Она кивнула.
— Я хотела, чтобы ты увидела и послушала его. Я хотела, чтобы ты знала, как именно обстоят дела. Мне давно не терпелось рассказать тебе обо всем. Я хотела, чтобы ты знала, что я твоя сестра.
В комнату вошла тетя Берта.
— У нас почти не осталось продуктов. Я сварила немного супа. Что случилось? Я ответила:
— Мы ездили в город. Там выступал Леон Бланшар с призывами к революции. Они собираются напасть на наш замок.
Тетя Берта побледнела.
— О Боже, — пробормотала она. Лизетта вмешалась:
— Лотти плела здесь всякую чушь. Она сказала, что я вовсе не дочь графа. Как будто я не знаю, как обстояли дела. Она говорит, что граф впервые увидел меня, когда мне было три или четыре года. Ведь это же не правда, верно? Это не правда?
Пристально посмотрев на Лизетту, тетя Берта проговорила:
— Граф взял тебя в дом, поскольку был добрым и благородным господином. Мы с тобой ему очень многим обязаны. Но он не был твоим отцом. Твой отец был сыном торговца и работал в лавке отца. Твоя мать рассказала мне об этом незадолго до твоего рождения, когда я приехала в Париж, пытаясь убедить ее вернуться домой. Конечно, она не могла этого сделать, так как собиралась рожать. Я помогала ей во время родов. Она не хотела бросать тебя и пыталась заработать на жизнь шитьем. Ей не удавалось свести концы с концами, и она начала заводить себе дружков, которые помогали ей оплачивать жилье и пищу для ребенка.
— Ты хочешь сказать, что она была… проституткой!
— Нет, нет! — с жаром воскликнула тетя Берта. — У нее всего лишь были дружки, которые ей нравились… и они помогали ей, поскольку сами этого хотели. Граф был одним из них. Когда она поняла, что умирает, то она попросила меня приехать. Она хотела, чтобы я о тебе заботилась. В то время, когда я была у нее, зашел граф. Он был озабочен состоянием твоей матери и завел со мной разговор о будущем. Граф рассказал мне, что во время одного из посещений ему удалось выяснить, что она прячет у себя маленькую девочку. Он был очень тронут этим и решил, что твоя мать — отважная женщина. Когда она умерла, он предложил мне должность домоуправительницы в замке и позволил мне взять с собой тебя.
— Ложь! — воскликнула Лизетта. — Все это ложь!
— Это правда, — сказала тетя Берта. — Клянусь именем Пресвятой Девы Марии.
Было похоже на то, что Лизетта сейчас разрыдается. Я понимала, что в данный момент рушатся мечты всей ее жизни.
Она продолжала кричать:
— Все это ложь… ложь! Открылась дверь, и вошла Софи.
— В чем дело? — спросила она. — Я услышала крики из комнаты Армана.
— Софи, — сказала я, — мы в опасности. С наступлением темноты в замок явится толпа. Их предводитель — Леон Бланшар.
— Леон!..
Я мягко сказала:
— Подозрения Дикона оказались справедливыми. Леон Бланшар никогда не был учителем. Он находился здесь, чтобы шпионить в пользу орлеанистов. Герцог Суасон тоже принадлежал к ним. Мы только что слышали, как он подстрекал толпу, чтобы она отправилась в замок. Когда он явится сюда, ты убедишься во всем своими глазами.
— Леон? — ошеломленно повторяла она.
— Ах, Софи, — сказала я, — вокруг сплошной обман. По всей Франции творятся ужасные вещи. Как мы теперь можем знать, кто за нас, а кто против?
— Я не верю в то, что Леон.
— начала она, а Лизетта истерически расхохоталась.
— Тогда я расскажу тебе, — сказала она. — Леон привез меня к Лотти. Он был моим любовником до этого, был любовником пока мы жили здесь… и остается им. Видишь ли, хотя твой отец и признал тебя своей дочерью, не все происходило так, как вы хотели. Леон, который был тебе нужен, был моим любовником. Шарль, Лотти, был моим любовником. В спальне он не очень-то разбирался, признал меня отец своей дочерью или нет. Но я все равно являюсь дочерью графа. Они пытаются доказать мне, что это не так, но это так, уверяю вас. Это так. Я благородного происхождения. Такого же благородного, как и вы. У нас у всех один отец… и неважно, что по этому поводу говорят.
Софи беспомощно смотрела на меня. Я подошла к ней и нежно обняла ее.
— Ведь правда же, — сказала она, — что Леон обращал на меня внимание? Ну, немножко…
— Он был здесь с миссией, — сказала я.
— Но он же был все время любовником Лизетты. Он просто притворялся…
— Иногда люди притворяются. Мы все были обмануты.
— А я проклинала тебя. Я проклинала тебя за то, что ты распускаешь о нем слухи… лживые слухи. Я говорила, что твой любовник убил Армана ради того, чтобы ты могла завладеть богатством моего отца. Я говорила все это, Лотти, и я пыталась верить в это, но, мне кажется, что-то внутри меня не позволяло верить в это. На самом деле я в это не верила. Возможно, я всегда понимала, что Леон не мог обратить на меня внимание. То же самое было и с Шарлем. Когда я нашла в его комнате тот цветок, я начала ненавидеть тебя.
— Я там никогда не была. Я потеряла цветок, который он купил для меня. Цветок, который ты нашла, не принадлежал мне.
— Что там такое насчет цветка? — спросила Лизетта. Я повернулась к ней.
— Какая тебе разница? Все это было давным-давно. Шарль как-то раз купил мне на улице цветок, а Софи нашла такой же у него в спальне.
— Красный пион, — сказала Лизетта. И опять она расхохоталась. В этом смехе явно проскальзывали истерические нотки. — Это я оставила там цветок, Софи. Я уронила его в комнате Шарля. Я позаимствовала его у Лотти, поскольку он подходил к моему платью, я помню это. А потом я про него забыла. В конце концов, это был всего лишь искусственный цветок. Вот тебе, Софи, доказательство того, что он был моим любовником. Знай, что у меня от него ребенок. Да, Луи-Шарль — его сын.
— Прекрати, Лизетта, — воскликнула я, — прекрати!
— А почему я должна прекратить? Настал момент истины. Давайте лучше прекратим обманывать самих себя. Давайте продемонстрируем, кто мы на самом деле.
Слезы хлынули по щекам Софи, насквозь промочив ее капюшон. Я обняла ее, и она прижалась ко мне.
— Прости, Лотти, — сказала она, — прости… Я ответила:
— Когда люди знают правду, они понимают. Здесь нечего прощать, Софи. — Я поцеловала ее в изуродованную щеку. — Дорогая Софи, — сказала я. — Я рада тому, что мы вновь стали сестрами.
Лизетта и тетя Берта смотрели на нас. Практичный ум тети Берта, видимо, пытался сообразить, что нам сейчас следует делать. Лизетта, похоже, все еще была ошеломлена.
— Вам действительно следует уходить отсюда, — сказала тетя Берта. — Возможно, нам всем надо это сделать. Но вам наверняка, мадам Лотти.
— А что будет с мужчинами? — возразила я.
— Их нельзя беспокоить.
— Я остаюсь здесь, — сказала я. Тетя Берта покачала головой, а Лизетта успокоила ее:
— Нам с тобой нечего бояться, тетя Берта. Ты служанка, и хотя я аристократка, Леон Бланшар — мой друг. Он обеспечит мою безопасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Я хотела, чтобы ты увидела и послушала его. Я хотела, чтобы ты знала, как именно обстоят дела. Мне давно не терпелось рассказать тебе обо всем. Я хотела, чтобы ты знала, что я твоя сестра.
В комнату вошла тетя Берта.
— У нас почти не осталось продуктов. Я сварила немного супа. Что случилось? Я ответила:
— Мы ездили в город. Там выступал Леон Бланшар с призывами к революции. Они собираются напасть на наш замок.
Тетя Берта побледнела.
— О Боже, — пробормотала она. Лизетта вмешалась:
— Лотти плела здесь всякую чушь. Она сказала, что я вовсе не дочь графа. Как будто я не знаю, как обстояли дела. Она говорит, что граф впервые увидел меня, когда мне было три или четыре года. Ведь это же не правда, верно? Это не правда?
Пристально посмотрев на Лизетту, тетя Берта проговорила:
— Граф взял тебя в дом, поскольку был добрым и благородным господином. Мы с тобой ему очень многим обязаны. Но он не был твоим отцом. Твой отец был сыном торговца и работал в лавке отца. Твоя мать рассказала мне об этом незадолго до твоего рождения, когда я приехала в Париж, пытаясь убедить ее вернуться домой. Конечно, она не могла этого сделать, так как собиралась рожать. Я помогала ей во время родов. Она не хотела бросать тебя и пыталась заработать на жизнь шитьем. Ей не удавалось свести концы с концами, и она начала заводить себе дружков, которые помогали ей оплачивать жилье и пищу для ребенка.
— Ты хочешь сказать, что она была… проституткой!
— Нет, нет! — с жаром воскликнула тетя Берта. — У нее всего лишь были дружки, которые ей нравились… и они помогали ей, поскольку сами этого хотели. Граф был одним из них. Когда она поняла, что умирает, то она попросила меня приехать. Она хотела, чтобы я о тебе заботилась. В то время, когда я была у нее, зашел граф. Он был озабочен состоянием твоей матери и завел со мной разговор о будущем. Граф рассказал мне, что во время одного из посещений ему удалось выяснить, что она прячет у себя маленькую девочку. Он был очень тронут этим и решил, что твоя мать — отважная женщина. Когда она умерла, он предложил мне должность домоуправительницы в замке и позволил мне взять с собой тебя.
— Ложь! — воскликнула Лизетта. — Все это ложь!
— Это правда, — сказала тетя Берта. — Клянусь именем Пресвятой Девы Марии.
Было похоже на то, что Лизетта сейчас разрыдается. Я понимала, что в данный момент рушатся мечты всей ее жизни.
Она продолжала кричать:
— Все это ложь… ложь! Открылась дверь, и вошла Софи.
— В чем дело? — спросила она. — Я услышала крики из комнаты Армана.
— Софи, — сказала я, — мы в опасности. С наступлением темноты в замок явится толпа. Их предводитель — Леон Бланшар.
— Леон!..
Я мягко сказала:
— Подозрения Дикона оказались справедливыми. Леон Бланшар никогда не был учителем. Он находился здесь, чтобы шпионить в пользу орлеанистов. Герцог Суасон тоже принадлежал к ним. Мы только что слышали, как он подстрекал толпу, чтобы она отправилась в замок. Когда он явится сюда, ты убедишься во всем своими глазами.
— Леон? — ошеломленно повторяла она.
— Ах, Софи, — сказала я, — вокруг сплошной обман. По всей Франции творятся ужасные вещи. Как мы теперь можем знать, кто за нас, а кто против?
— Я не верю в то, что Леон.
— начала она, а Лизетта истерически расхохоталась.
— Тогда я расскажу тебе, — сказала она. — Леон привез меня к Лотти. Он был моим любовником до этого, был любовником пока мы жили здесь… и остается им. Видишь ли, хотя твой отец и признал тебя своей дочерью, не все происходило так, как вы хотели. Леон, который был тебе нужен, был моим любовником. Шарль, Лотти, был моим любовником. В спальне он не очень-то разбирался, признал меня отец своей дочерью или нет. Но я все равно являюсь дочерью графа. Они пытаются доказать мне, что это не так, но это так, уверяю вас. Это так. Я благородного происхождения. Такого же благородного, как и вы. У нас у всех один отец… и неважно, что по этому поводу говорят.
Софи беспомощно смотрела на меня. Я подошла к ней и нежно обняла ее.
— Ведь правда же, — сказала она, — что Леон обращал на меня внимание? Ну, немножко…
— Он был здесь с миссией, — сказала я.
— Но он же был все время любовником Лизетты. Он просто притворялся…
— Иногда люди притворяются. Мы все были обмануты.
— А я проклинала тебя. Я проклинала тебя за то, что ты распускаешь о нем слухи… лживые слухи. Я говорила, что твой любовник убил Армана ради того, чтобы ты могла завладеть богатством моего отца. Я говорила все это, Лотти, и я пыталась верить в это, но, мне кажется, что-то внутри меня не позволяло верить в это. На самом деле я в это не верила. Возможно, я всегда понимала, что Леон не мог обратить на меня внимание. То же самое было и с Шарлем. Когда я нашла в его комнате тот цветок, я начала ненавидеть тебя.
— Я там никогда не была. Я потеряла цветок, который он купил для меня. Цветок, который ты нашла, не принадлежал мне.
— Что там такое насчет цветка? — спросила Лизетта. Я повернулась к ней.
— Какая тебе разница? Все это было давным-давно. Шарль как-то раз купил мне на улице цветок, а Софи нашла такой же у него в спальне.
— Красный пион, — сказала Лизетта. И опять она расхохоталась. В этом смехе явно проскальзывали истерические нотки. — Это я оставила там цветок, Софи. Я уронила его в комнате Шарля. Я позаимствовала его у Лотти, поскольку он подходил к моему платью, я помню это. А потом я про него забыла. В конце концов, это был всего лишь искусственный цветок. Вот тебе, Софи, доказательство того, что он был моим любовником. Знай, что у меня от него ребенок. Да, Луи-Шарль — его сын.
— Прекрати, Лизетта, — воскликнула я, — прекрати!
— А почему я должна прекратить? Настал момент истины. Давайте лучше прекратим обманывать самих себя. Давайте продемонстрируем, кто мы на самом деле.
Слезы хлынули по щекам Софи, насквозь промочив ее капюшон. Я обняла ее, и она прижалась ко мне.
— Прости, Лотти, — сказала она, — прости… Я ответила:
— Когда люди знают правду, они понимают. Здесь нечего прощать, Софи. — Я поцеловала ее в изуродованную щеку. — Дорогая Софи, — сказала я. — Я рада тому, что мы вновь стали сестрами.
Лизетта и тетя Берта смотрели на нас. Практичный ум тети Берта, видимо, пытался сообразить, что нам сейчас следует делать. Лизетта, похоже, все еще была ошеломлена.
— Вам действительно следует уходить отсюда, — сказала тетя Берта. — Возможно, нам всем надо это сделать. Но вам наверняка, мадам Лотти.
— А что будет с мужчинами? — возразила я.
— Их нельзя беспокоить.
— Я остаюсь здесь, — сказала я. Тетя Берта покачала головой, а Лизетта успокоила ее:
— Нам с тобой нечего бояться, тетя Берта. Ты служанка, и хотя я аристократка, Леон Бланшар — мой друг. Он обеспечит мою безопасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92