Глава шестая
Однажды вечером, после отъезда Лилианы, Супрамати сидел один в своем кабинете. Дахир куда-то ушел, а Нара работала в своей комнате, приводя в порядок свои заметки, просматривая дневник, который она аккуратно вела в течение нескольких веков и который, конечно, представлял самые интересные мемуары, какие когда-либо были написаны человеком.
Лежа на диване, Супрамати перелистывал новые романы. Ему хотелось познакомиться с новой итальянской литературой, но ему скоро надоело это глупое и пустое чтение. Он бросил книги на стол и задумался.
Пребывание в этом уединенном кабинете всегда приводило его в какое-то особенное настроение духа. Здесь его толпой осаждали воспоминания о его первом прибытии в этот дворец и тех разнообразных ощущениях, тогда когда бедный и скромный Ральф Морган был неожиданно перенесен в сказочную обстановку «Тысячи и одной ночи».
Сорок пять лет прошло с тех пор; но иногда ему казалось, что прошло столько же веков, до такой степени он изменился. Какие горизонты открылись его уму, в какие тайны он проник и какое могущество приобрел! Его воля не была уже колеблющимся тростником; мысль не была уже мерцающим пламенем, которое мог загасить порыв ветра. Теперь его мышление стало гибким огненным током, который, подобно стреле, вылетал из дисциплинированного ума и достигал намеченной цели.
Лукавая улыбка скользнула по губам Супрамати. Подобно школьнику, с уверенностью повторяющему хорошо затверженный урок, он на минуту сконцентрировал свою волю, смотря сверкающим взглядом на свечу, стоявшую на бюро. Тотчас же в воздухе пронеслась искра, и свеча вспыхнула. Минуту спустя один из томов, лежавших на диване, поднялся в воздух и как бы несомый какой-то невидимой силой, лег ему в руки.
Бесчисленное количество раз с успехом проделывал он подобные же опыты, но только в тиши своей лаборатории. С тех пор, как он снова вступил в свет и ежедневно сталкивался с легкомысленной и невежественной толпой, ему иногда казалось, что все его знание осталось там, в шотландском замке, где как во сне протекло для него полвека, и где работа так поглощала время.
Но нет! Он ничего не забыл и ничего не потерял. Его воля была гибка, послушна и могущественна, а оккультные силы покорно повиновались ему. Нет, он не сделался снова тем, чем был!
Невольно мысль Супрамати перешла к тому, кому он обязан был своей странной и чудесной судьбой. В этой комнате все еще напоминало Нарайяну. Эту мебель он сам выбирал, в этой шифоньерке находятся еще положенные им же вещи, а там над бюро висели портреты его и Нары.
Вздох участия и сожаления вырвался из груди Супрамати. От всей души жалел он своего предшественника, которого увлечения и страсти толкнули на преступные деяния и привели к такому печальному концу. Что делает он теперь? Находится ли он все в том же отвратительном состоянии, в котором он видел его здесь, в этом самом дворце? Теперь он не испугается его; теперь он уже более не трус, падающий в обморок при виде загробного существа! Он победил все ужасы, которыми дракон ограждает вход в невидимый мир, и располагает оружием, покоряющим низших опасных духов, населяющих бездны загадочного потустороннего мира.
В эту минуту, продолжая смотреть на портрет Нарайяны, Супрамати заметил маленький, сапфирового цвета шар, который, казалось, бегал по холсту, а потом превратился в небольшое облако и приблизился к нему, вращаясь и фосфоресцируя. В ту же минуту он почувствовал, точно паутина скользнула по его лицу и ощутил запах крови.
Оккультные труды обострили чувства Супрамати; поэтому он услышал неуловимое для всякого другого легкое потрескивание, производимое, вероятно, присутствием духа Нарайяны. Не хочет ли тот что-нибудь сказать ему? Не хочет ли он о чем-нибудь спросить? Не нуждается ли он в помощи? Как бы то ни было, Супрамати счел своим долгом ответить на обращенный к нему призыв, и поэтому мысленно спросил:
– Ты хочешь, чтобы я вызвал и материализовал тебя, Нарайяна?
Голос прошептал ему на ухо:
– Прошу тебя…
Супрамати тотчас же встал и принес из спальни шкатулку, наполненную различными порошками и флаконами. Шкатулку эту он поставил на бюро и достал серебряный треножник, большой поднос из такого же металла, подсвечник о семи рожках и широкий хрустальный сосуд.
Выдвинув стол на середину комнаты, он поставил на него поднос, шандал и треножник, на который наложил угли. Хрустальный сосуд он наполнил свежей водой и поставил рядом с ним кубок, вылив в него из флакона красную эссенцию, распространявшую приятный и живительный аромат.
Окончив эти приготовления, он погасил электрический свет и достал из-под одежды магический жезл. Поклонившись на север, юг, восток и запад, он стал нараспев читать магические формулы, сопровождая их таинственными знаками, которые чертил в воздухе над столом.
Едва исчезли фосфоресцирующие контуры иероглифов, как воздух с треском прорезало пламя и зажгло семь свечей и угли с порошком, который Супрамати раньше насыпал на них. Порошок вспыхнул пламенем белым и ярким, как огонь магния, осветив самые отдаленные уголки кабинета. Потом пламя это стало переливать всеми цветами радуги, и наконец все погасло с легким взрывом.
Только что произведенное явление стоило некогда ему труда и усилий, но Дахир требовал от ученика владения этим искусством, необходимого всякому, кто хочет сделаться господином в области оккультного знания, так как магические предметы нельзя зажигать обыкновенным огнем, а необходимо вызвать огонь пространства. По этой причине заурядные колдуны, не обладающие силой вызвать такой огонь, стараются что-нибудь зажечь от молнии, и тщательно поддерживают этот огонь для пользования им при занятиях магией.
Опустив жезл, но продолжая размеренное пение, Супрамати отступил от стола, около которого появилось большое сероватое пятно, прозрачное, как паутина. Порывы холодного ветра сотрясали это облако.
По мере того как уменьшалось и угасало белое пламя, серое пятно сгущалось и вытянулось, приняв форму человеческой фигуры. Это существо, с неясными контурами и двумя фосфоресцирующими точками вместо глаз, пошатываясь и колеблясь во все стороны, придвинулось к столу. Воздушная рука отделилась от этой облачной массы и схватила кубок, который странное существо залпом осушило. Почти тотчас же человеческая фигура уплотнилась, и появилась покрытая черными волосами голова, которая несколько раз окунулась в хрустальный сосуд; затем это существо омочило в этом же сосуде и обе руки.
Теперь можно было ясно видеть высокую фигуру человека, закутанного в широкий серовато-белый плащ. Когда фигура эта обернулась, Супрамати очутился лицом к лицу с Нарайяной, протянувшим ему обе руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48