Подумать только, он все время знал!
Джордж вздохнул и медленно встал, глядя на свою замечательную дочь.
– Я постоянно читаю твои статьи и, должен сказать, изумлен твоим пониманием политики, а еще больше отвагой. Ни одна другая женщина не посмела бы высказываться так откровенно.
– Бейч сразу отказал бы мне в работе, если бы узнал, что под псевдонимом «Лэффи» скрывается женщина. Он думает, что это пишет республиканский политик... мужчина с сильными связями, имеющий постоянный доступ к самым влиятельным кругам правительства. Только поэтому он и принимает мои статьи.
– Я знаю, – серьезно согласился Джордж. – Вот почему я не стал тебя отговаривать... хотя очень тревожусь за твою безопасность.
– За мою безопасность?
Джордж поднял к себе ее лицо:
– Жаклин... Я много раз видел, как ночью ты уходишь из дома. Несколько раз я незаметно провожал тебя, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случилось. Но я не всегда могу с тобой быть, поэтому очень тревожусь.
– Я думала, что делаю все так скрытно, а ты давно уже все знал! – Джеки с досадой усмехнулась.
– Да, и с тех пор никак не могу решить, как мне поступить.
Джеки побледнела.
– Папа, не пытайся меня остановить. Прошу тебя, папа, для меня это так важно...
– Я понимаю, Джеки. Но сейчас очень трудный момент... Принимая во внимание напряженные отношения Америки с Англией и то, что во Франции все еще проливается кровь... боюсь, ты очень рискуешь.
– Я уверена во всех фактах и излагаю в статьях свое мнение, нисколько себе не изменяя.
Джордж покачал головой:
– Я не подвергаю сомнению твою независимость, ma petite. Меня беспокоит влияние твоих статей на общественное мнение... Подстрекают ли они людей и таким образом вносят более глубокие разногласия внутрь нашей страны, не говоря уже о том, что вызывают более непримиримое отношение к Англии? Или они служат только целям ознакомления народа с политической обстановкой и в таком случае являются необходимыми в наше время, когда и без того слишком много тайн? Я просто не знаю.
– Ты рассуждаешь точно так же, как Дэн, – не подумав, заявила Джеки. – Его это тоже беспокоит.
– Дэн знает, чем ты занимаешься? Знает, что Лэффи – это ты?!
– Нет... Конечно, нет, – возразила она, взволнованно вскакивая на ноги. – Хотя я часто задумываюсь, не подозревает ли он чего-либо. – Но тут же решительно покачала головой: – Но должно быть, я ошибаюсь, потому что если Дэн заподозрит, что Лэффи и я – одно лицо, он не станет со мной встречаться. Дэн ненавидит Лэффи и взгляды, которые он выражает.
– Естественно. Дэн и министр Гамильтон очень близкие друзья и убежденные федералисты.
Джеки молча кивнула, и в глазах ее промелькнуло выражение боли.
– Так как же я могу стать его женой, папа? У нас с ним совершенно разные взгляды. Дэн лишит меня всего, во что я верю.
– Ты так думаешь? А мне кажется, он готов предоставить тебе гораздо больше свободы, чем другие мужья.
Джеки встретила его сообщение скептическим взглядом.
– Но это ни о чем не говорит. Просто, возможно, Дэн не такой тиран, как большинство мужчин.
– А на мой взгляд, это говорит о многом, – возразил Джордж, стараясь заставить Джеки понять истину. – Не обманывай себя, думая, что его снисходительность к тебе показывает его слабость, Жаклин. Могу тебя заверить, что он вовсе не слабый человек: это доказывает его манера руководить компанией.
– Папа, а у Дэна было много женщин? – неожиданно спросила Джеки.
Джордж смущенно закашлялся.
– Я не посвящен в личную жизнь Дэна, Жаклин. Скажем так, что между леди, которых я видел с ним под руку, и историями, о которых рассказывают... – Он опять покашлял. – Да, конечно, у него были женщины, – сказал Джордж и обрадовался, увидев сверкнувшие ревностью глаза дочери.
– Так я и думала, – заметила Джеки, стараясь скрыть боль от отцовского признания.
– Так вот, моя дорогая, наоборот, Дэн – один из самых сильных и самых уважаемых мужчин, которых я знаю... и может быть опасным врагом. Да, Джеки, могу тебя заверить, Дэн Уэстбрук – это сила, с которой стоит считаться, человек, который не имеет слабостей... за исключением тебя.
– Меня?! – Джеки деланно рассмеялась. – Боюсь, папа, ты преувеличиваешь значение моей скромной особы для Дэна. Мы с ним постоянно ссоримся. – Джордж недоверчиво выгнул брови, и она поспешила оправдаться: – Людей может связывать страсть, но она не может быть серьезным основанием для брака.
– Я говорю не о страсти, а о любви.
Джеки плотно сжала губы, сердце ее бешено заколотилось.
– Дэн Уэстбрук любит тебя, ma petite, – мягко продолжал Джордж. – Он сам мне это сказал.
Джеки отвернулась, вспомнив, при каких обстоятельствах Дэн впервые сделал ей это признание.
– Если даже и так, придется ему как-нибудь это пережить. Потому что...
– И ты его любишь.
Джеки вздрогнула и напряглась.
– Это невозможно, папа. Я не могу любить Дэна... Я никогда себе этого не позволю.
В голосе ее прозвучала боль, и Джордж снова подошел к ней и заставил посмотреть себе в глаза.
– Мы не всегда можем владеть своими чувствами, дорогая... Уж мне-то это известно, как никому.
– Ты говоришь о Монике? – удивилась Джеки, поскольку отец редко упоминал при ней о своих чувствах.
Джордж кивнул.
– Но ты ведь ее любишь, папа?
– Да, Жаклин, очень люблю. – И прибавил мысленно: «Хотя временами жалею об этом», – припомнив странное поведение Моники в последнее время.
– Так же, как ты любил маму? – после неуверенной паузы спросила Джеки.
– Нет, – сразу ответил он. – Такая любовь, какую я чувствовал к Марии, приходит к человеку только раз в жизни. Никто не сможет занять в моем сердце ее место. Мои чувства к Монике... сложные... совсем другие. Она играет в моей жизни большое значение, заполняя пустоту, от которой я столько лет страдал. Но это не та всепоглощающая любовь, какой я любил твою мать... и какая, мне кажется, послана судьбой вам с Дэном.
Оба некоторое время молчали.
Затем Джеки тихо вздохнула:
– Ах, папа, жизнь так сложна! Кажется, судьба намерена помешать нашему союзу с Дэном.
Джордж сжал ее пальцы.
– Разве для тебя статьи Лэффи – единственный способ изложить свои взгляды? – осторожно спросил он.
Джеки встретила его взгляд.
– Нет, но разве люди смогут отнестись серьезно к взглядам, которые излагает женщина? Думаю, что нет. – Она грустно посмотрела на отца. – Ты хочешь, чтобы я отказалась от этого занятия?
– Я хочу, чтобы ты жила спокойно и счастливо.
– Не думаю, папа, чтобы мне было дано наслаждаться одновременно и тем, и другим. Я не могу отказаться от Лэффи. Но кажется, не смогу отказаться и от Дэна. – Последние слова были выговорены дрожащим шепотом, и отец понял, что стоило для Джеки это признание.
Он ласково погладил ее по щеке:
– Подумай как следует, ma petite.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Джордж вздохнул и медленно встал, глядя на свою замечательную дочь.
– Я постоянно читаю твои статьи и, должен сказать, изумлен твоим пониманием политики, а еще больше отвагой. Ни одна другая женщина не посмела бы высказываться так откровенно.
– Бейч сразу отказал бы мне в работе, если бы узнал, что под псевдонимом «Лэффи» скрывается женщина. Он думает, что это пишет республиканский политик... мужчина с сильными связями, имеющий постоянный доступ к самым влиятельным кругам правительства. Только поэтому он и принимает мои статьи.
– Я знаю, – серьезно согласился Джордж. – Вот почему я не стал тебя отговаривать... хотя очень тревожусь за твою безопасность.
– За мою безопасность?
Джордж поднял к себе ее лицо:
– Жаклин... Я много раз видел, как ночью ты уходишь из дома. Несколько раз я незаметно провожал тебя, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случилось. Но я не всегда могу с тобой быть, поэтому очень тревожусь.
– Я думала, что делаю все так скрытно, а ты давно уже все знал! – Джеки с досадой усмехнулась.
– Да, и с тех пор никак не могу решить, как мне поступить.
Джеки побледнела.
– Папа, не пытайся меня остановить. Прошу тебя, папа, для меня это так важно...
– Я понимаю, Джеки. Но сейчас очень трудный момент... Принимая во внимание напряженные отношения Америки с Англией и то, что во Франции все еще проливается кровь... боюсь, ты очень рискуешь.
– Я уверена во всех фактах и излагаю в статьях свое мнение, нисколько себе не изменяя.
Джордж покачал головой:
– Я не подвергаю сомнению твою независимость, ma petite. Меня беспокоит влияние твоих статей на общественное мнение... Подстрекают ли они людей и таким образом вносят более глубокие разногласия внутрь нашей страны, не говоря уже о том, что вызывают более непримиримое отношение к Англии? Или они служат только целям ознакомления народа с политической обстановкой и в таком случае являются необходимыми в наше время, когда и без того слишком много тайн? Я просто не знаю.
– Ты рассуждаешь точно так же, как Дэн, – не подумав, заявила Джеки. – Его это тоже беспокоит.
– Дэн знает, чем ты занимаешься? Знает, что Лэффи – это ты?!
– Нет... Конечно, нет, – возразила она, взволнованно вскакивая на ноги. – Хотя я часто задумываюсь, не подозревает ли он чего-либо. – Но тут же решительно покачала головой: – Но должно быть, я ошибаюсь, потому что если Дэн заподозрит, что Лэффи и я – одно лицо, он не станет со мной встречаться. Дэн ненавидит Лэффи и взгляды, которые он выражает.
– Естественно. Дэн и министр Гамильтон очень близкие друзья и убежденные федералисты.
Джеки молча кивнула, и в глазах ее промелькнуло выражение боли.
– Так как же я могу стать его женой, папа? У нас с ним совершенно разные взгляды. Дэн лишит меня всего, во что я верю.
– Ты так думаешь? А мне кажется, он готов предоставить тебе гораздо больше свободы, чем другие мужья.
Джеки встретила его сообщение скептическим взглядом.
– Но это ни о чем не говорит. Просто, возможно, Дэн не такой тиран, как большинство мужчин.
– А на мой взгляд, это говорит о многом, – возразил Джордж, стараясь заставить Джеки понять истину. – Не обманывай себя, думая, что его снисходительность к тебе показывает его слабость, Жаклин. Могу тебя заверить, что он вовсе не слабый человек: это доказывает его манера руководить компанией.
– Папа, а у Дэна было много женщин? – неожиданно спросила Джеки.
Джордж смущенно закашлялся.
– Я не посвящен в личную жизнь Дэна, Жаклин. Скажем так, что между леди, которых я видел с ним под руку, и историями, о которых рассказывают... – Он опять покашлял. – Да, конечно, у него были женщины, – сказал Джордж и обрадовался, увидев сверкнувшие ревностью глаза дочери.
– Так я и думала, – заметила Джеки, стараясь скрыть боль от отцовского признания.
– Так вот, моя дорогая, наоборот, Дэн – один из самых сильных и самых уважаемых мужчин, которых я знаю... и может быть опасным врагом. Да, Джеки, могу тебя заверить, Дэн Уэстбрук – это сила, с которой стоит считаться, человек, который не имеет слабостей... за исключением тебя.
– Меня?! – Джеки деланно рассмеялась. – Боюсь, папа, ты преувеличиваешь значение моей скромной особы для Дэна. Мы с ним постоянно ссоримся. – Джордж недоверчиво выгнул брови, и она поспешила оправдаться: – Людей может связывать страсть, но она не может быть серьезным основанием для брака.
– Я говорю не о страсти, а о любви.
Джеки плотно сжала губы, сердце ее бешено заколотилось.
– Дэн Уэстбрук любит тебя, ma petite, – мягко продолжал Джордж. – Он сам мне это сказал.
Джеки отвернулась, вспомнив, при каких обстоятельствах Дэн впервые сделал ей это признание.
– Если даже и так, придется ему как-нибудь это пережить. Потому что...
– И ты его любишь.
Джеки вздрогнула и напряглась.
– Это невозможно, папа. Я не могу любить Дэна... Я никогда себе этого не позволю.
В голосе ее прозвучала боль, и Джордж снова подошел к ней и заставил посмотреть себе в глаза.
– Мы не всегда можем владеть своими чувствами, дорогая... Уж мне-то это известно, как никому.
– Ты говоришь о Монике? – удивилась Джеки, поскольку отец редко упоминал при ней о своих чувствах.
Джордж кивнул.
– Но ты ведь ее любишь, папа?
– Да, Жаклин, очень люблю. – И прибавил мысленно: «Хотя временами жалею об этом», – припомнив странное поведение Моники в последнее время.
– Так же, как ты любил маму? – после неуверенной паузы спросила Джеки.
– Нет, – сразу ответил он. – Такая любовь, какую я чувствовал к Марии, приходит к человеку только раз в жизни. Никто не сможет занять в моем сердце ее место. Мои чувства к Монике... сложные... совсем другие. Она играет в моей жизни большое значение, заполняя пустоту, от которой я столько лет страдал. Но это не та всепоглощающая любовь, какой я любил твою мать... и какая, мне кажется, послана судьбой вам с Дэном.
Оба некоторое время молчали.
Затем Джеки тихо вздохнула:
– Ах, папа, жизнь так сложна! Кажется, судьба намерена помешать нашему союзу с Дэном.
Джордж сжал ее пальцы.
– Разве для тебя статьи Лэффи – единственный способ изложить свои взгляды? – осторожно спросил он.
Джеки встретила его взгляд.
– Нет, но разве люди смогут отнестись серьезно к взглядам, которые излагает женщина? Думаю, что нет. – Она грустно посмотрела на отца. – Ты хочешь, чтобы я отказалась от этого занятия?
– Я хочу, чтобы ты жила спокойно и счастливо.
– Не думаю, папа, чтобы мне было дано наслаждаться одновременно и тем, и другим. Я не могу отказаться от Лэффи. Но кажется, не смогу отказаться и от Дэна. – Последние слова были выговорены дрожащим шепотом, и отец понял, что стоило для Джеки это признание.
Он ласково погладил ее по щеке:
– Подумай как следует, ma petite.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84