— Тому, что ты решила меня убить, — насмешливо бросил Бенедикт. — Тебе ведь эта процедура доставит удовольствие, вот я и радуюсь за тебя.
Софи потеряла дар речи.
— Да вы просто сумасшедший! — наконец прошептала она.
— Очень может быть. — Небрежно пожав плечами, Бенедикт откинулся на спинку сиденья и закинул ноги на противоположную скамью. — В конце концов, я ведь тебя увез с собой, что, по-моему, можно расценить как самый ненормальный поступок, который я когда-либо совершал.
— Вы можете меня сейчас и отпустить, — заметила Софи, понимая, что он никогда этого не сделает.
— Здесь? В Лондоне? Где на тебя в любой момент могут напасть разбойники? Это был бы самый безумный поступок, ты не находишь?
— Вряд ли его можно сравнить с моим похищением против моей воли!
— Я вовсе тебя не похищал, — проговорил Бенедикт, лениво рассматривая ногти. — Я тебя шантажировал. А это совершенно разные вещи.
Ответить Софи не успела: карета остановилась.
В последний раз откинув занавеску, Бенедикт изрек:
— Ну, вот мы и приехали.
Софи стала ждать, когда он выйдет из кареты, подойдет к ее дверце и поможет ей выйти. Можно проигнорировать его протянутую руку, самостоятельно спрыгнуть на обочину, но до земли было высоко, и ей вовсе не хотелось выставлять себя на посмешище, приземлившись в канаву. Заманчиво, конечно, оскорбить Бенедикта, но не ценой вывихнутой ноги.
Вздохнув, Софи оперлась на его руку.
— Весьма предусмотрительно с твоей стороны, — прошептал Бенедикт.
Софи вздернула подбородок. Откуда он знает, о чем она думает?
— Я почти всегда знаю, о чем ты думаешь, — проговорил Бенедикт, словно отвечая на ее мысли. И в этот момент Софи прыгнула.
— Осторожнее! — крикнул Бенедикт, ловко подхватив ее у самой земли.
Подержав Софи на несколько секунд дольше, чем это было необходимо, Бенедикт поставил ее на тротуар. Софи стиснула зубы, с трудом удерживаясь от колкого замечания.
— Такое впечатление, что ты сейчас лопнешь от злости, — бросил Бенедикт, насмешливо улыбаясь.
— Не дождетесь! — процедила Софи сквозь зубы. Бенедикт, негодник этакий, весело расхохотался.
— Ну пошли, представлю тебя своей маме. Думаю, у нее найдется для тебя какая-нибудь работа.
— А может, у нее все места заняты? — выдвинула предположение Софи.
Бенедикт пожал плечами:
— Она меня любит и наверняка что-нибудь для тебя найдет.
— Но учтите, любовницей вашей я не буду, — заявила Софи, решив, что не сделает ни шагу, пока в очередной раз не скажет этого Бенедикту.
Ласково глядя на нее, Бенедикт проговорил:
— Ты мне это уже говорила.
— Я хочу, чтобы вы знали: ваш план не сработает.
— А у меня есть план? — невинным голосом осведомился Бенедикт.
— Конечно, — отозвалась Софи. — Вы собираетесь взять меня измором в надежде, что я в конце концов не выдержу и сдамся…
— Ну что ты, я об этом и не мечтаю!
— Думаю, вы мечтаете о гораздо большем, — пробормотала Софи себе под нос.
Однако Бенедикт, похоже, ее услышал, потому что хмыкнул. Софи сердито скрестила руки на груди, да так и осталась стоять в этой дурацкой, позе посреди тротуара на всеобщее обозрение. Впрочем, она понимала, что вряд ли кто-то обратит внимание на какую-то бедно одетую служанку, застывшую рядом с каретой с мрачным выражением лица. Откровенно говоря, она считала себя вправе сердиться на Бенедикта. Привез ее в Лондон, собирается просить свою мать найти для нее место горничной… Да кто его об этом просил?
— Мы можем простоять так весь день, — насмешливо бросил Бенедикт.
Софи окинула его гневным взглядом и только сейчас заметила, что они стоят не на Гросвенор-сквер. То, что в Мейфэре, — это точно, но не перед тем домом, куда она ездила на бал-маскарад, а перед совершенно другим.
— Это и есть Бриджертон-Хаус? — спросила она. Бенедикт удивленно вскинул брови.
— А откуда ты знаешь, что мой дом называется Бриджертон-Хаусом?
— Вы сами об этом говорили.
К счастью, это была чистая правда. Несколько раз во время их разговоров Бенедикт упоминал и о Бриджертон-Хаусе, и об Обри-Холле — загородном доме Бриджертонов.
— А… — Похоже, Бенедикта удовлетворил ее ответ. — Нет, это не Бриджертон-Хаус. Моя мать переехала почти два года назад. Последний раз она устроила в нем бал-маскарад, после чего уехала жить к моему брату, который женился. Она всегда говорила, что уедет из Бриджертон-Хауса, как только он женится и заведет свою семью. А спустя примерно месяц после ее приезда у него родился первенец.
— Мальчик или девочка? — спросила Софи, хотя и так знала ответ. Леди Уислдаун никогда не забывала писать о таких вещах.
— Мальчик. Эдмунд. А в начале этого года у них родился второй сын, Майлс.
— Очень за них рада, — улыбнулась Софи, хотя на самом деле чувствовала, что сердце у нее больно сжалось.
Вот у нее никогда не будет собственных детей. Чтобы их иметь, нужно выйти замуж, а замужество являлось для нее неосуществимой мечтой, поскольку в повседневной жизни ей приходилось постоянно общаться лишь со слугами. И дело было не в том, что Софи считала их недостойными своей персоны. Вовсе нет. Просто она представить себе не могла, как можно жить с человеком, который, например, не умеет читать.
О том, чтобы выйти замуж за человека из высшего общества, нечего было и думать. Даже достопочтенный буржуа, представитель среднего класса, был для нее недосягаем: ни один уважающий себя торговец не станет жениться ' на служанке.
Бенедикт сделал Софи знак следовать за ним, и она молча подчинилась, но когда они подошли к парадному входу, она решительно покачала головой:
— Я войду через боковую дверь.
— Ты войдешь через парадный вход, — сердито сказал Бенедикт.
— Нет, через боковую дверь, — стояла она на своем. — Никакая знатная дама не станет нанимать служанку, которая входит в ее дом через парадный вход.
— Ты приехала со мной, — повторил Бенедикт, — и войдешь через парадную дверь. Софи невесело рассмеялась.
— Бенедикт, еще вчера вы хотели, чтобы я стала вашей любовницей. Неужели вы стали бы вводить свою любовницу в дом через парадный вход, чтобы познакомить ее со своей матерью?
На лице Бенедикта сначала появилось изумленное выражение, потом оно исказилось от ярости.
Сердце Софи радостно забилось: наконец-то ей удалось задеть его за живое.
— Неужели вы вообще стали бы их знакомить? — продолжала она, желая еще больше его помучить.
— Ты мне не любовница! — выпалил он.
— Что верно, то верно.
Вскинув голову, Бенедикт так и впился в нее горящим взглядом,
— Ты служанка, черт бы тебя побрал, — дрожащим от злости голосом продолжал он, — потому что сама захотела ею стать. Но даже служанки, люди, стоящие на самой нижней ступени социальной лестницы, пользуются в нашем доме уважением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84