На следующее утро он поднялся рано и, приняв душ, побрившись и одевшись в рекордно короткий срок, собрался сразу же уходить из дома, в котором, как ему казалось, поселились призраки его почившей женитьбы. К своему удивлению, спустившись вниз, он уловил какое-то движение и увидел Джилли, занятую кофе и тостами. Выглядела она помятой и бледной, и глаза все еще были тусклыми, но она привела в порядок волосы и накинула на комбинацию красивый домашний халат. Филип сел.
— Кофе?
— Спасибо, не откажусь. — Он все ждал, что Джилли заговорит, но она упорно молчала.
— Чего ты хочешь, Джилли? — Филип с горечью почувствовал, что их совместной жизни пришел конец. Ведь в стародавние времена, когда они любили друг друга, он никогда бы не позволил себе говорить с ней столь прямо. «Может, в этом и заключалась моя ошибка», — подумал он. — Ты ведь должна признать, что в последнее время нам нечасто приходилось вот так сидеть и завтракать вместе, о чем я, конечно, сожалею. Так что должна быть какая-то скрытая цель. — Но она и на этот раз промолчала. Едва сдерживаясь, он крикнул:
— Чего тебе надо?
Вся дрожа, Джилли потянулась за сигаретой, но голос ее был спокоен:
— Развод.
Что-то изнутри Филипа ответило само, рефлекторно, немедленно:
— Прекрасно. — А что он чувствовал, он и сам сказать не мог.
— Отчего же понадобилось столько времени, чтобы решиться? — спросил он. Джилли приняла оскорбленный вид. — Ой, оставим эти игры, Джилли. Я ведь давно ожидаю этого.
— И ты не сердишься? — Как ни абсурдно, Джилли была разочарована такой легкой капитуляцией со стороны Филипа.
Филип криво усмехнулся:
— Милая, я, право, немного устал от всего этого. Я до последнего момента мирился с тем, что происходит, надеясь, что ты наконец очнешься и поймешь, что за человек этот Грег Марсден. Но, говоря откровенно, я нахожу несколько аморальным так долго подкармливать любовника своей жены.
— Если ты знал, — Джилли говорила тихо, почти шепотом, — если ты знал, почему же не сделал, ничего не говорил?
— А что, это в первый раз, что ли? Я все равно любил тебя. Я надеялся, что и с Грегом у тебя не затянется.
— Любил… меня?
— Да, любил. Боюсь, что это уже в прошлом. Потому что все выгорело — не знаю уж, с каких пор.
Неуравновешенный характер Джилли начинал сказываться.
— Стало быть, все это время ты просто смотрел на все сквозь пальцы, так, что ли?
Филип подумал.
— Пожалуй, и так можно сказать. Да, так — на протяжении почти всего нашего брака. Ведь я понимаю, как трудно тебе было, когда выяснилось, что у тебя не может быть детей. Я знаю, что ты пережила, никто лучше меня этого не знает. Так что, если бы не эти утешения на стороне время от времени… Я быстро понял, что одного меня тебе недостаточно.
Джилли рассмеялась пронзительным, обидным смехом.
— Может, ты и вправе упрекнуть меня, Джилли. Может, мне не следовало жениться на женщине на много лет моложе меня и обрекать ее на праздную жизнь, взяв на себя все заботы по этому огромному дому — один бог знает, как трудно мне это давалось. Но в конце концов, я тебе не отец и руководить тобой не могу. Ты взрослая женщина, и, если тебе нравится жить в грязи, не мое дело вытаскивать тебя оттуда.
— И давно ты узнал? — Джилли была вне себя от ярости.
— О, едва ли не в первый же день. — Он мысленно оглянулся, испытывая тяжелую усталость, порожденную долгим опытом. — В день, когда мы играли в теннис с Резерфордами у Стефани.
Эта точность еще больше разозлила ее.
— Ну так ты ошибаешься, — завизжала она. — Это началось гораздо раньше! — Филип не обратил внимания на эту глупую браваду.
— А Стефани знала?
Упоминание о Стефани мигом отрезвило Джилли.
— Нет, разумеется, нет, — прошептала она.
— Ладно, давай кончать с этим. Тебе, конечно, понадобится адвокат, ну а я — я сам буду представлять свои интересы. Соответствующие документы потребуют тщательной отработки. Если мне вовсе не улыбалось оплачивать счета Марсдена, когда он был любовником моей жены, то тем более я не собираюсь делать этого, когда он и ты — вы оба, так сказать, составляете семью.
Джилли смотрела на него, как капризный ребенок. «Она даже не в состоянии подумать о своем материальном благополучии», — устало сказал он себе. А затем, осознав, что это, вполне возможно, их последняя встреча наедине, сказал искренне:
— Джилли, послушай меня, пожалуйста, внимательно. Я не знаю, что случилось, когда ты была в Эдеме и Стефани… умерла. Но тебе следует быть предельно осмотрительной. Думаю, что Марсден способен на все, или почти на все.
Джилли успокоилась и заговорила с холодной злобой.
— Не надо учить меня, Филип. И не надо говорить со мной, как с одним из твоих клиентов. Я собираюсь замуж за мистера Грега Марсдена! И ни ты, ни кто другой в целом мире меня не остановят!
Ничего не зная о своей недавней помолвке, Грег Марсден прилагал усилия как раз в противоположном направлении. Он радовался успеху своих утренних ухаживаний и не сомневался в победном исходе всей кампании. Собрать дома детей — это было буквально озарение: так он выглядел настоящим добропорядочным мужчиной, а не просто повесой, которому лишь бы залезть под юбку. А по существу, он и был настоящим добропорядочным мужчиной, который как раз хочет залезть к ней под юбку. Он внутренне усмехнулся. Он мог извинить ей то, что она отказалась лечь с ним после первого свидания, хотя раньше с ним такого не случалось. Ладно, ее можно уважать за это. Но находиться два часа в непосредственной близости от этого чудесного гибкого тела, потрясающего зада и сисек — мать твою, он уже готов был кончить, а ведь еще только обеденное время. Он решительно перекинул ногу на ногу и посмотрел на длинный обеденный стол.
Тара была совершенно поглощена беседой с Деннисом, что с одобрением было отмечено Мейти, который со своей обычной величественностью прислуживал за столом, подавая еду и разливая напитки.
— Тебе нравится пирожное? — спросила она.
— Конечно, нравится, — вмешался Грег, не давая мальчику ответить. Это была его обычная манера. — Так, а что мы делаем после обеда? Вам решать, Тара.
— Ну что ж… Я готова выслушать любые предложения.
— Можно поплавать или выйти на яхте, или поудить рыбу, или, — он лукаво засмеялся, — сыграть в теннис.
— Только не рыбалка, — невинное вмешательство Денниса не понравилось Грегу.
— Тебя не спрашивают!
Тара повернулась к Деннису:
— Ты не любишь рыбалку?
Он опустил глаза, совсем как ребенок:
— Я не люблю убивать.
На лице Грега выразилось презрение. Видно было, что он готовится дать Деннису убийственный ответ.
«О Грег, как я могла вообразить, что ты способен сделаться хорошим отцом!» — Тара внутренне содрогнулась при воспоминании о фантазиях, которыми тешила себя Стефани, — вот они с Грегом родят ребенка… — Еще сильнее ее передернуло, когда она услышала, как Грег наставляет ее сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115