Вместо этого она с удовольствием предалась мыслям о детях, вспоминая снова и снова свои разговоры с ними. Затем ее мысли перенеслись на предстоящий вечер. Она проведет его спокойно, читая и отдыхая. Она поговорит с Макси, расскажет ему обо всех своих приключениях и похвалится Сарой и Деннисом. И, уж конечно, она отключит телефон.
У подъезда она заплатила таксисту, затем постояла немного, наслаждаясь воздухом. Ночь опустилась очень быстро, и небо играло тысячами звезд. Она уже хотела идти домой, как навстречу ей из темноты двинулся чей-то силуэт.
— Дэн.
— Здравствуй.
— Я думала… я думала, что ты уже уехал из Сиднея.
— Ну, может же человек изменить свои планы? — улыбнулся он.
Тара не знала, что сказать.
— Ты давно ждешь?
У Дэна не было причин лгать.
— А-а, в общем, почти весь день. Я уже было решил, что ты куда-нибудь уехала на уикэнд. Впрочем, ты здесь, и только это имеет значение.
— М-м… ты не хочешь подняться выпить чашку кофе?
— Нет, — сказал он угрюмо. — Впрочем, может быть. Но я хотел тебя кое о чем спросить вначале.
Она заколебалась, изумляясь его переходам, не желая слышать никаких вопросов.
— Ответ нужен совсем простой — «да» или «нет». Позади них тускло мерцали огни гавани в темноте ночи. Воздух был мягким, и в нем было разлито спокойствие. У нее было такое ощущение, что она ожидала наступления этого момента миллион лет назад и не могла отвратить трагичности развития событий.
— Тара, любимая моя, выходи за меня замуж. Она так долго и пристально смотрела на землю, что с той поры всегда трещины в асфальте вызывали в ней смутное воспоминание о той печали.
— Так это твой ответ мне? — глухо прозвучал голос Дэна.
— Но… Дэн, я не могу.
— Почему не можешь?
— Дэн… пожалуйста…
Он схватил ее за плечи и повернул ее лицо к себе.
— Тара, это вполне понятный вопрос. Я люблю тебя, разве я тебе не говорил об этом? Я хочу быть с тобой, прожить с тобой всю жизнь. Я хочу жениться на тебе, черт побери, эго что, так смешно?
Тара задрожала. Он больно сжал ее руки.
— Так вот что я тебе скажу, я научился добиваться в жизни того, чего хочу. И тебя предупреждаю, я чертовски упрям. Я так просто не отступлюсь!
Тара закрыла глаза. О, если бы она могла сейчас расслабиться, положить голову ему на грудь, обнять его, прильнуть к нему, наслаждаясь ощущением защищенности, перестать бороться, сопротивляться и… Она распрямила плечи, и Дэн знал, что она решила, прежде чем она начала говорить.
— Мне казалось, что на Орфее ты и я пришли к какому-то пониманию… — Несмотря на свою решимость, она почувствовала, как ее глаза начали наполняться слезами. — О, я так устала…
— Как, ты представляешь, я должен чувствовать себя?
— Я говорила тебе раньше, Дэн, я говорила тебе тогда.
— Ты мне ничего не говорила! — Дэн сейчас по-настоящему разозлился, глаза его горели белой яростью. — Мне смертельно надоела твоя таинственность — что тебе это дает? Ты что, от этого удовольствие получаешь? Ты же хотела меня той ночью, на той постели! Тут врачом быть не надо, чтобы это понять. А затем — раз! Разрыв, просто так. — Он мрачно усмехнулся.
— Если ты врач, то должен знать, что человеческое тело заслуживает более бережного обращения.
Все еще держа ее за плечи, он встряхнул ее, чтобы придать больше весомости своим словам.
— Послушай, я знаю, что что-то происходит. Я знаю, что ты занимаешься какими-то делами, в которых я ничего не смыслю, впрочем, как и ты. У меня плохие предчувствия от всего этого.
— Дэн.
— Не пытайся снова обманывать меня, Тара. Это меня беспокоит. Ты меня беспокоишь.
— Дэн, позволь мне сказать… — Она сказала так жестко, как только смогла. — Это не твоя забота. Я — не твоя забота.
— Ты не моя забота? А я настойчив. Я сделаю это своей заботой!
Разозлившись, она попыталась высвободиться из его рук, но он держал ее крепко, и в голосе звучала твердость.
— Тара, послушай, я не тот человек, чтобы играть в игры, и ты ведь не такая. Чего ты хочешь? Что стоит между нами? У меня нет секретов. Ты знаешь, какой жизнью я живу. Ты прожила со мной на острове много месяцев. В этом дело? Ты не представляешь себя женой врача? Ведь, понимаешь, жить на острове не означает тюремное заключение. Ты всегда сможешь ездить туда и обратно столько, сколько захочешь.
Тара никогда не ощущала себя столь несчастной.
— Не в этом дело.
— Я знаю, что не в этом. Тебя там все любили, больные, сотрудники, даже дикие индюшки!
Боль, которую Таре причинял этот разговор, становилась невыносимой.
— Дэн, ты не знаешь самого главного обо мне.
— О женщина… — Он вздохнул. — Я знаю каждую клеточку твоего тела. Я знаю, что ты вторая половинка моей души. Я знаю, что хочу быть с тобой до конца своих дней.
Его нежность почти сломила ее. Она воскликнула:
— Дэн, но не только же у тебя есть обязательства! Он удивленно рассмеялся.
— Обязательства? Я знаю, что не только у меня они есть. Я так никогда и не говорил. Так вот в чем дело, да? Так давай сложим вместе наши обязательства и разделим их. Поможем друг другу. Ведь в этом и есть соль супружества, не так ли?
Боже, как сильна его любовь! Ни один мужчина, ни один — никогда не предлагал ей такого участия. Она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ей нужно бежать. Не видя ничего перед собой, она направилась к подъезду, но Дэн се опередил. Он схватил ее за плечо и поднял ее лицо за подбородок, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза. Выражение его лица было язвительно мрачным.
— Прости за такой детский вопрос, но ты сама ведешь себя как ребенок. Есть кто-то другой?
Как она могла ответить на этот вопрос?
— В некотором смысле, да.
— Боже праведный! — Боль и досада мешали ему справиться с гневом, Его рука сжала ее подбородок еще сильнее, и, приблизив свое лицо к ней, он прошипел:
— Ну, что это за ответ? Ответь же как взрослый человек, Тара!
Оскорбленная, она сбросила его руку.
— Что ж, это единственный ответ, который ты можешь получить!
— Ты его любишь?
Вот наступил решающий момент. Тара сказала твердо:
— Дэн, пожалуйста, оставь меня в покое. Возвращайся обратно на свой остров. И забудь о моем существовании!
— Ну, конечно! Нет ничего легче! — сказал он не менее твердо. — Попробуй посмотреть мне в глаза и сказать, что ты меня не любишь.
Тара вздрогнула. О боже!
— Я не люблю тебя!
По лицу Дэна было видно, как умирала надежда в его сердце.
— Я тебе не верю!
— Что я должна сделать, чтобы ты поверил?
Он задохнулся от горечи.
— Тара…
Ее лицо, ее язык, сердце ее, казалось, окаменели. Едва дыша, она наблюдала, как боль осознания разрывала его на части; его сосредоточенное лицо мелькнуло перед ней, прежде чем он яростно отвернулся. Он сделал несколько шагов в темноту, затем остановился. Если бы он обернулся… Но с согбенными плечами он пошел вперед, и сверкающая ночь сомкнулась за его спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
У подъезда она заплатила таксисту, затем постояла немного, наслаждаясь воздухом. Ночь опустилась очень быстро, и небо играло тысячами звезд. Она уже хотела идти домой, как навстречу ей из темноты двинулся чей-то силуэт.
— Дэн.
— Здравствуй.
— Я думала… я думала, что ты уже уехал из Сиднея.
— Ну, может же человек изменить свои планы? — улыбнулся он.
Тара не знала, что сказать.
— Ты давно ждешь?
У Дэна не было причин лгать.
— А-а, в общем, почти весь день. Я уже было решил, что ты куда-нибудь уехала на уикэнд. Впрочем, ты здесь, и только это имеет значение.
— М-м… ты не хочешь подняться выпить чашку кофе?
— Нет, — сказал он угрюмо. — Впрочем, может быть. Но я хотел тебя кое о чем спросить вначале.
Она заколебалась, изумляясь его переходам, не желая слышать никаких вопросов.
— Ответ нужен совсем простой — «да» или «нет». Позади них тускло мерцали огни гавани в темноте ночи. Воздух был мягким, и в нем было разлито спокойствие. У нее было такое ощущение, что она ожидала наступления этого момента миллион лет назад и не могла отвратить трагичности развития событий.
— Тара, любимая моя, выходи за меня замуж. Она так долго и пристально смотрела на землю, что с той поры всегда трещины в асфальте вызывали в ней смутное воспоминание о той печали.
— Так это твой ответ мне? — глухо прозвучал голос Дэна.
— Но… Дэн, я не могу.
— Почему не можешь?
— Дэн… пожалуйста…
Он схватил ее за плечи и повернул ее лицо к себе.
— Тара, это вполне понятный вопрос. Я люблю тебя, разве я тебе не говорил об этом? Я хочу быть с тобой, прожить с тобой всю жизнь. Я хочу жениться на тебе, черт побери, эго что, так смешно?
Тара задрожала. Он больно сжал ее руки.
— Так вот что я тебе скажу, я научился добиваться в жизни того, чего хочу. И тебя предупреждаю, я чертовски упрям. Я так просто не отступлюсь!
Тара закрыла глаза. О, если бы она могла сейчас расслабиться, положить голову ему на грудь, обнять его, прильнуть к нему, наслаждаясь ощущением защищенности, перестать бороться, сопротивляться и… Она распрямила плечи, и Дэн знал, что она решила, прежде чем она начала говорить.
— Мне казалось, что на Орфее ты и я пришли к какому-то пониманию… — Несмотря на свою решимость, она почувствовала, как ее глаза начали наполняться слезами. — О, я так устала…
— Как, ты представляешь, я должен чувствовать себя?
— Я говорила тебе раньше, Дэн, я говорила тебе тогда.
— Ты мне ничего не говорила! — Дэн сейчас по-настоящему разозлился, глаза его горели белой яростью. — Мне смертельно надоела твоя таинственность — что тебе это дает? Ты что, от этого удовольствие получаешь? Ты же хотела меня той ночью, на той постели! Тут врачом быть не надо, чтобы это понять. А затем — раз! Разрыв, просто так. — Он мрачно усмехнулся.
— Если ты врач, то должен знать, что человеческое тело заслуживает более бережного обращения.
Все еще держа ее за плечи, он встряхнул ее, чтобы придать больше весомости своим словам.
— Послушай, я знаю, что что-то происходит. Я знаю, что ты занимаешься какими-то делами, в которых я ничего не смыслю, впрочем, как и ты. У меня плохие предчувствия от всего этого.
— Дэн.
— Не пытайся снова обманывать меня, Тара. Это меня беспокоит. Ты меня беспокоишь.
— Дэн, позволь мне сказать… — Она сказала так жестко, как только смогла. — Это не твоя забота. Я — не твоя забота.
— Ты не моя забота? А я настойчив. Я сделаю это своей заботой!
Разозлившись, она попыталась высвободиться из его рук, но он держал ее крепко, и в голосе звучала твердость.
— Тара, послушай, я не тот человек, чтобы играть в игры, и ты ведь не такая. Чего ты хочешь? Что стоит между нами? У меня нет секретов. Ты знаешь, какой жизнью я живу. Ты прожила со мной на острове много месяцев. В этом дело? Ты не представляешь себя женой врача? Ведь, понимаешь, жить на острове не означает тюремное заключение. Ты всегда сможешь ездить туда и обратно столько, сколько захочешь.
Тара никогда не ощущала себя столь несчастной.
— Не в этом дело.
— Я знаю, что не в этом. Тебя там все любили, больные, сотрудники, даже дикие индюшки!
Боль, которую Таре причинял этот разговор, становилась невыносимой.
— Дэн, ты не знаешь самого главного обо мне.
— О женщина… — Он вздохнул. — Я знаю каждую клеточку твоего тела. Я знаю, что ты вторая половинка моей души. Я знаю, что хочу быть с тобой до конца своих дней.
Его нежность почти сломила ее. Она воскликнула:
— Дэн, но не только же у тебя есть обязательства! Он удивленно рассмеялся.
— Обязательства? Я знаю, что не только у меня они есть. Я так никогда и не говорил. Так вот в чем дело, да? Так давай сложим вместе наши обязательства и разделим их. Поможем друг другу. Ведь в этом и есть соль супружества, не так ли?
Боже, как сильна его любовь! Ни один мужчина, ни один — никогда не предлагал ей такого участия. Она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ей нужно бежать. Не видя ничего перед собой, она направилась к подъезду, но Дэн се опередил. Он схватил ее за плечо и поднял ее лицо за подбородок, так что ей пришлось посмотреть ему в глаза. Выражение его лица было язвительно мрачным.
— Прости за такой детский вопрос, но ты сама ведешь себя как ребенок. Есть кто-то другой?
Как она могла ответить на этот вопрос?
— В некотором смысле, да.
— Боже праведный! — Боль и досада мешали ему справиться с гневом, Его рука сжала ее подбородок еще сильнее, и, приблизив свое лицо к ней, он прошипел:
— Ну, что это за ответ? Ответь же как взрослый человек, Тара!
Оскорбленная, она сбросила его руку.
— Что ж, это единственный ответ, который ты можешь получить!
— Ты его любишь?
Вот наступил решающий момент. Тара сказала твердо:
— Дэн, пожалуйста, оставь меня в покое. Возвращайся обратно на свой остров. И забудь о моем существовании!
— Ну, конечно! Нет ничего легче! — сказал он не менее твердо. — Попробуй посмотреть мне в глаза и сказать, что ты меня не любишь.
Тара вздрогнула. О боже!
— Я не люблю тебя!
По лицу Дэна было видно, как умирала надежда в его сердце.
— Я тебе не верю!
— Что я должна сделать, чтобы ты поверил?
Он задохнулся от горечи.
— Тара…
Ее лицо, ее язык, сердце ее, казалось, окаменели. Едва дыша, она наблюдала, как боль осознания разрывала его на части; его сосредоточенное лицо мелькнуло перед ней, прежде чем он яростно отвернулся. Он сделал несколько шагов в темноту, затем остановился. Если бы он обернулся… Но с согбенными плечами он пошел вперед, и сверкающая ночь сомкнулась за его спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115