Маги
Книга вторая
«И познаете истину, и истина сделает вас свободными».
(Иоанн . VIII. 32)
«Sayoir, vouloir, pouvoir, oser, et se taire».
(Основы посвящения)

Глава первая
Есть такие места, которые природа создала в минуту печали. От них веет чем-то тоскливым, и это смутное, но невыразимо тягостное впечатление сообщается всем приближающимся. Подобное место находится на севере Шотландии. Берег здесь состоит из высоких скал, прорезанных глубокими бухтами. Волны бурно кипят среди рифов и зубчатых скал, которые грозным и опасным поясом окружили это негостеприимное для моряков место.
На вершине одной из самых высоких скал высился древний замок, суровый и мрачный вид которого вполне гармонировал с тоскливой и пустынной окружающей картиной.
По массивной и тяжелой архитектуре, по толщине почерневших стен, по узким и глубоким, как бойницы, окнам, замок можно было отнести к тринадцатому веку, но он так хорошо сохранился, что внушал подозрение, не прихоть ли это какого-нибудь богатого современного любителя средних веков.
И действительно, на двух толстых круглых башнях не обвалился ни один зубец. Стена ограды была совершенно цела, а широкий ров, со стороны равнины окружавший древний замок, был наполнен водой, защищен башенками и подъемным мостом с оборонительной решеткой. Но это впечатление современности сохранялось только до тех пор, пока на замок смотрели издали; при приближении же путник убеждался, что из-под массивных каменных глыб то там, то тут пробивались лишаи и мох; и что только века могли придать черновато-серую окраску дикому и уединенному древнему замку, сросшемуся, словно в одно целое, со скалой, на которой он лепился, как орлиное гнездо.
Со стороны материка окрестности тоже представляли унылый и малопривлекательный вид. У подножия замка тянулась поросшая вереском и изрезанная глубокими выбоинами долина, и только вдали на возвышенности виднелись островерхая колокольня церкви и тонувшие в зелени домики деревни. С этой же стороны из-за стен замка видна была зелень вековых дубов и вязов.
Но если общий вид замка, казалось, переносил путника на несколько веков назад, то широкое и великолепное шоссе, прорезывавшее равнину, разрушало иллюзию и возвращало к современной действительности девятнадцатого века.
В сумрачный августовский день по этой прекрасно ухоженной и обсаженной деревьями дороге катились два экипажа. В первом – небольшой открытой коляске – сидели молодой человек и молодая женщина, в простом темно-синем костюме и шляпе такого же цвета. Этот темный цвет оттенял еще рельефнее ослепительную белизну кожи и редкий белокурый цвет ее волос который можно было бы принять за совершенно белый, если бы не легкий золотистый оттенок, придававший им особенную прелесть. Второй экипаж представлял большой и широкий фургон, снабженный впереди низеньким сиденьем, на котором помещались мужчина средних лет и пожилая, крайне молчаливая камеристка.
Читатель уже узнал, вероятно, в первых двух путниках Ральфа Моргана, или, иначе, принца Супрамати, и его жену Нару, которые ехали в свой шотландский замок, чтобы отдаться работе посвящения.
Везли они с собой пожилую горничную, слепо преданную Наре, и Тортоза, в верности, благоразумии и скромности которого можно было быть вполне уверенным. Молодые люди молчали и задумчиво смотрели то на грустный пейзаж, развертывавшийся перед их глазами, то на темный силуэт замка, черной массой вырисовывавшийся на сером фоне неба. Погода испортилась. С океана со свистом налетали порывы холодного ветра, горизонт заволокли черные тучи и рев бури становился все слышней и слышней.
– Кажется, старый замок намерен не очень-то любезно встретить нас ураганом, – с улыбкой заметил Супрамати.
– О! Мы давно уже будем дома, пока разыграется буря. С этой высоты вид бушующего моря представляет страшное и в то же время грандиозное зрелище, – ответила Нара.
– Нарайяна, кажется, любил это место. В его портфеле я нашел фотографический снимок этого замка, – продолжал Супрамати. – А между тем для ненасытного кутилы, чувствовавшего себя хорошо только в шуме и вихре света, это уединенное и пустынное, дышащее грустью место не должно бы иметь ничего привлекательного.
– Ты все забываешь, что Нарайяна был бессмертен! Именно беспорядочная жизнь и приводила его в тяжелое настроение духа, а в такие мрачные часы ничто так не гармонировало с бурями, бушевавшими в его душе, как окружавший его хаос разнузданных стихий. Он действительно любил это убежище в тяжелые минуты. Замок обязан ему своим специальным внутренним убранством и тем, что он так хорошо сохранился. Поэтому-то я и советовала тебе приехать сюда для изучения низшей магии. Ни одно место не приспособлено лучше для этого, так как Нарайяна был мастером в деле обстановки и устройства, шло ли дело о букете или о лаборатории, – со смехом закончила Нара.
Между тем коляска, запряженная кровными лошадьми, быстро пробежала путь, отделявший ее от замка, проехала подъемный мост, миновала темные сводчатые ворота и остановилась у небольшого подъезда, накрытого каменным навесом.
В большой и темной прихожей, очевидно некогда служившей оружейной залой, господ встретили управляющий – лысый старик с серебристой бородой, пожилая экономка и несколько слуг с морщинистыми и угрюмыми лицами.
– Нас встречает здесь целая коллекция древностей. Право, я начинаю думать, что Нарайяна собрал здесь этих людей из кокетства, – заметил Супрамати, поднимаясь по лестнице и с трудом сдерживая смех.
– Нарайяна не любил нескромных. Находя преданных людей, которые видели и слышали только то, что им можно видеть и слышать, а затем все забывали, он старался как можно дольше продлить их жизнь. Большая часть этих слуг уже достигли столетнего возраста, – с легкой улыбкой ответила Нара.
Несмотря на свой преклонный возраст, слуги замка все прекрасно приготовили для приема господ. Всюду в огромных украшенных гербами каминах пылал яркий огонь, так как под толстыми сводами замка воздух был сырой и холодный; в столовой был изящно накрыт стол. Что же касается обеда, то он делал честь повару и был превосходен как по составу, так и по сервировке.
Супрамати выразил свое удовольствие управляющему и по окончании обеда обошел замок.
Вся меблировка была древняя и отличалась простой и строгой роскошью. Стены покрывала резьба из почерневшего дуба или дорогие ковры. Резная мебель, стоявшая в комнатах принца, очевидно относилась к концу четырнадцатого века; мебель же в апартаментах Нары, казалось, была современна королеве Елизавете. Единственное, что немного нарушало общий стиль этого средневекового жилища – это толстые восточные ковры, покрывавшие полы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48