Такого знатока, как я, вам не обмануть. И при всем при том вы ведете такие чопорные речи.
Неожиданно он прижал меня к себе. Я ощутила волнение и в то же время захотела вырваться и убежать к мадам де Гренуар. Наверное, по мне это было заметно, так как на его лице появилась извиняющаяся улыбка.
— Лотти, — сказал он, — мы будем встречаться… часто. Я хочу понравиться вам… да, думаю, я сумею вам понравиться.
— Никогда. Я могу чувствовать лишь жалость к бедной Софи. Неужели этот танец никогда не кончится?
— Увы, он закончится скоро. Но не бойтесь меня, мы с вами станем добрыми друзьями.
Я постаралась побыстрей расстаться с ним.
— Вы кажетесь несколько не в себе, дорогая, — сказала мадам де Гренуар. — Вы устали?
— Да, — ответила я, — мне бы хотелось уйти.
— Не думаю, что вы можете уйти раньше полуночи. Потом, возможно…
Я продолжала танцевать, едва замечая с кем. Я была расстроена. Он очень сильно напоминал мне Дикона. Дикон разговаривал примерно так же. Он никогда не пытался понравиться мне, демонстрируя только положительные черты. Скорее, он старался подчеркивать свои слабые места. И вот теперь этот человек заставил меня все это вспомнить.
С облегчением я встретила окончание бала. Я отправилась в свою комнату и сняла платье. Я сидела в нижних юбках, расчесывая волосы, когда в комнату вошла Софи. Она сияла и, видимо, не чувствовала усталости.
Софи села на мою кровать, ее юбки волной легли вокруг; она была такой молодой, свежей и… ранимой.
— Какой чудесный бал! Как тебе понравился Шарль? Правда, он просто чудо? Какие замечательные истории он рассказывает. Я и не представляла, что есть такие люди, как он.
— Он очень симпатичный, — сказала я.
— Мне кажется, ты ему понравилась.
— О… я не заметила. Почему ты так думаешь?
— Ну, он так смотрел, когда танцевал с тобой.
— Так значит, ты видела нас? Разве ты не танцевала?
— Большую часть времени танцевала. Но во время второго танца я сидела с твоей матерью и другими женщинами. И все время наблюдала за тобой, — я почувствовала, что краснею. — И о чем же вы разговаривали?
— О… не помню. Какая-то чепуха.
— Он все время смотрел на тебя.
— Разговаривая, люди обычно так и делают.
— Но не настолько… внимательно. Ты знаешь…
— Нет, боюсь, что не знаю. Если бы там было что-то важное, я бы запомнила, ведь верно? Софи, тебе пора спать. Разве ты не устала?
— Нет. Я чувствую, что могла бы танцевать всю ночь.
— Но, конечно, с Шарлем.
— О да, с Шарлем.
— Спокойной ночи, Софи. Приятных сновидений. Я чуть не вытолкнула ее из комнаты, и она пошла, чтобы мечтать о своем несравненном Шарле, которого на самом деле вовсе не знала.
Когда Софи ушла, я набросила шаль, так как у меня появилась непреодолимое желание поговорить с Лизеттой. Я раздумывала, следует ли рассказать ей о случившемся. Она была весьма искушенной особой. Возможно, она решит, что в этом нет ничего особенного, и скажет, что не следует без толку будоражить Софи.
Я подошла к ее комнате и тихонько постучалась. Ответа не было.
Я осторожно открыла дверь и на цыпочках вошла в комнату. Подойдя к краю кровати, я шепнула:
— Лизетта, ты уже спишь? Проснись. Я хочу с тобой поговорить.
Постепенно мои глаза привыкли к полумраку, и я разглядела, что кровать Лизетты пуста.
В течение последующих дней я часто виделась с Шарлем де Турвилем: он использовал любую возможность, чтобы поговорить со мной. Я старалась держаться с ним холодно и неодобрительно, так как действительно не одобряла его поведения; но оказалось, что я, помимо воли, ищу его и расстраиваюсь, если не нахожу. Я не понимала себя, но знала, что мне нравится разговаривать с ним. Я старалась осадить его, показать, как презираю его образ жизни; но от себя мне не удавалось скрыть, что мне доставляло удовольствие высказывать ему, а он был достаточно проницателен, чтобы понимать это.
Дело в том, что я была сбита с толку. Я была слишком молода, чтобы понимать, что происходит. В отличие от Софи я не боялась жизни; меня влекло к ней. Я была готова очертя голову броситься во что угодно, не опасаясь последствий. Позже, начав лучше понимать себя, я осознала, что вовсе не была холодной. Мне нужен был опыт. Дикон разбудил меня, когда я была еще слишком молода, чтобы понять, что физическое возбуждение я превращаю в чувство преданности и в то, что считала настоящей любовью. Теперь появился Шарль де Турвиль, настолько напоминавший Дикона, что это не могло не вызвать во мне влечения.
Я была молода и пребывала в неведении, а он, хотя тоже не был стар, уже обладал опытом. Я думаю, он прекрасно понимал все происходящее со мной и находил это весьма занимательным. Поскольку он был из тех мужчин, которые посещают заведения, подобные салону мадам Ружмон, он, несомненно, искал свежих ощущений, а девушка, столь юная, как я, как раз и могла предоставить их. Потом я поняла, что не было случайного совпадения, как сначала считала, в его пребывании в салоне мадам Ружмон именно в то время, когда там оказались я и Лизетта. Он и раньше бывал там регулярно, выискивая девушек, с которыми можно было бы развлечься.
Естественно, наши семьи часто встречались, а это означало, что он почти постоянно находился в нашем доме. Свадьба должна была состояться через три недели, когда уляжется вся шумиха, связанная с бракосочетанием дофина и Марии-Антуанетты. Между тем раз уж обе семьи находились в Париже, а мой отец, несомненно, должен был принимать участие в некоторых церемониях бракосочетания в королевском доме, мы очень часто виделись.
Турвили тоже дали бал. Я снова танцевала с Шарлем и на этот раз заметила, что за нами наблюдает Софи. Она настаивала, что я очень нравлюсь Шарлю, а, когда я возражала, что, по моему мнению, он оценивает меня достаточно низко, она уверяла в обратном.
— О, — сказала я, — он так влюблен в тебя, что готов полюбить всю твою семью.
Это, видимо, ее удовлетворило.
Увидевшись на следующий день с Лизеттой, я сообщила ей о том, кто на самом деле Шарль де Турвиль и какое потрясение я испытала во время бала.
— Неужели! — воскликнула она и начала смеяться. Но когда я попыталась продолжить разговор о нем, ее это, судя по всему, не заинтересовало.
— Надеюсь, он не расскажет о нас, — сказала я.
— А как он может это сделать? Ему придется объяснить, как он попал туда.
— Лизетта, — сказала я, — когда я приходила к тебе после бала, чтобы рассказать об этом, тебя не было в постели.
Она пристально посмотрела на меня и ответила:
— О… должно быть, ты зашла именно тогда, когда я была на балконе вместе со служанками и наблюдала за разъездом гостей. Оттуда открывается прекрасный вид.
Я забыла об этом и вспомнила лишь значительно позже.
Это был день свадьбы дофина, и мои родители отправились в Версаль, чтобы присутствовать на приеме, который устраивали в Стеклянной галерее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Неожиданно он прижал меня к себе. Я ощутила волнение и в то же время захотела вырваться и убежать к мадам де Гренуар. Наверное, по мне это было заметно, так как на его лице появилась извиняющаяся улыбка.
— Лотти, — сказал он, — мы будем встречаться… часто. Я хочу понравиться вам… да, думаю, я сумею вам понравиться.
— Никогда. Я могу чувствовать лишь жалость к бедной Софи. Неужели этот танец никогда не кончится?
— Увы, он закончится скоро. Но не бойтесь меня, мы с вами станем добрыми друзьями.
Я постаралась побыстрей расстаться с ним.
— Вы кажетесь несколько не в себе, дорогая, — сказала мадам де Гренуар. — Вы устали?
— Да, — ответила я, — мне бы хотелось уйти.
— Не думаю, что вы можете уйти раньше полуночи. Потом, возможно…
Я продолжала танцевать, едва замечая с кем. Я была расстроена. Он очень сильно напоминал мне Дикона. Дикон разговаривал примерно так же. Он никогда не пытался понравиться мне, демонстрируя только положительные черты. Скорее, он старался подчеркивать свои слабые места. И вот теперь этот человек заставил меня все это вспомнить.
С облегчением я встретила окончание бала. Я отправилась в свою комнату и сняла платье. Я сидела в нижних юбках, расчесывая волосы, когда в комнату вошла Софи. Она сияла и, видимо, не чувствовала усталости.
Софи села на мою кровать, ее юбки волной легли вокруг; она была такой молодой, свежей и… ранимой.
— Какой чудесный бал! Как тебе понравился Шарль? Правда, он просто чудо? Какие замечательные истории он рассказывает. Я и не представляла, что есть такие люди, как он.
— Он очень симпатичный, — сказала я.
— Мне кажется, ты ему понравилась.
— О… я не заметила. Почему ты так думаешь?
— Ну, он так смотрел, когда танцевал с тобой.
— Так значит, ты видела нас? Разве ты не танцевала?
— Большую часть времени танцевала. Но во время второго танца я сидела с твоей матерью и другими женщинами. И все время наблюдала за тобой, — я почувствовала, что краснею. — И о чем же вы разговаривали?
— О… не помню. Какая-то чепуха.
— Он все время смотрел на тебя.
— Разговаривая, люди обычно так и делают.
— Но не настолько… внимательно. Ты знаешь…
— Нет, боюсь, что не знаю. Если бы там было что-то важное, я бы запомнила, ведь верно? Софи, тебе пора спать. Разве ты не устала?
— Нет. Я чувствую, что могла бы танцевать всю ночь.
— Но, конечно, с Шарлем.
— О да, с Шарлем.
— Спокойной ночи, Софи. Приятных сновидений. Я чуть не вытолкнула ее из комнаты, и она пошла, чтобы мечтать о своем несравненном Шарле, которого на самом деле вовсе не знала.
Когда Софи ушла, я набросила шаль, так как у меня появилась непреодолимое желание поговорить с Лизеттой. Я раздумывала, следует ли рассказать ей о случившемся. Она была весьма искушенной особой. Возможно, она решит, что в этом нет ничего особенного, и скажет, что не следует без толку будоражить Софи.
Я подошла к ее комнате и тихонько постучалась. Ответа не было.
Я осторожно открыла дверь и на цыпочках вошла в комнату. Подойдя к краю кровати, я шепнула:
— Лизетта, ты уже спишь? Проснись. Я хочу с тобой поговорить.
Постепенно мои глаза привыкли к полумраку, и я разглядела, что кровать Лизетты пуста.
В течение последующих дней я часто виделась с Шарлем де Турвилем: он использовал любую возможность, чтобы поговорить со мной. Я старалась держаться с ним холодно и неодобрительно, так как действительно не одобряла его поведения; но оказалось, что я, помимо воли, ищу его и расстраиваюсь, если не нахожу. Я не понимала себя, но знала, что мне нравится разговаривать с ним. Я старалась осадить его, показать, как презираю его образ жизни; но от себя мне не удавалось скрыть, что мне доставляло удовольствие высказывать ему, а он был достаточно проницателен, чтобы понимать это.
Дело в том, что я была сбита с толку. Я была слишком молода, чтобы понимать, что происходит. В отличие от Софи я не боялась жизни; меня влекло к ней. Я была готова очертя голову броситься во что угодно, не опасаясь последствий. Позже, начав лучше понимать себя, я осознала, что вовсе не была холодной. Мне нужен был опыт. Дикон разбудил меня, когда я была еще слишком молода, чтобы понять, что физическое возбуждение я превращаю в чувство преданности и в то, что считала настоящей любовью. Теперь появился Шарль де Турвиль, настолько напоминавший Дикона, что это не могло не вызвать во мне влечения.
Я была молода и пребывала в неведении, а он, хотя тоже не был стар, уже обладал опытом. Я думаю, он прекрасно понимал все происходящее со мной и находил это весьма занимательным. Поскольку он был из тех мужчин, которые посещают заведения, подобные салону мадам Ружмон, он, несомненно, искал свежих ощущений, а девушка, столь юная, как я, как раз и могла предоставить их. Потом я поняла, что не было случайного совпадения, как сначала считала, в его пребывании в салоне мадам Ружмон именно в то время, когда там оказались я и Лизетта. Он и раньше бывал там регулярно, выискивая девушек, с которыми можно было бы развлечься.
Естественно, наши семьи часто встречались, а это означало, что он почти постоянно находился в нашем доме. Свадьба должна была состояться через три недели, когда уляжется вся шумиха, связанная с бракосочетанием дофина и Марии-Антуанетты. Между тем раз уж обе семьи находились в Париже, а мой отец, несомненно, должен был принимать участие в некоторых церемониях бракосочетания в королевском доме, мы очень часто виделись.
Турвили тоже дали бал. Я снова танцевала с Шарлем и на этот раз заметила, что за нами наблюдает Софи. Она настаивала, что я очень нравлюсь Шарлю, а, когда я возражала, что, по моему мнению, он оценивает меня достаточно низко, она уверяла в обратном.
— О, — сказала я, — он так влюблен в тебя, что готов полюбить всю твою семью.
Это, видимо, ее удовлетворило.
Увидевшись на следующий день с Лизеттой, я сообщила ей о том, кто на самом деле Шарль де Турвиль и какое потрясение я испытала во время бала.
— Неужели! — воскликнула она и начала смеяться. Но когда я попыталась продолжить разговор о нем, ее это, судя по всему, не заинтересовало.
— Надеюсь, он не расскажет о нас, — сказала я.
— А как он может это сделать? Ему придется объяснить, как он попал туда.
— Лизетта, — сказала я, — когда я приходила к тебе после бала, чтобы рассказать об этом, тебя не было в постели.
Она пристально посмотрела на меня и ответила:
— О… должно быть, ты зашла именно тогда, когда я была на балконе вместе со служанками и наблюдала за разъездом гостей. Оттуда открывается прекрасный вид.
Я забыла об этом и вспомнила лишь значительно позже.
Это был день свадьбы дофина, и мои родители отправились в Версаль, чтобы присутствовать на приеме, который устраивали в Стеклянной галерее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92