Он издал звук, похожий на хрюканье, и рухнул на землю.
Падая, Исайя мысленно перенесся в хижину в Северной Каролине. Он снова был рядом с Робертом Маккембриджем, скончавшимся от удара ножом, который нанес он, Исайя. Потом видение исчезло, и он погрузился во тьму.
Сайлас Квинт стоял над неподвижным телом раба и хватал воздух ртом. Подняв голову, он принюхался, точно животное, чующее опасность. Не услышав ни звука, ни крика, Квинт несколько успокоился. Раб еще не умер, но вот-вот умрет – живот у него распорот, кровь хлещет фонтаном, кишки вывалились, как огромные черви.
Поначалу Квинт возгордился тем, что у него хватило смелости это сделать. Он в жизни ни на кого не замахивался ножом и всегда ускользал, если чуял опасность. С Мэри было по-другому, это был несчастный случай, кроме того, она была женщиной. Но, зная, что Леон когда-то убил человека, Квинт вооружился ножом, идя на встречу с ним. Особенного страха Квинт не испытывал – раб не посмеет напасть на белого. Но все-таки он подготовился, и теперь похвалил себя за предусмотрительность.
Потом мысли его потекли по другому руслу. Как это скажется лично на нем? Он не опасался, что на него может пасть подозрение. Никто не знал об их встрече. А рабы на плантации то и дело дерутся друг с другом, поэтому убийство припишут кому-нибудь из здешних ниггеров.
В его же делах смерть Леона ничего не меняет. Ханна понятия не имеет, кто именно из ее рабов снабдил Квинта сведениями о ее происхождении, а значит, он опять на коне. Письмо со знаком Леона могло бы в случае надобности стать доказательством, но Квинт был уверен, что ее сиятельство, миссис Ханна Вернер, так напугана, что не станет требовать новых доказательств.
И теперь нужно сделать только одно – убраться отсюда. Он взял горсть сухих листьев и вытер кровь с ножа. Потом направился было к лошади, привязанной к дереву, но остановился, вспомнив о том, что у Леона в кармане лежат деньги. Этих денег хватит на бутылку-другую рома…
Нет. лучше не рисковать. Чем дольше он будет здесь сшиваться, тем больше опасность, что его увидят.
Он уселся на свою клячу и ударил каблуками по ее тощим бокам, пытаясь заставить ее двигаться хоть немного быстрее.
Квинт сдавленно рассмеялся: теперь он сможет купить хорошую лошадь, может быть, даже собственный экипаж и раба, чтобы правил этим экипажем. У ее сиятельства рабов много, уж одного-то она может выделить своему бедному старенькому отчиму.
Ханна, направляясь туда, где стояли хижины рабов, думала о том, как ей поступить. Не может же она явиться без сопровождающих в дом, где спит множество мужчин, и заявить, что ей нужно увидеть одного из них для разговора наедине. Шаги ее замедлились, и наконец она почти остановилась в нерешительности.
Бросив взгляд на дом, где жил Генри с женой и тремя детьми, она увидела, что там темно. Не разбудить ли надсмотрщика, не попросить ли привести к ней Исайю? Но разве можно сделать это, не посвятив Генри в свои дела? Он и так уже сбит с толку ее отношением к рабу, которого тает под именем Леон.
Молодая женщина вздохнула и повернула к дому. И тут с большака до нее донесся цокот копыт. Задумавшись, кто бы это мог уезжать из «Малверна» в такое позднее время, Ханна направилась к дороге. Стук копыт еще какое-то время доносился до нее, потом, когда она добралась до небольшой рощицы у дороги, совсем стих в ночной тьме.
В рощице раздался какой-то звук. Ханна остановилась и прислушалась. Может быть, это крадется какое-то ночное животное? Звук повторился – это был стон.
Глубоко вздохнув, Ханна пошла на звук и вступила в тень под деревьями. Пространство между деревьями освещала луна. Ханна остановилась на мгновение, но, ничего не услышав, двинулась дальше. Потом увидела, что на земле, залитой лунным светом, лежит нечто, похожее на человеческое тело.
Ханна торопливо подошла. Действительно, то было человеческое тело – мужчина. Опустившись перед ним на одно колено, Ханна увидела кровь на его животе и груду вывалившихся кишок. Она вскрикнула. Это был Исайя – мертвый Исайя! Наверное, он только что еще стонал, но теперь жизнь покинула его.
Поднявшись на ноги, Ханна, спотыкаясь, подошла к ближайшему дереву и прислонилась к нему. Она ощущала тяжесть в животе, ее тошнило. Прошло какое-то время, прежде чем она снова обрела способность соображать.
Первым побуждением было побежать за помощью. Она даже сделала два шага, но потом в голове у нее совсем прояснилось, и она застыла на месте.
Кто убил Исайю? Наверное, Сайлас Квинт. Но как она сможет доказать это? О встречах Исайи и Квинта она знала только со слов раба, а он мертв.
И она вспомнила ясно и четко свои угрозы в адрес Исайи. Дважды она ему угрожала и оба раза при свидетелях. Обитатели имения будут молчать, уж Бесс и Андре точно. Но человек, привезший письмо от Майкла, тот незнакомец, – он тоже все слышал, и он, конечно же, при случае обо всем охотно расскажет. А позже, выйдя из кабинета, она опять угрожала Леону, а Генри случайно услышал ее угрозы. Проклятие! Теперь ее могут обвинить в убийстве. После того, что произошло накануне вечером, она не может заявить, что Леон пытался изнасиловать ее и она убила его, защищаясь. Если бы не та сцена, ее слова никто не мог бы подвергнуть сомнению. Но теперь… К тому же это дело с Сайласом Квинтом…
Квинт, несомненно, уже знает все, в том числе и то, что Исайя убил ее отца. И если Квинт расскажет о том, что ему известно, это будет принято за мотив преступления. Но, разумеется, она вовсе не желает, чтобы Квинт рассказывал все, что знает.
Сайлас Квинт. Теперь он будет являться сюда снова и снова, и у нее нет другого выхода – придется давать ему деньги опять и опять, пока он не высосет из нее все. А если вернется Майкл и она выйдет за него замуж, то как она сможет объяснить ему, куда девались деньги? А если она откажется давать деньги Квинту, то он может в конце концов пойти к Майклу со своим рассказом, и все будет кончено.
И тут Ханна поняла, что ей нужно делать. Наверное, уже тогда, когда Квинт раскрыл ей тайну, Ханна знала – это единственный выход из положения.
Однако ей не хотелось смотреть правде в глаза. Она уже давно решила защищать себя во что бы то ни стало. А теперь к тому же необходимо думать и о ребенке.
Приняв решение, Ханна вернулась в господский дом. Разбудила Бесс, Андре, Дикки и велела позвать Джона.
Через полчаса все собрались в столовой. Ханна приказала Бесс приготовить чай с бренди и, невесело улыбаясь, вымолвила:
– Вам это понадобится.
Подождав, пока всем подадут напиток, она отпила немного горячего крепкого чаю и сказала:
– Как только рассветет, я уезжаю из «Малверна». Андре в изумлении отпрянул:
– Mon Dieu! Дорогая леди, в чем дело?
– Золотко, этого нельзя делать, – тревожно проговорила Бесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Падая, Исайя мысленно перенесся в хижину в Северной Каролине. Он снова был рядом с Робертом Маккембриджем, скончавшимся от удара ножом, который нанес он, Исайя. Потом видение исчезло, и он погрузился во тьму.
Сайлас Квинт стоял над неподвижным телом раба и хватал воздух ртом. Подняв голову, он принюхался, точно животное, чующее опасность. Не услышав ни звука, ни крика, Квинт несколько успокоился. Раб еще не умер, но вот-вот умрет – живот у него распорот, кровь хлещет фонтаном, кишки вывалились, как огромные черви.
Поначалу Квинт возгордился тем, что у него хватило смелости это сделать. Он в жизни ни на кого не замахивался ножом и всегда ускользал, если чуял опасность. С Мэри было по-другому, это был несчастный случай, кроме того, она была женщиной. Но, зная, что Леон когда-то убил человека, Квинт вооружился ножом, идя на встречу с ним. Особенного страха Квинт не испытывал – раб не посмеет напасть на белого. Но все-таки он подготовился, и теперь похвалил себя за предусмотрительность.
Потом мысли его потекли по другому руслу. Как это скажется лично на нем? Он не опасался, что на него может пасть подозрение. Никто не знал об их встрече. А рабы на плантации то и дело дерутся друг с другом, поэтому убийство припишут кому-нибудь из здешних ниггеров.
В его же делах смерть Леона ничего не меняет. Ханна понятия не имеет, кто именно из ее рабов снабдил Квинта сведениями о ее происхождении, а значит, он опять на коне. Письмо со знаком Леона могло бы в случае надобности стать доказательством, но Квинт был уверен, что ее сиятельство, миссис Ханна Вернер, так напугана, что не станет требовать новых доказательств.
И теперь нужно сделать только одно – убраться отсюда. Он взял горсть сухих листьев и вытер кровь с ножа. Потом направился было к лошади, привязанной к дереву, но остановился, вспомнив о том, что у Леона в кармане лежат деньги. Этих денег хватит на бутылку-другую рома…
Нет. лучше не рисковать. Чем дольше он будет здесь сшиваться, тем больше опасность, что его увидят.
Он уселся на свою клячу и ударил каблуками по ее тощим бокам, пытаясь заставить ее двигаться хоть немного быстрее.
Квинт сдавленно рассмеялся: теперь он сможет купить хорошую лошадь, может быть, даже собственный экипаж и раба, чтобы правил этим экипажем. У ее сиятельства рабов много, уж одного-то она может выделить своему бедному старенькому отчиму.
Ханна, направляясь туда, где стояли хижины рабов, думала о том, как ей поступить. Не может же она явиться без сопровождающих в дом, где спит множество мужчин, и заявить, что ей нужно увидеть одного из них для разговора наедине. Шаги ее замедлились, и наконец она почти остановилась в нерешительности.
Бросив взгляд на дом, где жил Генри с женой и тремя детьми, она увидела, что там темно. Не разбудить ли надсмотрщика, не попросить ли привести к ней Исайю? Но разве можно сделать это, не посвятив Генри в свои дела? Он и так уже сбит с толку ее отношением к рабу, которого тает под именем Леон.
Молодая женщина вздохнула и повернула к дому. И тут с большака до нее донесся цокот копыт. Задумавшись, кто бы это мог уезжать из «Малверна» в такое позднее время, Ханна направилась к дороге. Стук копыт еще какое-то время доносился до нее, потом, когда она добралась до небольшой рощицы у дороги, совсем стих в ночной тьме.
В рощице раздался какой-то звук. Ханна остановилась и прислушалась. Может быть, это крадется какое-то ночное животное? Звук повторился – это был стон.
Глубоко вздохнув, Ханна пошла на звук и вступила в тень под деревьями. Пространство между деревьями освещала луна. Ханна остановилась на мгновение, но, ничего не услышав, двинулась дальше. Потом увидела, что на земле, залитой лунным светом, лежит нечто, похожее на человеческое тело.
Ханна торопливо подошла. Действительно, то было человеческое тело – мужчина. Опустившись перед ним на одно колено, Ханна увидела кровь на его животе и груду вывалившихся кишок. Она вскрикнула. Это был Исайя – мертвый Исайя! Наверное, он только что еще стонал, но теперь жизнь покинула его.
Поднявшись на ноги, Ханна, спотыкаясь, подошла к ближайшему дереву и прислонилась к нему. Она ощущала тяжесть в животе, ее тошнило. Прошло какое-то время, прежде чем она снова обрела способность соображать.
Первым побуждением было побежать за помощью. Она даже сделала два шага, но потом в голове у нее совсем прояснилось, и она застыла на месте.
Кто убил Исайю? Наверное, Сайлас Квинт. Но как она сможет доказать это? О встречах Исайи и Квинта она знала только со слов раба, а он мертв.
И она вспомнила ясно и четко свои угрозы в адрес Исайи. Дважды она ему угрожала и оба раза при свидетелях. Обитатели имения будут молчать, уж Бесс и Андре точно. Но человек, привезший письмо от Майкла, тот незнакомец, – он тоже все слышал, и он, конечно же, при случае обо всем охотно расскажет. А позже, выйдя из кабинета, она опять угрожала Леону, а Генри случайно услышал ее угрозы. Проклятие! Теперь ее могут обвинить в убийстве. После того, что произошло накануне вечером, она не может заявить, что Леон пытался изнасиловать ее и она убила его, защищаясь. Если бы не та сцена, ее слова никто не мог бы подвергнуть сомнению. Но теперь… К тому же это дело с Сайласом Квинтом…
Квинт, несомненно, уже знает все, в том числе и то, что Исайя убил ее отца. И если Квинт расскажет о том, что ему известно, это будет принято за мотив преступления. Но, разумеется, она вовсе не желает, чтобы Квинт рассказывал все, что знает.
Сайлас Квинт. Теперь он будет являться сюда снова и снова, и у нее нет другого выхода – придется давать ему деньги опять и опять, пока он не высосет из нее все. А если вернется Майкл и она выйдет за него замуж, то как она сможет объяснить ему, куда девались деньги? А если она откажется давать деньги Квинту, то он может в конце концов пойти к Майклу со своим рассказом, и все будет кончено.
И тут Ханна поняла, что ей нужно делать. Наверное, уже тогда, когда Квинт раскрыл ей тайну, Ханна знала – это единственный выход из положения.
Однако ей не хотелось смотреть правде в глаза. Она уже давно решила защищать себя во что бы то ни стало. А теперь к тому же необходимо думать и о ребенке.
Приняв решение, Ханна вернулась в господский дом. Разбудила Бесс, Андре, Дикки и велела позвать Джона.
Через полчаса все собрались в столовой. Ханна приказала Бесс приготовить чай с бренди и, невесело улыбаясь, вымолвила:
– Вам это понадобится.
Подождав, пока всем подадут напиток, она отпила немного горячего крепкого чаю и сказала:
– Как только рассветет, я уезжаю из «Малверна». Андре в изумлении отпрянул:
– Mon Dieu! Дорогая леди, в чем дело?
– Золотко, этого нельзя делать, – тревожно проговорила Бесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107