— Настоящий портовый погребок, — сказал, усмехаясь, Дэн, — а также часть моего прошлого.
— Расскажи поподробнее.
— Я был малым из Пирмонта, — просто сказал он. — Здесь жил мой отец. Мальчишкой я часами сидел тут на ступеньках, ожидая, пока он выйдет и начнет рассказывать о своей загубленной юности…
Они прошли к стойке, и высохший старикашка ворчливо принялся очищать для них место. Тара жадно оглядывалась по сторонам, молча фиксируя каждую мелочь. Таким, стало быть, было детство Дэна. Она сравнила его со своей жизнью в Эдеме и почувствовала жалость к нему.
— Странно, — сказал Дэн, явно удивленный. — Раньше здесь всегда было полно народу.
— Времена меняются, — тихо откликнулась Тара. Она вовсе не хотела портить очарование момента.
— Вот здесь всегда сидел мой старик, — сказал Дэн, кивая на табурет неподалеку. — Знаешь, он приходил сюда каждый божий день после работы, только воскресенья пропускал. Считалось, что я должен приводить его домой, но мне этого никогда не удавалось, и тогда мама приходила сама и буквально вытаскивала его отсюда.
— Эй, привет! — Хриплый голос прервал воспоминания Дэна. — Я тебя знаю! — Это была официантка. Наклоняясь к Дэну, она растянула рот в улыбке до ушей.
— Привет, Дот. — Слова Дэна потонули в потоке речи его старой знакомой.
— Дэнни Маршалл! Чтобы я перевернулась! Ну-ка, ну-ка, постой-ка, тридцать лет! Мальчишка Фрэнка Маршалла. В жизни бы не поверила!
— Точно, он самый.
— Ты же вроде хотел стать доктором.
— Верно.
— Да-да, я помню, как ты всегда перевязывал кошку. — Таре вдруг захотелось разделить грубое веселье Дот. Дэн спокойно сидел на месте, улыбаясь и явно чувствуя себя в своей тарелке. «Ну не прелесть ли он, — подумала Тара, — везде на месте».
— С тех пор я сделал карьеру, Дот, — весело откликнулся Дэн. — Мне теперь разрешают лечить людей.
— Ты что же, хочешь сказать, что и впрямь заделался настоящим доктором?
— Вот именно.
— Ничего себе! Вообще-то в этом баре больше фантазируют и попусту мечтают, чем всерьез занимаются делом. Надо бы показать тебе мои шипы на ногах.
Все дружно рассмеялись.
— Дот, позволь представить тебе. Это Тара.
— Милости просим, Тара. Выпьете чего-нибудь?
— Пива, если можно, — сказала Тара.
— Налей две кружки, хорошо, Дот?
Их беседу прервал картежник, явно недовольный тем вниманием, которое уделяется новичкам.
— Эй, Дот! Как там насчет пива?
— Не можешь подождать минуту? — величественно бросила в ответ Дот. — Я беседую. Помолчи-ка, ты лучше, братец, имей терпение. — Она повернулась к Дэну и Таре, мелодраматически закатив глаза. — Эта публика совсем не умеет себя вести.
— Вы, наверное, знаете Дэна сто лет? — Тара не испытывала никакой неловкости в компании этой большой добродушной женщины, одетой так, будто она вышла прогуляться по корабельной палубе, и ей хотелось вытянуть из нее как можно больше о человеке, который все более и более занимал ее.
— Дэна Маршала? — Дот растянула в улыбке свой полный золотых зубов рот. На ее большой груди звякнули янтарные бусы. — Да, я знаю его с тех пор, как он пешком под стол ходить начал. Тот еще был сорванец, доложу я вам. Таскал деньги, которые люди оставляли на крыльце для молочника.
Тара ошеломленно посмотрела на Дэна.
— Это правда, — с некоторым смущением признал он. — Пока меня за этим делом не застукали. Ну и так поколотили, что я света белого не взвидел. Больше уж этим я не занимался.
— Да, — удивленно сказала Тара, — мне как-то трудно представить тебя в роли несовершеннолетнего преступника.
Дот повернула разговор в другую сторону.
— Вы ведь вроде жили неподалеку от Уэзерхилл-стрит?
— Точно, в домике на берегу…
— Дот! — Это был все тот же нетерпеливый клиент. — Слушай, у меня давно в горле горит. Сил нет терпеть больше.
— Иду, иду. — А Таре и Дэну она сказала:
— С него достаточно, а то загнется. А вы садитесь за столик и устраивайтесь поудобнее. Я вам сейчас принесу пива. За наш счет!
Они выбрали столик в углу и сели. Что-то новое возникло между ними — тепло и доверие. Тара чувствовала себя совершенно свободно и, не обращая ни на кого внимания, сбросила под столом туфли и почувствовала, как сразу стало лучше ногам. Какого черта! Дэн лучше, чем кто-либо знает, сколько ей лет и как у нее с ногами. Перед ним ей нечего выставляться. Дот принесла пиво, и отличные, из натуральной кожи, модные туфли на высоком каблуке сразу бросились ей в глаза, резко выделяясь на голом, замусоренном сигаретными окурками полу.
— Ну, милые, я надеюсь, вам хорошо здесь? — крикнула она.
— За тебя, Дот. — Дэн поднял стакан, а она двинулась назад, прокладывая себе путь, как галеон среди барж и буксиров — сморщенных старичков, наполнивших помещение. Потом он задумчиво сказал:
— Знаешь, у нас был дома задний дворик, такой маленький, что я при сильном ветре мог его переплюнуть. Летом, каждую субботу и воскресенье, мы, ребятишки, бегали к заливу и ныряли за монетками, которые бросали в воду туристы. Для акул мы были, наверное, мелочью, на которую не стоит обращать внимание.
Тара несколько отрешенно слушала его.
— Или, может, они были не голодны. Мой старик, бывало, говорил, что в воде столько всяких отбросов, которые мусорщикам не удается выловить, что акулы попросту не обращали на нас внимания, когда вокруг столько лакомств. Но после я узнал, что он хвастается мною перед своими приятелями. «Мой Дэнни, — говорил он, — самый храбрый парнишка в округе». Дело в том, что я… зарабатывал ему на сигареты.
— Жаль, что мы тогда не были знакомы, — мягко сказала она. — Я бы ныряла с тобой за монетками.
— Ладно… — Он взял ее за руку, показывая, что разделяет се чувства. — У каждого есть что вспомнить.
Они сидели молча, близко придвинувшись друг к другу, и сердца их бились в унисон. Таре прежде никогда не приходилось испытывать такого чувства близости к мужчине, такого доверия, покоя и такой привязанности к любящей и мужественной душе. Она словно прислушивалась к голосу собственного сердца — иначе не скажешь.
— Дэн, — прошептала она, — поедем отсюда в твою гостиницу?
Он посмотрел на нее в полном изумлении, на смену которому пришла истинная радость, когда он понял, что она действительно хочет этого. Он наклонился и поцеловал ее, И они еще долго сидели, держась за руки.
Обволакивающее ощущение близости все усиливалось, пока они ехали к гостинице. Там они поднялись к Дэну в номер, он открыл дверь. Окно на балкон было распахнуто, и звезды сверкали в ночи.
— Не зажигай свет, — сказала Тара. Она вышла на балкон, наслаждаясь прелестью ночи. Дэн присоединился к ней, и мгновение они постояли бок о бок. Потом он положил руку ей на плечо и повернул к себе. Она ощущала его близость. Вздохнув, он обнял ее и притянул к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115