— Бог совершенен… всемогущ и всеведущ… и именно так ты и выглядишь в глазах Сабрины. Ей совершенно неважно, на ком ты женишься, главное, чтобы этот выбор сделал ты, и тогда он будет воспринят Сабриной как единственно возможный.
— Это не совсем так. Моей женой должна быть ты, поскольку она знает, что мне нужна только ты. Поэтому и ей нужна только ты. Дай же исполниться ее мечте. Она женщина, которая любит, когда все в порядке, все застегнуто до последней пуговицы. Она вышла замуж за того человека, которого выбрала для нее твоя бабушка Кларисса, и хотя считала свой брак идеальным, — видишь, она мастерица создавать идеалы, — всегда беспокоилась, словно отняла его у Клариссы. Теперь, если внучка Клариссы выйдет замуж за сына того самого Дикона, которого любили и Кларисса, и Сабрина, все будет в порядке, все пуговицы застегнутся, не так ли? Все смогут сказать» аминь»и жить счастливо. Я рассмеялась.
— Возможно, за исключением тех двоих, от которых зависит все.
— Они-то будут самыми счастливыми. Ты уже начинаешь сознавать это, Лотти, а я всегда это знал.
— О да, я помню. Ты всегда был всеведущим. Скоро я должна буду вернуться к отцу.
— Мы перевезем его сюда. Уверяю тебя, очень скоро люди его положения будут готовы на все, лишь бы иметь возможность убежать от грядущей бури.
Это был единственный раз, когда он заговорил о возможности нашего брака. Он предпочитал, чтобы остальное сделал за него Эверсли, и с каждым днем мне все больше и больше хотелось сдаться.
Однажды вечером, когда я уже собиралась лечь, в дверь постучали и вошла Сабрина.
— Я боялась, что ты уже уснула, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты взглянула на это.
— Что это?
— Дневник.
— О, старый дневник? Один из наших семейных?
— Нет, ты же знаешь, что семейные дневники велись в толстых журналах, а это тоненькая тетрадка. После смерти Гризельды мы нашли его в комнате Изабел. Он завалился за стол, иначе, я уверена, Гризельда не позволила бы ему попасть в наши руки.
— Дневник! Я всегда считала, что читать чужие дневники — то же, что подглядывать в замочную скважину.
— Я тоже так думаю. Но дневник Изабел я прочитала. Я чувствовала, что это необходимо, и уверена, что ты согласишься со мной, прочитав его.
— Почему я?
Она положила тетрадку на столик возле моей кровати, и мне тут же захотелось взять ее в руки.
Потому что у тебя, возможно, сложились некоторые не правильные представления. Здесь написана правда. Это должно быть правдой, потому что дневник писала сама Изабел.
— А Дикон видел его?
— Нет. Я не сочла нужным показывать ему. А вот близнецам я дала его прочитать. Гризельда питала особую склонность к Джонатану. Он часто навещал ее.
— Да, я помню.
— Она вбила себе в голову безумную мысль, что причиной смерти Изабел был Дэвид. Полагаю, рождение второго близнеца действительно ее ослабило, но Гризельда — старая дура — возлагала за это прямую вину на Дэвида. Это ясно показывает, насколько она выжила из ума.
— Да, я понимаю, что вы имеете в виду.
— Прочитай его, — сказал она, — я думаю, это принесет тебе немалую пользу.
Поцеловав меня, она вышла.
Я все еще колебалась, стоит ли читать дневник. В дневниках содержатся мысли, не предназначенные для чужих глаз. Возможно, там описаны ее встречи с Диконом, начало их совместной жизни. Поскольку я сама испытывала к Дикону сильные чувства, мне казалось неприятным подглядывать в замочную скважину.
Тем не менее я легла, зажгла еще одну свечу, открыла тетрадь и начала читать.
Чтение захватило меня с самого начала. Я ясно видела Изабел, тихую, застенчивую дочь могущественного человека, который любил ее и желал всего наилучшего, однако не понимал, что именно является для нее наилучшим.
В тексте постоянно упоминалась Гризельда. Ее имя появлялось на каждой странице. Попадались мелкие, очень личные детали: «Вчера вечером Гризельда накрутила мне волосы на папильотки. Оказывается, в них неудобно спать, но Гризельда говорит, что необходимо потерпеть, чтобы на следующий день у меня были локоны». «Гризельда подобрала к моему белому платью голубую кружевную косынку. Прелестную». Встречались описания балов, на которых она присутствовала. Она писала об отвращении к ним, вызванном ее болезненной застенчивостью. Продолжая читать, я добралась до первого упоминания о Диконе.
«Сегодня я познакомилась с самым красивым молодым человеком за всю мою жизнь. Он приехал в Лондон из провинции, где, по словам моего отца, у него большие владения. Он пригласил меня на танец, и я танцевала с ним… довольно неуклюже. Он сказал, что и сам неважный танцор, так что совершенно не заметил никаких ошибок с моей стороны. Он много говорил со мной — весело и остроумно. Думаю, мне не удалось блеснуть тем же. Мой отец доволен этим знакомством.
Вчера отец вызвал меня, и я поняла, что он хочет сказать мне нечто очень серьезное, поскольку назвал меня» дочь «.» Дочь, — сказал он, — у меня просят твоей руки «. Отец сообщил, что им является Ричард Френшоу — тот самый восхитительный мужчина, который танцевал со мной. Просто не знаю, что об этом и думать. Я почти в панике, хотя, конечно, женихом мог бы оказаться этот ужасный старик — лорд Стендинг. А вместо этого появился чудесный, красивый жених.» Однако, — сказала я Гризельде, — лорда Стендинга не заботило бы, что я недостаточно умна, что мои волосы не завиваются в локоны, если не держать их всю ночь на папильотках, что, танцуя, я спотыкаюсь и что я застенчива «. Гризельда возразила, что все это чепуха. Он будет счастлив, получив меня, и знает об этом. За мной давали богатое приданое, а мужчины это очень любят. Кроме того, она всегда будет рядом со мной. Это меня очень утешило».
Потом следовал подробный отчет о платьях, которые шились для нее, и как во время бала, который давал ее отец, было объявлено о помолвке. Встречи с Диконом — краткие, и никогда с глазу на глаз. А затем фраза: «Завтра я выхожу замуж за Ричарда Френшоу».
Очевидно, после этого она довольно долго ничего не писала. Потом следовали краткие заметки:
«Сегодня во второй половине дня шел дождь и была небольшая гроза». «Ездили на бал к Чарлтонам». «Устроили званный обед на двадцать персон».
Констатация голых фактов без всяких комментариев к ним. Затем тон дневника изменился.
«И вновь разочарование. Сбудутся ли когда-нибудь мои сокровенные мечты? Если бы я могла иметь ребенка, это возместило бы мне все. Дикон хочет мальчика. Все мужчины хотят этого. Мне все равно, кем он будет, лишь бы был ребенок. Я хочу только этого.
Сегодня я виделась с доктором Барнеби. Он сказал, что, может статься, мне вообще больше нельзя беременеть, и ему следует по этому поводу поговорить с моим мужем. Я упрашивала его не делать этого. Я говорила ему, как много значило бы для меня появление ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92