— А я люблю тебя. И я тебя не отпущу. Никогда. Я раз и навсегда перечеркнул свое прошлое. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, мы необходимы друг другу, Элли.
Он крепко обнял ее еще раз и отпустил. Его губы тронула едва заметная улыбка.
— Пожалуйста, не надо больше таких разговоров. Очень тебя прошу.
Входная дверь открылась, и на пороге появился швейцар:
— Мистер Дрейк, ваш экипаж подан. Николас повернулся к Элли:
— Тебе никогда не придется жалеть, что ты вышла за меня замуж. — Подняв с пола портфель, он направился к выходу. — Я обещаю.
— Николас…
— Я пришлю за тобой карету к восьми вечера.
И он стремительно вышел, оставив ее одну в пустом холле. В голове у Элли царил полнейший хаос. Ныло сердце. Удалось привести мысли хоть в какой-то порядок и постараться разобраться в случившемся. Впрочем, и так ясно, что все ее усилия пошли прахом.
Шаркающей походкой, как будто она постарела на сто лет, Элли медленно вышла на Пятую авеню. По мостовой катили телеги, экипажи, повозки, тротуары кишели спешащими людьми. Элли не замечала ничего. Все пропало, и только из-за того, что ей не хватило смелости. Элиот Синклер — сильная натура, уверенно идущая по жизни и омерзительно трусливая в душе.
Элли не замечала, что по щекам ее текут слезы, что ее обругал извозчик, успевший в самый последний момент натянуть вожжи. Когда до нее дошло, чего она сейчас избежала, то Элли искренне пожалела об удачливости извозчика.
Боже мой, что же теперь делать? Выйти за него замуж? Один Бог знает, как ей этого хочется. Но искушать судьбу? Искушать Божью волю? Чем все это кончится? Все гораздо проще: она поняла, что не может стать женой Николаса сразу, как только он рассказал ей свою историю. Если она сейчас не отступит в сторону, все закончится ужасным крахом. Элли прекрасно понимала, что невозможно вечно хранить в тайне обстоятельства ее появления на свет. Дом, который был так нужен Николасу, накрепко соединял ее с отцом. Правда все равно выйдет наружу, и Николас узнает, что она дочь человека, который разорил его отца и свел в могилу его мать…
Глотая слезы, Элли шла по улице и вдруг поняла, как ей поступить.
Глава 23
Танцевальный зал сверкал тысячами огней. Повсюду, подобно сверкающим бриллиантам, горели свечи, газовые рожки и даже несколько электрических лампочек. Не успела Элли войти, как тут же увидела Николаса. Трудно было подыскать слова, чтобы описать, насколько впечатляюще он выглядел, когда, высокий и красивый, разговаривал с одним, смеялся с другим, и все удивительно непринужденно и легко. Он принадлежал этому миру, освещенному морем огней. Он добр и чист. Благородный рыцарь, облаченный в блистающие доспехи, стремящийся спасти умирающую девочку и защитить честь своих родителей. Чудесный человек. Как бы ей хотелось, чтобы все сложилось иначе.
Элли зажмурилась и постаралась поскорее отбросить эту мысль. За свою жизнь она узнала, что все пожелания очень похожи на конфетку, брошенную мимоходом нищему ребенку.
Элли неосознанно расправила ладонями юбку. На ней было строгое темно-голубое платье очень простого покроя. Она заплатила за него столько, сколько ни разу в жизни не платила за одежду. Но когда она первый раз надела его, то не смогла сдержать возгласа удовольствия настолько оно оказалось ей к лицу. Стоя среди шумной великосветской толпы, Элли поняла, что ее платье не проигрывает на фоне всех этих мерцающих жемчужин и сверкающих рубинов. Однако она все равно чувствовала себя чужой в нарядной толпе. Ей хотелось укрыться за длинными, ниспадающими гардинами, исчезнуть из виду, спрятать свои простенькие белые перчатки и не прикрытую драгоценностями шею. Некоторые вещи Николас считал само собой разумеющимися. Соответствующие платья, безупречные перчатки, правильно подобранные туфли. Он был настолько занят, что даже не задумался о том, что у нее может не быть подходящих вещей, в том числе и платья.
А впрочем, какая разница, что на ней надето, подумала Элли. Она пришла сюда не за тем, чтобы получить приз за модное платье. Стиснув руки, она еще раз напомнила себе, что пришла сюда, чтобы заставить Николаса поверить, что она не может выйти за него замуж.
Публика вокруг громко разговаривала и смеялась. Некоторые пары уже закружились в танце. Ближе к полуночи предполагался роскошный ужин — фазан, цыплята в вине, паштет из гусиной печенки, самое дорогое шампанское. Но к тому времени Элли здесь уже не будет. А сейчас она стояла у стены и спрашивала себя, что, собственно, она здесь делает. Задумка казалась такой простой, ведь ей больше ничего не оставалось. Но чем дальше, тем сильнее в ней росло беспокойство, тем болезненнее сжималось сердце. Ей уже начало казаться, что она просто сошла с ума.
— А не будем ли мы выглядеть здесь белыми воронами? — раздался у нее над ухом голос Чарлза Монро.
Элли стремительно обернулась.
— Но нас же впустили, верно? — Она быстро глянула в сторону двери. — Однако, может быть, ты и прав. Давай уйдем отсюда.
— Что ты, зачем? Мы ведь приглашены. — Он возбужденно огляделся. — Смотри, вон Теодор Рузвельт разговаривает с губернатором!
Но Элли уже не слушала. Она поняла, что Николас ее заметил. Он стоял на противоположном конце зала, смотрел на нее влюбленным взглядом и улыбался счастливой и гордой улыбкой. Он гордился ею, Элиот Синклер. Она ясно почувствовала, что ее платье его совершенно не волнует. И Элли всем своим существом впитывала это непривычное чувство, бережно собирала его, чтобы, как сокровище, сохранить в сокровенной глубине своей души. Она знала, что совсем скоро улыбка исчезнет и ей останутся одни лишь воспоминания. Может быть, мелькнула безумная надежда, ей все-таки удастся сбежать.
— Элли, — обиженно проговорил Чарлз, — ты меня совсем не слушаешь.
В этот момент Николас заметил ее спутника. Улыбка его сменилась недоуменным удивлением. Элли зашла слишком далеко, чтобы идти на попятную. Глубоко вдохнув, она заставила себя сделать следующий шаг и дрожащей рукой взяла Чарлза под руку.
Недоумение Николаса сменилось гневным возмущением, и он быстро направился в их сторону.
Чем ближе подходил Николас, тем быстрее улетучивалась ее смелость.
— Чарлз, давай потанцуем, — торопливо проговорила Элли.
Они закружились среди других пар по ярко освещенному, великолепно натертому паркету. Элли старалась как могла. Музыки она вообще не слышала и толком не знала, правильно ли двигается. Она видела лишь Николаса, который остановился у стены и прожигал ее взглядом.
К несчастью, музыка вскоре прекратилась. Чтобы не дать Чарлзу отвести ее прямо к пылавшему гневом Николасу, Элли поспешно потащила его в противоположный конец зала.
— Мисс Синклер!
У Элли сердце чуть не выскочило из груди, прежде чем она сообразила, что это женский голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он крепко обнял ее еще раз и отпустил. Его губы тронула едва заметная улыбка.
— Пожалуйста, не надо больше таких разговоров. Очень тебя прошу.
Входная дверь открылась, и на пороге появился швейцар:
— Мистер Дрейк, ваш экипаж подан. Николас повернулся к Элли:
— Тебе никогда не придется жалеть, что ты вышла за меня замуж. — Подняв с пола портфель, он направился к выходу. — Я обещаю.
— Николас…
— Я пришлю за тобой карету к восьми вечера.
И он стремительно вышел, оставив ее одну в пустом холле. В голове у Элли царил полнейший хаос. Ныло сердце. Удалось привести мысли хоть в какой-то порядок и постараться разобраться в случившемся. Впрочем, и так ясно, что все ее усилия пошли прахом.
Шаркающей походкой, как будто она постарела на сто лет, Элли медленно вышла на Пятую авеню. По мостовой катили телеги, экипажи, повозки, тротуары кишели спешащими людьми. Элли не замечала ничего. Все пропало, и только из-за того, что ей не хватило смелости. Элиот Синклер — сильная натура, уверенно идущая по жизни и омерзительно трусливая в душе.
Элли не замечала, что по щекам ее текут слезы, что ее обругал извозчик, успевший в самый последний момент натянуть вожжи. Когда до нее дошло, чего она сейчас избежала, то Элли искренне пожалела об удачливости извозчика.
Боже мой, что же теперь делать? Выйти за него замуж? Один Бог знает, как ей этого хочется. Но искушать судьбу? Искушать Божью волю? Чем все это кончится? Все гораздо проще: она поняла, что не может стать женой Николаса сразу, как только он рассказал ей свою историю. Если она сейчас не отступит в сторону, все закончится ужасным крахом. Элли прекрасно понимала, что невозможно вечно хранить в тайне обстоятельства ее появления на свет. Дом, который был так нужен Николасу, накрепко соединял ее с отцом. Правда все равно выйдет наружу, и Николас узнает, что она дочь человека, который разорил его отца и свел в могилу его мать…
Глотая слезы, Элли шла по улице и вдруг поняла, как ей поступить.
Глава 23
Танцевальный зал сверкал тысячами огней. Повсюду, подобно сверкающим бриллиантам, горели свечи, газовые рожки и даже несколько электрических лампочек. Не успела Элли войти, как тут же увидела Николаса. Трудно было подыскать слова, чтобы описать, насколько впечатляюще он выглядел, когда, высокий и красивый, разговаривал с одним, смеялся с другим, и все удивительно непринужденно и легко. Он принадлежал этому миру, освещенному морем огней. Он добр и чист. Благородный рыцарь, облаченный в блистающие доспехи, стремящийся спасти умирающую девочку и защитить честь своих родителей. Чудесный человек. Как бы ей хотелось, чтобы все сложилось иначе.
Элли зажмурилась и постаралась поскорее отбросить эту мысль. За свою жизнь она узнала, что все пожелания очень похожи на конфетку, брошенную мимоходом нищему ребенку.
Элли неосознанно расправила ладонями юбку. На ней было строгое темно-голубое платье очень простого покроя. Она заплатила за него столько, сколько ни разу в жизни не платила за одежду. Но когда она первый раз надела его, то не смогла сдержать возгласа удовольствия настолько оно оказалось ей к лицу. Стоя среди шумной великосветской толпы, Элли поняла, что ее платье не проигрывает на фоне всех этих мерцающих жемчужин и сверкающих рубинов. Однако она все равно чувствовала себя чужой в нарядной толпе. Ей хотелось укрыться за длинными, ниспадающими гардинами, исчезнуть из виду, спрятать свои простенькие белые перчатки и не прикрытую драгоценностями шею. Некоторые вещи Николас считал само собой разумеющимися. Соответствующие платья, безупречные перчатки, правильно подобранные туфли. Он был настолько занят, что даже не задумался о том, что у нее может не быть подходящих вещей, в том числе и платья.
А впрочем, какая разница, что на ней надето, подумала Элли. Она пришла сюда не за тем, чтобы получить приз за модное платье. Стиснув руки, она еще раз напомнила себе, что пришла сюда, чтобы заставить Николаса поверить, что она не может выйти за него замуж.
Публика вокруг громко разговаривала и смеялась. Некоторые пары уже закружились в танце. Ближе к полуночи предполагался роскошный ужин — фазан, цыплята в вине, паштет из гусиной печенки, самое дорогое шампанское. Но к тому времени Элли здесь уже не будет. А сейчас она стояла у стены и спрашивала себя, что, собственно, она здесь делает. Задумка казалась такой простой, ведь ей больше ничего не оставалось. Но чем дальше, тем сильнее в ней росло беспокойство, тем болезненнее сжималось сердце. Ей уже начало казаться, что она просто сошла с ума.
— А не будем ли мы выглядеть здесь белыми воронами? — раздался у нее над ухом голос Чарлза Монро.
Элли стремительно обернулась.
— Но нас же впустили, верно? — Она быстро глянула в сторону двери. — Однако, может быть, ты и прав. Давай уйдем отсюда.
— Что ты, зачем? Мы ведь приглашены. — Он возбужденно огляделся. — Смотри, вон Теодор Рузвельт разговаривает с губернатором!
Но Элли уже не слушала. Она поняла, что Николас ее заметил. Он стоял на противоположном конце зала, смотрел на нее влюбленным взглядом и улыбался счастливой и гордой улыбкой. Он гордился ею, Элиот Синклер. Она ясно почувствовала, что ее платье его совершенно не волнует. И Элли всем своим существом впитывала это непривычное чувство, бережно собирала его, чтобы, как сокровище, сохранить в сокровенной глубине своей души. Она знала, что совсем скоро улыбка исчезнет и ей останутся одни лишь воспоминания. Может быть, мелькнула безумная надежда, ей все-таки удастся сбежать.
— Элли, — обиженно проговорил Чарлз, — ты меня совсем не слушаешь.
В этот момент Николас заметил ее спутника. Улыбка его сменилась недоуменным удивлением. Элли зашла слишком далеко, чтобы идти на попятную. Глубоко вдохнув, она заставила себя сделать следующий шаг и дрожащей рукой взяла Чарлза под руку.
Недоумение Николаса сменилось гневным возмущением, и он быстро направился в их сторону.
Чем ближе подходил Николас, тем быстрее улетучивалась ее смелость.
— Чарлз, давай потанцуем, — торопливо проговорила Элли.
Они закружились среди других пар по ярко освещенному, великолепно натертому паркету. Элли старалась как могла. Музыки она вообще не слышала и толком не знала, правильно ли двигается. Она видела лишь Николаса, который остановился у стены и прожигал ее взглядом.
К несчастью, музыка вскоре прекратилась. Чтобы не дать Чарлзу отвести ее прямо к пылавшему гневом Николасу, Элли поспешно потащила его в противоположный конец зала.
— Мисс Синклер!
У Элли сердце чуть не выскочило из груди, прежде чем она сообразила, что это женский голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82