– Что касается меня, Мария, – сказал я, целуя ее, – я нахожу вас очаровательной, и если через двенадцать или четырнадцать лет вы захотите стать моей женой, то вспомните, что я был первым, кто попросил вашей руки.
– Бы слишком взрослый, чтобы на мне жениться.
– Нимало. Мне семнадцать, вам четыре.
– Три с половиной.
– Пусть три с половиной. У нас всего тринадцать лет разницы, и потом, вы вольны мне отказать, но я все-таки повторю свое предложение.
– Пойдем, мама, он надо мной смеется.
– Погоди, дочка, я познакомлю Александра с твоим другом Адольфом. А Александр если и не станет в один прекрасный день твоим мужем, то твоим другом останется непременно, за это я готова поручиться.
Я поклонился молодому человеку, Каролина опиралась на его руку.
– Виконт Адольф де Левен, – представила она. Затем сообщила Адольфу: – Александр Дюма, сын генерала Дюма и подопечный моего отца. Он почти что нам родственник.
– Три года тому назад, Каролина, вы считали меня просто родственником, – заметил я.
Молодой человек в свой черед поклонился.
– Вы очень скоро встретитесь снова, – продолжала Каролина, – он освободится от меня и тоже отправится на праздник, там вы и познакомитесь поближе.
– Госпожа баронесса, – учтиво обратился к ней виконт, – вы назначаете непомерно дорогую цену за дружбу с этим господином.
– Удивительно, как мальчики быстро растут, – с улыбкой покачала головой баронесса, – настолько быстро, что я, того и гляди, стану старухой.
Я стал расспрашивать об Эрмине, Луизе. Эрмина жила в Берлине, Луиза в Париже. Сама Каролина жила в Мезьере. Увы! И сестры теперь отдалились от нее, точно так же, как я.
Но в будущем году все очаровательные птички должны были подняться в воздух и со всех концов света вновь слететься в свое гнездо – они собрались приехать на праздник в Вилье-Котре. Баронесса Каппель пригласила и меня приехать на будущий год в Вилье-Элон, уверив, что в семейном гнезде всегда найдется местечко и для меня. Мы простились. Встреча с Каролиной, беседа с ней отвлекли меня от размолвки с возлюбленной. Я еще погулял немного и вернулся на лужок под деревьями, где танцевали.
Там я вновь увидел Адольфа – без баронессы он чувствовал себя очень одиноким. Я заметил его в тот миг, в какой он заметил меня, и мы разом двинулись навстречу друг другу. Я забыл набросать портрет Адольфа, который стал мне другом тогда, в 1819 году, и остался им по сей день.
Тогда он был высоким сухощавым брюнетом, стриженным «под ежик», с выразительными глазами, тонким, резко очерченным носом и великолепными белоснежными зубами. Он отличался аристократической небрежностью манер, а одет был по моде немецких студентов: серый сюртук, светло-синие панталоны, клеенчатая каскетка и верблюжий жилет.
Остановившись возле меня, он убрал в карман блокнот и карандаш.
– Неужели вы пришли сюда, чтобы делать зарисовки? – спросил я.
– Нет, я пишу стихи, – ответил он.
Я взглянул на него с изумлением, мне никогда не приходила в голову мысль попробовать писать стихи.
– Стихи? – повторил я. – Так, значит, вы пишете стихи?
– Да, пишу иногда.
– И кому вы их посвящаете?
– Луизе.
–Луизе Коллар?
– Да.
– Но она ведь замужем.
– Что с того? Элеонора, муза Парни, была замужем. Эшарис Бертена тоже была замужем. Лодойска, вдохновлявшая Луве, была замужней дамой. Я увидел Луизу и влюбился в нее.
– Вы снова увидитесь с ней в Париже?
– Очень не скоро. Мы не имеем права ехать в Париж.
– Кто же лишил вас этого права?
– Людовик ХVIII.
– А откуда вы приехали?
– Из Брюсселя.
– Так вы живете в Брюсселе?
– Да, вот уже три года. Отец и я сотрудничали там в «Нэн жон», однако нас вынудили его покинуть.
– Журнал отказался вас публиковать?
– Нет, нас вынудили покинуть Брюссель.
– Кто же это сделал?
– Вильгельм.
– Кто такой Вильгельм?
– Король Голландии.
Виконт де Левен, сын графа Риббинга, мгновенно вырос в моих глазах: он не только оказался поэтом, не только дерзнул влюбиться в замужнюю Луизу, тогда как я был влюблен всего-навсего в гризетку, он еще имел небывалый вес во внешнем мире, коль скоро сам король Вильгельм занимался им и его отцом и был обеспокоен до такой степени, что выдворил обоих за пределы своей страны.
– И теперь вы живете в Вилье-Элоне? – задал я вопрос.
– Да, господин Коллар – старинный друг моего отца.
– И сколько времени вы здесь проживете?
– Ровно столько, сколько Бурбоны позволят нам прожить во Франции.
– У вас какие-то сложности с Бурбонами?
– У нас сложности со всеми королями.
Последняя фраза, брошенная с величественной небрежностью, покорила меня окончательно.
В самом деле, граф де Риббинг, как мы уже говорили, спокойно прожил во Франции все время царствования Бонапарта, а в1815 году полиция Бурбонов, припомнив ему судебный процесс в Швеции, вынудила его покинуть Францию и искать себе прибежища в Брюсселе, где кроме него хватало изгнанников, которые объединились и под руководством Антуана Арно, автора романа «Марий в Минтурнах», основали журнал «Нэн жон» («Желтый карлик»). Однако случилось так, что за табльдотом какой-то офицер заговорил о Ватерлоо и французах в тоне, который пришелся не по душе графу де Риббингу. Граф, горячая голова, хоть и стал на двадцать лет старше после дуэли с д'Эссеном, подошел к офицеру, отвесил ему пару оплеух и молча уселся на свое место.
Встречу назначили на следующее утро на девять часов утра. Но в семь часов утра у дома г-на де Риббинга остановилась карета, жандармы подняли с постели его и сына, посадили в карету и сказали кучеру: «По дороге на Маэстрихт». Лошади припустили в галоп.
Прусские власти уладили дуэль, отправив графа де Риббинга с сыном в крепость. К счастью, подъезжая к крепости, те повстречали принца Оранского, того самого, кто так отважно сражался при Ватерлоо.
Он осведомился, что это за карета, почему ее сопровождают конные жандармы и какие преступники находятся в ней? Граф де Риббинг знал принца лично, он выглянул из окна кареты и пожаловался па произвол, жертвой которого стал.
– А где вы жили до того, как приехали в Бельгию, граф? – спросил принц.
– Во Франции, ваше высочество.
Принц обратился к жандармам:
– Отвезите этих господ к французской границе, а там они свободны ехать куда пожелают.
– К какой именно границе вы желаете быть доставлены? – задал вопрос жандарм.
– К той, к какой пожелаете доставить вы, – ответил граф де Риббинг с присущим ему философским безразличием.
Жандармы повернули карету обратно, пересекли Брюссель, сопроводили узников до ближайшей границы, приказали кучеру остановиться, простились и приготовились возвращаться обратно.
– Извините, господа, но, прежде чем нам расстаться, будьте так любезны сказать, на какой дороге мы находимся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70