– Вы поедете с ним. Я сяду на козлы.
Превозмогая ужасную боль в ране, кучер пытался объяснить, что же, в конце концов, с ним произошло, но ничего вразумительного сообщить не мог. Вскоре капитан остановил карету перед Отелем де Валентинуа.
– У нас раненый, – услышала Меридит голос капитана и шаги подходящих слуг. Она не стала дожидаться дальнейшего, а, тихонько приоткрыв противоположную дверцу, незаметно проскользнула через парадный вход к себе – или, вернее, в комнату мальчиков.
Обеспокоенный Уилл начал было ее расспрашивать и, несмотря на ее уверения, что все в порядке, отправился все-таки вниз, как был босиком и в ночной рубашке. Правда, вскоре он вернулся, и успокоенная девушка смогла наконец пройти в свою спальню. Но даже и там она не позволила себе расплакаться. Она долго стояла, вцепившись пальцами в спинку старого кресла и заставляя себя вычеркнуть из памяти все недавние события. Но страшные картины так и мелькали перед ее прикрытыми от усталости глазами.
Вот разбойник наставляет на нее пистолет… Вот его безжизненные мертвые черты… Вот капитан… И всегда и везде капитан, с его темной звериной страстью, которая перекрывала собой все другие воспоминания и ощущения.
Сколько она простояла в таком забытьи, Меридит не знала, но через некоторое время дверь спальни скрипнула, и перед уже не очень удивленной девушкой снова возник капитан Блэкстоун. Несколько секунд он стоял в дверях, загораживая собой весь проход, а затем вошел в комнату, плотно прикрыв дверь.
– Я послал за властями.
Меридит поспешно кивнула, не желая говорить на эту тему, и Джайред не стал обсуждать ее дальше. Нахмурившись, он подошел к окну и немного отодвинул тяжелый шелк портьеры.
– Почему же все-таки кто-то желает вашей смерти? – задумчиво произнес он.
– Смерти!? – Девушка была ошеломлена подобным вопросом. – Я… Я… Это чудовищно! Глупо! Невозможно! Зачем кому-то меня убивать!?
Капитан пристально и молча смотрел на Меридит, едва державшуюся на ногах от усталости и испуга. Затем стал медленно к ней приближаться, и в глазах его загорелась такая дикая страсть, что девушка невольно сделала назад шаг, потом другой, третий. На его пути оказалось кресло, но, не обращая внимания на эту преграду, Джайред протянул руки и стиснул плечи Меридит.
– Не надо. Я не хочу, чтобы опять… – Но жесткие губы капитана заглушили этот слабый протест. Некоторое время девушка еще пыталась вырваться из могучих объятий, но вскоре запах его тела и вкус поцелуев заставили ее сдаться окончательно.
Пальцы Джайреда торопливо рвали застежки на ее платье, а ее собственные развязывали бархатную ленту на его черных кудрях. Лента упала, и золотые локоны смешались с иссиня-черными. Джайред покрывал жадными поцелуями ее тело, а она в ответ прижималась к нему все крепче.
Когда серебристо-синее платье оказалось на полу, жадному взору капитана представилось тонкое полотно рубашки, которое четко обрисовывало возбужденные соски тугих грудей. Властным жестом Джайред обнажил их, словно выпустив на волю, как больших белых птиц, и стал водить жесткими подушечками больших пальцев по набухающим с каждой минутой все сильней соскам. Меридит издала протяжный и призывный стон.
– Тебе так хорошо… – в этих словах не было вопроса, скорее утверждение, и Джайред возобновил свои ласки. Круги, совершаемые его пальцами, стали расширяться, захватывая не только упругие темнеющие соски, но и влажную горячую плоть вокруг.
Неожиданно девушка запротестовала – на какое-то мгновение она приоткрыла глаза, и ее поразил почти дикий страшный облик капитана, в глухом темном камзоле, с распущенными в беспорядке по плечам густыми волосами и бездонными глазами под тяжелыми, почти черными веками. В этом человеке не было сейчас ничего человеческого… Она хотела кинуться прочь, убежать, но тяжко занывшие груди, оставшиеся на мгновение без ласки, требовательно толкали ее назад, в эти животные объятия.
Горячие пальцы заменили теперь жгущий язык, который своей влагой и нежностью заставил колени девушки дрожать все сильней, а непонятную ноющую жаждущую пустоту внутри сделал еще бездонней и еще невыносимей.
Развязанные опытной рукой тесемки корсета отдали во владение Джайреда все ее розовое тело, как из пены выступающее из вороха кружевных нижних юбок, упавших на пол.
Она стояла перед ним в чулках и узких шелковых туфельках, и капитан не смог удержаться, чтобы не прохрипеть каким-то чужим, совсем не своим голосом:
– Как ты хороша… – и до боли сдавить в ладонях ее бедра. Затем настал черед ягодиц, талии, живота. От каждого такого прикосновения ее кожа начинала пылать. – Я хочу тебя! – еле слышно простонал Джайред, опуская жадную руку на треугольник золотых завитков. Меридит содрогнулась при одном только воспоминании о том, как несколько часов назад вот таким же движением пальцев он чуть не свел ее с ума, во всяком случае вознес в какие-то заоблачные блаженные выси. Или в черные огненные глубины? Тело ее, помимо воли, стало все сильней отклоняться назад, чтобы как можно теснее слиться своим пылающим цветком с его телом. Но капитан неожиданно прекратил свои ласки.
Меридит попыталась дышать спокойней, но, увы, воздух выходил из ее пересохшего горла толчками, перед глазами плыли алые круги, она стонала, ждала… ждала… Джайред не двигался.
– Коснись меня, – неожиданно долетел до нее голос, и тяжелая рука накрыла ее руку, подведя дрожащие пальчики к огромному и твердому доказательству его страсти.
Длинные темные ресницы полукружиями легли на щеки Джайреда, словно пряча от Меридит набегающий вал последнего желания, но девушка чувствовала, что капитан, как и она сама, уже изнемогает, а ее ласка лишь увеличивает его горячку.
Губы их снова соединились, руки сплелись. Легко, как пушинку, поднял Джайред девушку на руки и понес к широкой с золотым парчовым покрывалом кровати. Бросив ее на середину, он рванул с себя камзол, жилет, галстук, рубашку…
Меридит, как завороженная, следила, как вслед за рубашкой полетели на пол панталоны, ботфорты, а через минуту он уже стоял перед ней в своей дикой красоте, обнаженный и грозный. Девушка слабо протянула к нему руки и погрузила их в густые жесткие завитки на его груди, а он лихорадочно развязывал пышные банты на ее чулках. Она пощипывала каменные бугорки его сосков, заставляя капитана дышать прерывисто и глухо.
– Больше терпеть я не могу, – прорычал он, и вместо недавних изысканных ласк на Меридит грубо обрушилось все его тяжелое тело. Поначалу девушке показалось, что она не вынесет такой тяжести, но затем ощущение могучей плоти лишь усилило наслаждение. Джайред хотел этой ночью наслаждаться любовью неспеша, но не смог, и находился все-таки уже на последнем пределе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Превозмогая ужасную боль в ране, кучер пытался объяснить, что же, в конце концов, с ним произошло, но ничего вразумительного сообщить не мог. Вскоре капитан остановил карету перед Отелем де Валентинуа.
– У нас раненый, – услышала Меридит голос капитана и шаги подходящих слуг. Она не стала дожидаться дальнейшего, а, тихонько приоткрыв противоположную дверцу, незаметно проскользнула через парадный вход к себе – или, вернее, в комнату мальчиков.
Обеспокоенный Уилл начал было ее расспрашивать и, несмотря на ее уверения, что все в порядке, отправился все-таки вниз, как был босиком и в ночной рубашке. Правда, вскоре он вернулся, и успокоенная девушка смогла наконец пройти в свою спальню. Но даже и там она не позволила себе расплакаться. Она долго стояла, вцепившись пальцами в спинку старого кресла и заставляя себя вычеркнуть из памяти все недавние события. Но страшные картины так и мелькали перед ее прикрытыми от усталости глазами.
Вот разбойник наставляет на нее пистолет… Вот его безжизненные мертвые черты… Вот капитан… И всегда и везде капитан, с его темной звериной страстью, которая перекрывала собой все другие воспоминания и ощущения.
Сколько она простояла в таком забытьи, Меридит не знала, но через некоторое время дверь спальни скрипнула, и перед уже не очень удивленной девушкой снова возник капитан Блэкстоун. Несколько секунд он стоял в дверях, загораживая собой весь проход, а затем вошел в комнату, плотно прикрыв дверь.
– Я послал за властями.
Меридит поспешно кивнула, не желая говорить на эту тему, и Джайред не стал обсуждать ее дальше. Нахмурившись, он подошел к окну и немного отодвинул тяжелый шелк портьеры.
– Почему же все-таки кто-то желает вашей смерти? – задумчиво произнес он.
– Смерти!? – Девушка была ошеломлена подобным вопросом. – Я… Я… Это чудовищно! Глупо! Невозможно! Зачем кому-то меня убивать!?
Капитан пристально и молча смотрел на Меридит, едва державшуюся на ногах от усталости и испуга. Затем стал медленно к ней приближаться, и в глазах его загорелась такая дикая страсть, что девушка невольно сделала назад шаг, потом другой, третий. На его пути оказалось кресло, но, не обращая внимания на эту преграду, Джайред протянул руки и стиснул плечи Меридит.
– Не надо. Я не хочу, чтобы опять… – Но жесткие губы капитана заглушили этот слабый протест. Некоторое время девушка еще пыталась вырваться из могучих объятий, но вскоре запах его тела и вкус поцелуев заставили ее сдаться окончательно.
Пальцы Джайреда торопливо рвали застежки на ее платье, а ее собственные развязывали бархатную ленту на его черных кудрях. Лента упала, и золотые локоны смешались с иссиня-черными. Джайред покрывал жадными поцелуями ее тело, а она в ответ прижималась к нему все крепче.
Когда серебристо-синее платье оказалось на полу, жадному взору капитана представилось тонкое полотно рубашки, которое четко обрисовывало возбужденные соски тугих грудей. Властным жестом Джайред обнажил их, словно выпустив на волю, как больших белых птиц, и стал водить жесткими подушечками больших пальцев по набухающим с каждой минутой все сильней соскам. Меридит издала протяжный и призывный стон.
– Тебе так хорошо… – в этих словах не было вопроса, скорее утверждение, и Джайред возобновил свои ласки. Круги, совершаемые его пальцами, стали расширяться, захватывая не только упругие темнеющие соски, но и влажную горячую плоть вокруг.
Неожиданно девушка запротестовала – на какое-то мгновение она приоткрыла глаза, и ее поразил почти дикий страшный облик капитана, в глухом темном камзоле, с распущенными в беспорядке по плечам густыми волосами и бездонными глазами под тяжелыми, почти черными веками. В этом человеке не было сейчас ничего человеческого… Она хотела кинуться прочь, убежать, но тяжко занывшие груди, оставшиеся на мгновение без ласки, требовательно толкали ее назад, в эти животные объятия.
Горячие пальцы заменили теперь жгущий язык, который своей влагой и нежностью заставил колени девушки дрожать все сильней, а непонятную ноющую жаждущую пустоту внутри сделал еще бездонней и еще невыносимей.
Развязанные опытной рукой тесемки корсета отдали во владение Джайреда все ее розовое тело, как из пены выступающее из вороха кружевных нижних юбок, упавших на пол.
Она стояла перед ним в чулках и узких шелковых туфельках, и капитан не смог удержаться, чтобы не прохрипеть каким-то чужим, совсем не своим голосом:
– Как ты хороша… – и до боли сдавить в ладонях ее бедра. Затем настал черед ягодиц, талии, живота. От каждого такого прикосновения ее кожа начинала пылать. – Я хочу тебя! – еле слышно простонал Джайред, опуская жадную руку на треугольник золотых завитков. Меридит содрогнулась при одном только воспоминании о том, как несколько часов назад вот таким же движением пальцев он чуть не свел ее с ума, во всяком случае вознес в какие-то заоблачные блаженные выси. Или в черные огненные глубины? Тело ее, помимо воли, стало все сильней отклоняться назад, чтобы как можно теснее слиться своим пылающим цветком с его телом. Но капитан неожиданно прекратил свои ласки.
Меридит попыталась дышать спокойней, но, увы, воздух выходил из ее пересохшего горла толчками, перед глазами плыли алые круги, она стонала, ждала… ждала… Джайред не двигался.
– Коснись меня, – неожиданно долетел до нее голос, и тяжелая рука накрыла ее руку, подведя дрожащие пальчики к огромному и твердому доказательству его страсти.
Длинные темные ресницы полукружиями легли на щеки Джайреда, словно пряча от Меридит набегающий вал последнего желания, но девушка чувствовала, что капитан, как и она сама, уже изнемогает, а ее ласка лишь увеличивает его горячку.
Губы их снова соединились, руки сплелись. Легко, как пушинку, поднял Джайред девушку на руки и понес к широкой с золотым парчовым покрывалом кровати. Бросив ее на середину, он рванул с себя камзол, жилет, галстук, рубашку…
Меридит, как завороженная, следила, как вслед за рубашкой полетели на пол панталоны, ботфорты, а через минуту он уже стоял перед ней в своей дикой красоте, обнаженный и грозный. Девушка слабо протянула к нему руки и погрузила их в густые жесткие завитки на его груди, а он лихорадочно развязывал пышные банты на ее чулках. Она пощипывала каменные бугорки его сосков, заставляя капитана дышать прерывисто и глухо.
– Больше терпеть я не могу, – прорычал он, и вместо недавних изысканных ласк на Меридит грубо обрушилось все его тяжелое тело. Поначалу девушке показалось, что она не вынесет такой тяжести, но затем ощущение могучей плоти лишь усилило наслаждение. Джайред хотел этой ночью наслаждаться любовью неспеша, но не смог, и находился все-таки уже на последнем пределе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76