Он скоро проснется, и она не сможет взглянуть на него без стыда. Как чудовищно она вела себя! Почему не сумела остановиться?
Ее любовник, разомлевший под лучами утреннего солнца, сладко потянулся, выгнулся и сбросил с себя простыню, которой Летиция укрыла его. Медленно повернулся на левый бок.
– Доброе утро, любимая моя девочка! – голос был сонный, хрипловатый. Гарольд откашлялся. – Что ты сидишь, сжавшись в комок, словно кролик перед удавом? – нисколько не смутившись, поинтересовался он, довольно улыбаясь. – Летиция, зачем ты закуталась? На тебя голенькую так приятно смотреть. Сбрось простыню, дорогая. Мы прогоним всех, кто придет!
– Кого? – Летиция словно поглупела и растеряла сообразительность и ироничность. Она таращилась на Гарольда огромными глазищами в обрамлении черных мокрых ресниц.
– Летти, что с тобой? Смешная моя, нелепая моя трусишка, кого ты боишься в собственном доме? – Гарольд даже немного растерялся.
– Что я натворила, Гарольд? Что скажет па?! Что скажет ма и Тина? Меня надо навечно заточить в монастырь!
Летиция в отчаянии схватилась за голову. Ее раскаяние и страдания были такими искренними и мучительными, что Гарольд невольно засмеялся:
– Протестанты в монастырь не отправляются! Мисс Летиция Картер, что же вы такого натворили? – Он смотрел на нее с явной лукавинкой в своих синих глазах. – Вы, мисс, судя по вашему раскаянию, ограбили королевскую сокровищницу? Или совершили государственный переворот? И, наверное, лично вы стояли во главе переворота?
– Не смейся надо мной, Гарольд! У меня горе, а ты шутишь! – Летиция заплакала, продолжая причитать: – Меня надо четвертовать, сжечь на костре! Гарольд, я страшно провинилась, понимаешь?!
– Отлично, Летти! Значит, все будет, как ты хочешь! – Гарольд встал, бесстыдно потягиваясь. Словно античный атлет, не прикрываясь, он мягко и плавно ступал босыми ногами по ворсистому ковру, наслаждаясь каждым своим движением и собственной наготой. – Я себя чувствую замечательно, потому что провел самую прекрасную ночь с самой нежной, самой страстной и самой чувственной женщиной на свете! По-моему, мы нашли общий язык, несмотря на некоторое охлаждение друг к другу.
– Гарольд, но это безнравственно! – Летиция, рыдая, продолжала казниться. – Не надо издеваться надо мной.
– Кто внушил тебе эти глупости, любовь моя? – Гарольд остановился перед ней, словно гордясь своей наготой. – Я понял! Тебе все понравилось, и ты жаждешь повторения. Это просто замечательно.
– Нет, Гарольд, нет! Никто в доме не одобрит, что я спала с тобой в одной постели без венчания. Конечно, если они застанут нас вместе, то догадаются, чем мы занимались ночью! Гарольд! Что мне теперь делать? Мне будет стыдно поглядеть своим родным в глаза! Что мне делать?
– Прежде всего, дорогая и любимая Летти, успокоиться. Миллионы любящих людей занимаются этим. Любимые на то и существуют, чтобы любить друг друга, доставляя друг другу удовольствие и радость! – Гарольд присел перед ней на корточки, и Летти плотнее заслонила глаза ладонями, чтобы не смотреть на него. – Летти, детка, ты стесняешься меня? – Он расхохотался, откинувшись назад и лукаво разглядывая возлюбленную. Потом отвел ее ладошки от лица. – Летти, смотри на меня, смотри! Тут нет ничего постыдного. Или тебе неприятно рассматривать меня? Значит, ты меня совсем не любишь? – настаивал он, придерживая ее за тонкие запястья. Затем он внезапно резко потянул ее на себя. Летти вздрогнула и испуганно ахнула:
– О Гарольд! – Она тяжело вздохнула, шмыгнула носом и отдернула руки. – Прекрати немедленно!
– Детка моя, у тебя в голове такая мешанина, что даже я не в силах разобраться и все расставить по своим местам! – Гарольд замер, прислушиваясь к звукам в доме. – Урок раскованности супругов придется отложить. Похоже, у нас гости! Одевайся! – с досадой сообщил он, выпуская Летицию из объятий.
Она с отчаянной страстью цеплялась за него.
– Летти, опомнись! – сказал Гарольд голосом церковного учителя, читающего наставления своим шалящим ученикам. И ласково подтолкнул девушку к двери в гардеробную. – Иди, оденься. Кто-то пришел. Возможно, хозяева.
– Хозяева? Какие хозяева? – Летти удивленно оглянулась на дверь спальни. – А мы закроемся и никого не пустим! – Она рванулась к выходу, чтобы действительно запереться изнутри. Но Гарольд перехватил ее.
– Летти, дорогая! Возможно, пришли доктор Джон Картер и леди Джулия Картер! – медленно и нарочито внятно проговорил он, быстро одеваясь.
– Какая леди Джулия? – Летиция продолжала с недоумением таращиться на Гарольда. Наконец до нее дошел смысл произнесенной фразы. – Леди Джулия? Мама?! – выкрикнула она с неподдельным ужасом в голосе, тотчас остынув от любовного жара, только что разжигающего ее нетерпение, и оттолкнула Гарольда. – Это ма! Она же уехала вчера в Аплби! Наверное, всю ночь не спала, пока мы тут с тобой…
В мгновение ока Летиция исчезла за дверью гардеробной комнаты, притихнув там, точно мышь. Она даже присела от страха возле раскрытого шкафа.
Гарольд машинально рванулся следом за несчастной любовницей, держа в руках брюки доктора Картера. В коридоре слышались разговоры и топот, словно целая компания поднималась по лестнице.
– Летти, Летти, дитя мое, ты здесь? Летти! Лучше не молчи! Летти! – Голос миссис Джулии обретал все большую настойчивость. – Мне сказали, что ты сбежала из Аплби с новым конюхом! С этим, как его, испанцем Игнасио Ленесом!
Летти побледнела. Она готова была свалиться на пол от потери сознания. Поистине, все тайное рано или поздно вылезает наружу, точно шип!
– Бог мой! Мама, что ты говоришь? – прошептала Летти с укоризной, словно миссис Джулия могла ее услышать.
Испуганными глазами она уставилась на растерявшегося Гарольда, так и замершего с брюками в руках.
– Летти, что я слышу?! – У молодого человека даже губы побелели от негодования. – Летти! – Он больно схватил ее за запястье, с яростью рванул на себя. – Ты собиралась сбежать с этим испанским сердцеедом, но по пути тебе подвернулся я?! – Гарольд мгновенно изменился, голос стал презрительным и холодным, глаза приобрели стальной оттенок.
Летиция молчала, уставившись в пол. Потом спокойно подняла на него взгляд. Глаза ее стали совершенно черными. Гарольду показалось, что они светятся в полумраке гардеробной, словно глаза разъяренной пумы. Она думала, что никогда в жизни не признается ему, что чуть было не согрешила с сеньором Игнасио! Никогда не признается в той секундной слабости, в которой виноват только один человек – Гарольд Маккензи! Впрочем, она все-таки устояла перед испанцем, помня о Гарольде. Хотя так завидовала в тот день Дженни Стинг лишь потому, что Дженни стала женщиной, полюбила, пусть даже подлеца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Ее любовник, разомлевший под лучами утреннего солнца, сладко потянулся, выгнулся и сбросил с себя простыню, которой Летиция укрыла его. Медленно повернулся на левый бок.
– Доброе утро, любимая моя девочка! – голос был сонный, хрипловатый. Гарольд откашлялся. – Что ты сидишь, сжавшись в комок, словно кролик перед удавом? – нисколько не смутившись, поинтересовался он, довольно улыбаясь. – Летиция, зачем ты закуталась? На тебя голенькую так приятно смотреть. Сбрось простыню, дорогая. Мы прогоним всех, кто придет!
– Кого? – Летиция словно поглупела и растеряла сообразительность и ироничность. Она таращилась на Гарольда огромными глазищами в обрамлении черных мокрых ресниц.
– Летти, что с тобой? Смешная моя, нелепая моя трусишка, кого ты боишься в собственном доме? – Гарольд даже немного растерялся.
– Что я натворила, Гарольд? Что скажет па?! Что скажет ма и Тина? Меня надо навечно заточить в монастырь!
Летиция в отчаянии схватилась за голову. Ее раскаяние и страдания были такими искренними и мучительными, что Гарольд невольно засмеялся:
– Протестанты в монастырь не отправляются! Мисс Летиция Картер, что же вы такого натворили? – Он смотрел на нее с явной лукавинкой в своих синих глазах. – Вы, мисс, судя по вашему раскаянию, ограбили королевскую сокровищницу? Или совершили государственный переворот? И, наверное, лично вы стояли во главе переворота?
– Не смейся надо мной, Гарольд! У меня горе, а ты шутишь! – Летиция заплакала, продолжая причитать: – Меня надо четвертовать, сжечь на костре! Гарольд, я страшно провинилась, понимаешь?!
– Отлично, Летти! Значит, все будет, как ты хочешь! – Гарольд встал, бесстыдно потягиваясь. Словно античный атлет, не прикрываясь, он мягко и плавно ступал босыми ногами по ворсистому ковру, наслаждаясь каждым своим движением и собственной наготой. – Я себя чувствую замечательно, потому что провел самую прекрасную ночь с самой нежной, самой страстной и самой чувственной женщиной на свете! По-моему, мы нашли общий язык, несмотря на некоторое охлаждение друг к другу.
– Гарольд, но это безнравственно! – Летиция, рыдая, продолжала казниться. – Не надо издеваться надо мной.
– Кто внушил тебе эти глупости, любовь моя? – Гарольд остановился перед ней, словно гордясь своей наготой. – Я понял! Тебе все понравилось, и ты жаждешь повторения. Это просто замечательно.
– Нет, Гарольд, нет! Никто в доме не одобрит, что я спала с тобой в одной постели без венчания. Конечно, если они застанут нас вместе, то догадаются, чем мы занимались ночью! Гарольд! Что мне теперь делать? Мне будет стыдно поглядеть своим родным в глаза! Что мне делать?
– Прежде всего, дорогая и любимая Летти, успокоиться. Миллионы любящих людей занимаются этим. Любимые на то и существуют, чтобы любить друг друга, доставляя друг другу удовольствие и радость! – Гарольд присел перед ней на корточки, и Летти плотнее заслонила глаза ладонями, чтобы не смотреть на него. – Летти, детка, ты стесняешься меня? – Он расхохотался, откинувшись назад и лукаво разглядывая возлюбленную. Потом отвел ее ладошки от лица. – Летти, смотри на меня, смотри! Тут нет ничего постыдного. Или тебе неприятно рассматривать меня? Значит, ты меня совсем не любишь? – настаивал он, придерживая ее за тонкие запястья. Затем он внезапно резко потянул ее на себя. Летти вздрогнула и испуганно ахнула:
– О Гарольд! – Она тяжело вздохнула, шмыгнула носом и отдернула руки. – Прекрати немедленно!
– Детка моя, у тебя в голове такая мешанина, что даже я не в силах разобраться и все расставить по своим местам! – Гарольд замер, прислушиваясь к звукам в доме. – Урок раскованности супругов придется отложить. Похоже, у нас гости! Одевайся! – с досадой сообщил он, выпуская Летицию из объятий.
Она с отчаянной страстью цеплялась за него.
– Летти, опомнись! – сказал Гарольд голосом церковного учителя, читающего наставления своим шалящим ученикам. И ласково подтолкнул девушку к двери в гардеробную. – Иди, оденься. Кто-то пришел. Возможно, хозяева.
– Хозяева? Какие хозяева? – Летти удивленно оглянулась на дверь спальни. – А мы закроемся и никого не пустим! – Она рванулась к выходу, чтобы действительно запереться изнутри. Но Гарольд перехватил ее.
– Летти, дорогая! Возможно, пришли доктор Джон Картер и леди Джулия Картер! – медленно и нарочито внятно проговорил он, быстро одеваясь.
– Какая леди Джулия? – Летиция продолжала с недоумением таращиться на Гарольда. Наконец до нее дошел смысл произнесенной фразы. – Леди Джулия? Мама?! – выкрикнула она с неподдельным ужасом в голосе, тотчас остынув от любовного жара, только что разжигающего ее нетерпение, и оттолкнула Гарольда. – Это ма! Она же уехала вчера в Аплби! Наверное, всю ночь не спала, пока мы тут с тобой…
В мгновение ока Летиция исчезла за дверью гардеробной комнаты, притихнув там, точно мышь. Она даже присела от страха возле раскрытого шкафа.
Гарольд машинально рванулся следом за несчастной любовницей, держа в руках брюки доктора Картера. В коридоре слышались разговоры и топот, словно целая компания поднималась по лестнице.
– Летти, Летти, дитя мое, ты здесь? Летти! Лучше не молчи! Летти! – Голос миссис Джулии обретал все большую настойчивость. – Мне сказали, что ты сбежала из Аплби с новым конюхом! С этим, как его, испанцем Игнасио Ленесом!
Летти побледнела. Она готова была свалиться на пол от потери сознания. Поистине, все тайное рано или поздно вылезает наружу, точно шип!
– Бог мой! Мама, что ты говоришь? – прошептала Летти с укоризной, словно миссис Джулия могла ее услышать.
Испуганными глазами она уставилась на растерявшегося Гарольда, так и замершего с брюками в руках.
– Летти, что я слышу?! – У молодого человека даже губы побелели от негодования. – Летти! – Он больно схватил ее за запястье, с яростью рванул на себя. – Ты собиралась сбежать с этим испанским сердцеедом, но по пути тебе подвернулся я?! – Гарольд мгновенно изменился, голос стал презрительным и холодным, глаза приобрели стальной оттенок.
Летиция молчала, уставившись в пол. Потом спокойно подняла на него взгляд. Глаза ее стали совершенно черными. Гарольду показалось, что они светятся в полумраке гардеробной, словно глаза разъяренной пумы. Она думала, что никогда в жизни не признается ему, что чуть было не согрешила с сеньором Игнасио! Никогда не признается в той секундной слабости, в которой виноват только один человек – Гарольд Маккензи! Впрочем, она все-таки устояла перед испанцем, помня о Гарольде. Хотя так завидовала в тот день Дженни Стинг лишь потому, что Дженни стала женщиной, полюбила, пусть даже подлеца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55