— Может, не нужно, — прошептала она, сжимая бедра, в то время как жаркая истома в промежности пошла судорожными волнами. — Мы опоздаем на обед.
— Вы ведь не хотите сказать, что не позволите мне заняться вами? — Он сильнее сжал пальцы.
Она тихо застонала.
— Неужели я способна сказать такую глупость? — прошептала она.
Он не сказал: «Пусть гости подождут», но, очевидно, именно это хотел произнести, потому что склонил голову и взял губами сосок.
— В платье неудобно, — пробормотала она.
Глаза в глаза, его полуоткрытый рот охватил тугую ягодку.
— Я не собираюсь расстегивать и снова застегивать.
И он сомкнул губы, всосал в себя холмик, и она забыла обо всем, кроме жаркой волны, пробежавшей по ее телу, образовав судорожную тропу от губ Хью до сокровенного места. А когда он занялся вторым соском, она уже утратила всякую способность соображать, только тихо повизгивала, бедра ее ходили ходуном, и обильная роса говорила о том, что она распалилась и вполне готова.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — умоляла она, упиваясь его прикосновением. Все ее чувства были как в огне, каждый рецептор трепетал.
— Наклонись, — шепнул он, развернув ее и расстегивая брюки.
Она быстро подчинилась, словно он мог отменить свое предложение, если она замешкается. И она увидела его позади себя в зеркале. Глядя на нее полубезумными глазами, он извлек на свет свое сокровище умопомрачительных размеров.
Он сказал ласково:
— Подними груди и расставь ноги.
Она не знала, что вся его сила воли ушла на то, чтобы в голосе не прозвучало совершенно несусветное вожделение. Она не знала, что он распалился ничуть не меньше, чем она.
Задрав на ней юбку, он просунул руку в разрез ее панталон и коснулся ее вспухшей влажной расселины, словно желая проверить, все ли готово для встречи с ним, и она вся задрожала от восхитительного ощущения.
— Скажи, что хочешь меня, — шепнул он.
— Да, да, всегда, всегда… — Она, прерывисто дыша, старательно двигала бедрами, чтобы распалить его еще больше.
Но он не нуждался в том, чтобы его разжигали. Скорее ему нужно как-то охладить свои порывы.
— И ты сделаешь все, что я захочу? — Его охватило непреодолимое желание овладеть ею, удержать ее.
— Да, все, что угодно. Только прошу вас… я все сделаю… — пыхтела она.
Он не знал, что ему вдруг вошло в голову, зачем он обратился к ней с таким требованием, но ее ответ удовлетворил неудержимого распутника, который вдруг заговорил в нем.
— Славная моя девочка, — тихо сказал он, словно теперь она принадлежит ему и телом и душой. И он ринулся в ее сырое ущелье с таким неуемным рвением, от которого разгулявшееся в нем животное одновременно и смягчилось, и возбудилось еще больше, и повторял свои набеги, одурев от ярости, почти не слыша ее безумные крики. Наконец, осознав, что она, кончая, отчаянно вопит, он тут же дал волю своему оргастическому взрыву, словно самец, который метит свою территорию.
После этого он взял ее на руки, чтобы она не шлепнулась на пол, отнес на постель и, положив, нежно поцеловал в порядке извинения.
— Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло. — Растянувшись рядом с ней, он взял ее за руку. — Если хотите, я отменю обед, буду просить прощения всю ночь.
Ее блаженный вздох и последовавшее за ним фырканье заставили его опереться на локоть.
— Вы вовсе не сделали мне больно. — Она улыбалась с ангельским видом; судя по всему, все произошедшее пошло ей только на пользу. — Обед вы не отмените, и не лежите на моей юбке. Я не могу шевельнуться.
Он ухмыльнулся и откатился в сторону.
— Наверное, тот, кто способен бросить вызов убийцам Хироаки, обладает незаурядными способностями и энергетикой. Неужели вам не больно?
— Я чувствую себя просто чудесно. Как я могу жаловаться?
— Значит, просить прощения не нужно?
— Нет, если обещаете, что после обеда будете доступны.
— Для вас я всегда доступен, — просто сказал он, больше не скрывая, что она вызывает у него постоянное желание.
Она улыбнулась:
— Весьма вам признательна, капитан Драммонд. Теперь я спокойна.
— А я самый счастливый из всех мужчин. Но ваше платье погибло. Придется все-таки переодеться.
— А у нас есть время? — игриво спросила она.
Он бросил на нее желчный взгляд:
— Не начинайте все сначала.
— Слушаю, сэр.
Он рассмеялся:
— Мы очень подходим друг другу. Ее глаза сверкали от удовольствия:
— Это верно.
В тот вечер все разоделись кто во что горазд. Пэдди в вечернем наряде был неотразим; Юкиё и Ногучи — в дорогих шелковых одеждах, Сунскоку — в европейском платье, которое Юкиё раздобыл для нее в спешке, получив приглашение. Умея хорошо работать ниткой и иголкой, Сунскоку подогнала платье по фигуре и теперь выглядела великолепно в вечернем туалете из золотистой ткани и кружев.
Обе женщины принимали комплименты с любезными улыбками.
Налили шампанское.
И праздничный обед у Хью начался.
Коки придумали меню, которое включало блюда европейской и японской кухни в изобилии, стол в кают-компании Хью гнулся под тяжестью свидетельств их мастерства. За веселой беседой все чувствовали себя товарищами, объединенными общей целью и намерениями.
Ногучи и Пэдди подружились на основе общих интересов, поскольку оба вели холостяцкую жизнь и любили выпить. Они безжалостно подшучивали над сотрапезниками в этот вечер, сообщая им об опасностях и ловушках любви. Но объекты этих насмешек только улыбались и обменивались терпеливыми взглядами, считая, напротив, что им повезло больше всех на свете.
Так что, как ни несопоставимы их пристрастия, все были довольны своим теперешним положением: еда была превосходной, вино лилось рекой, и гораздо позже, за портвейном и трубками — ибо курение трубок в Японии свойственно обоим полам — все подняли бокалы за радость, ожидающую их в будущем.
Этот первый вечер, проведенный в море, стал замечательным образцом на все время, пока они плыли в Европу, и плавание проходило в необычайном благоденствии, подъеме и потворстве своим прихотям. Наверное, всем требовалось время, чтобы отдохнуть и отоспаться. Наверное, две молодые пары наслаждались радостями любви, заслужив беспечные блаженные дни. Все они пережили эмоциональные трудности и страдания. Они заслужили передышку.
И все время, проведенное в море, они старались не думать о неопределенном будущем, которое их ждет.
Глава 28
«Красавица Юга» вошла в гавань Гавра на высокой волне под ливневым дождем, двигатели ее работали на полную мощь, преодолевая бриз, подойти к берегу было трудно, потому что по причине шторма в гавани на якоре стояло множество судов.
Стоя на мостике, Хью вел корабль по узкому проходу между крупнотоннажными судами, стараясь не сбиться с курса в высоких волнах, и наконец достиг берега, сыпля благодарственной божбой, охваченный странной смесью эмоций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58