдет из себя. — За окном такая вьюга! — продолжала она, меняя тему разговора. — Собаку на улицу не выгонишь! Мне пришлось нанять извозчика, и он содрал с меня втридорога.
— Ты что-нибудь узнала о моем пасынке? — спросила Лавиния, поворачиваясь к старухе.
Мэг скорчила неопределенную гримасу.
— Я разговаривала с уличным торговцем, который гуляет с одной из служанок его светлости.
— Ну, дальше! — прикрикнула на нее Лавиния. — Не заставляй меня ждать. Что говорит этот человек?
— Он сказал, что его честь уехал обратно в Равенуорт. Укатил вчера утром…
Лавиния запустила палец в одну из баночек, стоящих на туалетном столике, и принялась подрумянивать щеки.
— Это все, что тебе удалось выведать?
Она знала, что из Мэг все приходилось вытягивать клещами. Мэг заковылял от камина к двери, а затем, вдруг остановившись, обронила:
— Этот человек говорит, что герцогиня ждет ребенка.
Лавиния вскочила на ноги.
— Я этого никак не ожидала! — воскликнула она, и ее лицо исказила ярость. — Случилось самое худшее, что только можно было предположить!
Мэг все еще стояла на пороге.
— Я всегда говорила вам, что нечего связываться с этим делом, — заметила она. — Молодой господия Хью никогда не оправдывал ваших ожиданий!
Лавиния схватила банку с румянами и с размаху запустила в дверь. Банка разлетелась вдребезги, и на полу появилось красное, похожее на кровь пятно.
— Я не отступлюсь до тех пор пока мой сын не займет подобающего ему места! — закричала она.
Мэг проворно выскочила, и шёрканье ее хромой ноги долго слышалось из коридора. Она знала, что некоторое время ей не стоит попадаться хозяйке на глаза, чтобы та могла немного успокоиться. Старая служанка лишь покачала головой. Ее сестра уже звала ее жить к себе. Об этом следует хорошенько подумать. Если госпожа Винтер будет и дальше продолжать в том же духе, то у нее будут большие неприятности с законом. Рейли Винтер не тот человек, с которым можно безнаказанно шутить.
Едва Рейли устроился за письме шым столом, как в кабинет вошел Амброуз.
— Из деревни пришел господин Мэй. Он просит встречи с ее светлостью, — сообщил дворецкий. — Я сказал, что ее светлость отправилась на прогулку, а он спрашивает, какие для него оставлены заказы.
— О каких таких заказах ты толкуешь, Амброуз? — удивился Рейли.
— О заказах на равенуортский фарфор, которые приходят каждую неделю, — объяснил дворецкий.
— Понятия об этом не имею, Амброуз. Пригласи сюда этого господина Мэя. Может быть, он объяснит поподробнее.
Кэссиди прогуливалась по заснеженной усадьбе, и полы ее белого бархатного плаща мели по сугробам. Она так задумалась, что даже не услышала, как ее окликает Рейли.
— Тебе не вредно выходить гулять в такую погоду? — спросил он, подходя.
Она обернулась и с улыбкой ответила:
— Уверяю тебя, я не растаю!
Он смотрел, как она обходит грядки огорода, разбивку которого отложили до весны.
— Чем ты занята, можно узнать? — поинтересовался он.
— Скажи, Рейли, — задала Кэссиди встречный вопрос, — для чего на огороде всегда сажают картофель и овощи?
— Наверное, для того, чтобы снабжать ими местных жителей…
— Я тут размышляла над одной идеей, — сказала Кэссиди. — Это может стать для них большим подспорьем.
Он заботливо поправил выбившийся из-под капюшона золотистый локон.
— Было бы очень интересно узнать поподробнее о твоих идеях. Мне сегодня сказали, что ты помогаешь местным жителям сбывать изделия из фарфора?
— Равенуортский фарфор превосходно расходится, Рейли, — заверила Кэссиди. — Думаю, в скором времени придется строить большую фабрику.
Кэссиди на ресницу опустилась большая снежинка, и Рейли захотелось дотронуться до нее губами.
— Так ты говоришь, у тебя появилась новая идея? — пробормотал он.
— Я убеждена, что если бы крестьяне крепче встали на ноги, то не понадобилось бы разбивать эти огороды, а вместо них можно было бы выращивать пшеницу. Но не для собственных нужд, а для того, чтобы возить ее на рынок в Лондон.
— Оригинальная идея, — отозвался Рейли.
— Вовсе нет! Я много об этом читала. Подобные хозяйства процветают в Америке, — продолжала Кэссиди, и ее глаза возбужденно заблестели. — Для крестьян тут множество выгод. Они могут также сеять клевер, чтобы кормить домашний скот.
— Если только он у них есть.
— Они смогут им обзавестись на деньги, вырученные от продажи фарфора.
— И как это я сам до этого не додумался, — пробормотал Рейли.
— Крестьяне смогут построить мельницу, и им не придется возить зерно для помола в соседнюю деревню. Это будет для них значительно дешевле… Я уже распорядилась, чтобы женщины, которые не заняты изготовлением фарфора, приступили к устройству магазина, чтобы торговать посудой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84