Прекрасно. Значит, она не так спокойна, как хотела бы казаться. Он только что пережил пять мучительных часов и то, что она, возможно, тоже страдала, значительно улучшило его настроение.
Он сделал еще шаг. Ее глаза расширились, но она не тронулась с места. Еще один шаг к ней, и он заметил, как участилось ее дыхание. Еще два шага, и он остановился прямо перед ней. В ее золотисто-карих глазах мелькнул страх, и он — вопреки себе — восхитился ее силой воли, заставлявшей ее не отступать перед ним. Но черт побери, ему так хотелось лишить ее самообладания! Как лишала его она.
Глядя на ее губы, Остин прошептал:
— Нет никакой необходимости в том, чтобы ты спала на полу, Элизабет.
— Боюсь, что есть.
— Потому что ты не доверяешь мне, думаешь, я соблазню тебя?
— Я тебе доверяю, — тоже шепотом призналась Элизабет. — Я не доверяю себе.
Страдание, слышавшееся в ее голосе, заставило Остина заглянуть ей в глаза. Он пристально вглядывался в них и видел в их золотистой глубине беззащитность, страсть, желание, и у него перехватило дыхание. Он чувствовал, как отчаянно она пытается скрыть свои чувства, но глаза выдавали ее. Она хотела его. Желание теплыми солнечными лучами исходило от нее, маня его к ней.
Он хотел коснуться ее, но, сжав пальцы в кулаки, подавил свой порыв. Ее глаза говорили ему, что он сможет соблазнить ее, но что будет потом? Услышать, как она скажет, что покидает его, для него будет невыносимо больно. И как бы страстно он ни желал ее, боль от ее предательства еще не прошла.
Отвернувшись от нее, Остин подошел к окну и провел ладонями по лицу. Он подумал о том, что видения Элизабет, оказались обоюдоострым мечом. С одной стороны, они помогли ему найти след Гаспара, который, в свою очередь, возможно, приведет его к Уильяму.
Но с другой стороны, ее предчувствия разрушили его брак. Лишили жены. Лишили шанса на счастливую жизнь. Лишили детей. И не оставили ему ничего, кроме гнева, боли, предательства и такой глубокой раны в сердце, что он не знал, затянется ли она когда-нибудь.
Остин услышал, как она прошла по комнате, и, обернувшись, застыл, увидев ее прямо перед собой. Казалось, Элизабет тоже была поражена неожиданной близостью и тоже замерла на месте. Ему стоило сделать только одно движение, чтобы дотронуться до нее, сделать только один шаг, чтобы обнять ее. Рассудок приказывал ему отступить, но ноги приросли к полу так, словно их прибили гвоздями.
Он четко мог разглядеть каждую бледную веснушку на ее носу, каждую темную ресничку вокруг ее прекрасных глаз — глаз, в которые он больше не хотел смотреть, ибо слишком долго они обманывали его. Остин перевел взгляд на ее губы и тотчас же вспомнил свое ощущение, когда ее мягкие губы прижимались к его губам и раскрывались под напором его языка. Его охватило желание, и он сжал руки в кулаки, чтобы они не потянулись к лей. Черт, он должен уйти из этой комнаты.
— Ты спи на кровати, — сказал он, осторожно обходя Элизабет. — Я пойду вниз выпить. И найду другое место для ночлега.
Она вздрогнула и посмотрела на него:
— Нет никакой необходимости похваляться передо мной своими… ночными похождениями.
Остин уже взялся за дверную ручку, но ее слова остановили его.
— Прости, что ты сказала?
— Естественно, я не ожидаю от тебя, чтобы ты хранил целомудрие все время, пока не расторгнут наш супружеский союз, но я была бы признательна, если б ты вел себя скромнее.
Он не сумел разгадать выражение ее глаз и подчеркнуто церемонно поклонился:
— Понимаю. Однако сегодня ночью я намерен спать в этом кресле. — Он указал на глубокое кресло, стоявшее в углу. — Но сначала я хочу бренди.
«Или два бренди. Не исключено, что мне будет нужно и три».
Остин вышел из комнаты, закрыл дверь и глубоко вздохнул.
Проклятие, он подозревал, что потребуется целая бутылка!
Пакетбот прибыл в Кале в конце дня, и Остин с Элизабет первыми сошли на берег. Он отправился договариваться о поездке в Марк и сразу же понял, каким благом оказалось присутствие Элизабет. Она поговорила на безупречном французском языке с владельцем лошадей, и через десять минут им предоставили прекрасный двухколесный экипаж с двумя гнедыми лошадьми. Только Богу известно, что бы предложили ему, если бы он договаривался сам.
Испытывая одновременно и благодарность, и раздражение, Остин опустился на кожаное сиденье. Прежде чем он успел протянуть руку Элизабет, ей помог сесть в экипаж хозяин конюшни. Остин заметил восхищение в его глазах и бросил на него испепеляющий взгляд. Черт, надо выучить французскую фразу «Перестань таращиться на мою жену, ублюдок». Отнюдь не испуганный его взглядом, хозяин конюшни лишь усмехнулся и ушел.
Натянув вожжи, Остин тронул лошадей и задумался о предстоящем деле. Приблизительно через час они будут в Марке. Если все пойдет, как было задумано, он разыщет Гаспара и наконец узнает обо всем, что мучило его, — о письмах шантажиста и, возможно, о местонахождении Уильяма.
Экипаж съехал с колеи, и Остин ударился плечом об Элизабет. Искоса взглянув на нее, он заметил, что она побледнела и сжала руки. У него и в мыслях не было брать ее с собой на встречу с Гаспаром. Этот человек опасен. Надо найти гостиницу и там оставить Элизабет.
Он догадывался, что ей это не понравится, но… Она схватила его за руку:
— Остин!
Повернувшись, он увидел, что она очень испугана.
— В чем дело?
— Мы должны поторопиться.
От настойчивости, звучавшей в ее голосе, у него похолодела спина.
— Почему?
Прижав к вискам пальцы, она покачала головой:
— Я не уверена. Все так неясно. Но он совсем близко. И я знаю, что мы должны спешить. — Ее лицо стало белым как мел. — Пожалуйста, речь идет о жизни и смерти.
Остин дернул вожжи, пуская лошадей галопом. Экипаж помчался по дороге, и Элизабет ухватилась за сиденье. В ее голове кружились какие-то образы — туманные, но темные и угрожающие.
— Когда мы приедем в деревню, я оставлю тебя в гостинице, — сказал Остин, изо всех сил сдерживая несущихся лошадей.
Элизабет открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент он остановил лошадей. Они стояли на развилке. Обе дороги шли через лес и выглядели одинаково.
— Проклятие! — Остин запустил пальцы в волосы. — Куда ехать?
Элизабет поочередно осмотрела дороги, но ничего не почувствовала.
— Помоги мне сойти.
Он несколько секунд смотрел на нее, затем спрыгнул на землю и помог ей сойти. Как только ее ноги коснулись земли, она побежала к развилке. Глубоко вдохнув, Элизабет опустилась на колени и закрыла глаза, затем прижала ладони к земле.
Образы, мелькавшие в голове, мешали ей, и она, заставив себя расслабиться, попыталась сложить их в ясную картину. Прошло несколько минут, и когда появилось видение, оно было кристально ясным.
И ужасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77