— Прекрасно. Спустите штаны.
Может быть, он все же оскорбился.
— Простите?
— Вы слышали, что я сказал. — Его голос стал до невероятности мягок.
«В отличие от его неотразимого штыка», — неприязненно подумала она.
— Я могу обойтись и своими силами, дело ваше. — И, обхватив себя пальцами, он провел ими вниз. Увидев результат, Тама ахнула. — Передумали? — вкрадчиво спросил он.
Она не отвечала, не хотела доставить ему такое удовольствие. Но, развязав штаны, спустила их и стала ждать.
— Попросите меня.
— Вы невыносимы, — сказала она, возбужденная и подавленная одновременно.
— Попросите.
— Дайте мне это. — Отрывистая команда, не более.
— Попросите нежно.
Она молча смотрела ему в глаза. Слышно, как капли тяжело падают с листвы.
Ситуация патовая. Он в отличие от нее понял, что происходит. Он уже различает выражение вожделения в ее глазах.
— Неважно, — произнес он и повернулся.
— Стойте.
Он обернулся.
Та его часть, которую она так жаждала заполучить, повернулась к ней.
— Мне очень хочется, чтобы это… — она показала, — оказалось внутри меня, сэр, — добавила она с улыбкой.
Фальшива или искренна ее улыбка — дело второстепенное.
— С удовольствием, принцесса, — ласково сказал он, протянул руку и обхватил ее за талию. — Я говорю серьезно, — шепнул он и, приподняв ее и согнув колени, чтобы обоим было удобнее, отработанным движением нацелился в ее распаленную расселину. Вот… — Одно быстрое движение вверх — и принцесса, прижавшись к нему, запричитала и заохала.
Он собирался держать свое либидо в узде, считая опасным то неуправляемое вожделение, которое вызывала у него эта женщина. Он не мог позволить себе постоянно быть в гоне — и не только из-за сиюминутной опасности, в которую это ставило их в отношении их врагов. Он не хотел постоянно жить в возбужденном состоянии. Юношеское безумие для человека с его обязательствами противопоказано. Но она приблизила к нему губы и прошептала ему в рот:
— Пожалуйста, если можно, я бы хотела кончить не один раз…
И сразу все оговорки отпали.
— Сообщите, когда с вас будет довольно, — пробормотал он, чувствуя, как распухает все больше и больше и что его охватило непреодолимое желание дотрахаться до смерти, — такова его не обещающая ничего хорошего, невменяемая реакция.
Может быть, завтра он будет более осторожен, думал он, двигаясь с жестким равномерным ритмом.
Или, может быть, послезавтра, предположил он, проникая все глубже и слыша, как принцесса кричит, кончая.
Ах, да какого черта! Нет ведь никакой нужды принимать решение сей момент, решил он, чувствуя, что сам вот-вот кончит.
И когда восхитительная, всепоглощающая страсть сотрясла его тело, он оставил все попытки мыслить рационально и погрузился в переворачивающее душу наслаждение.
Глава 17
Через два дня непрерывной езды верхом в дурную погоду Сунскоку и ее маленький отряд прибыли в Осаку. Промокнув до нитки, подчиненные Хироаки теперь жаждали отыскать временное пристанище и переодеться в сухое платье.
Им приказано охранять таю до Осаки и проследить, чтобы она вернулась в Эдо, выполнив данное ей поручение. Хироаки, однако, не проинструктировал об их обязанностях, когда гейша поднимется на борт корабля.
Устроив Сунскоку на ночь, Юкиё предложил обоим полицейским отправиться в чайный домик, где устроит им вечер развлечений. От такого приглашения не смог бы отказаться никакой человек с горячей кровью в жилах. Тем более предлагает вакаймоно, член банды Ёсивары; уж он-то знает лучшие веселые дома в городе.
Вечер начался с того, что они немного выпили… а потом еще и еще… пока люди Хироаки не перестали понимать, где находятся и с кем. Оставив деньги на их ночные увеселения и приказав задержать их до утра, Юкиё отправился туда, где оставил Сунскоку. Ему не терпелось оказаться в ее обществе без соглядатаев, неотступно сопровождавших их от самого Эдо.
В нескольких шагах от постоялого двора с ним поравнялся молодой человек.
Юкиё посмотрел на него:
— Ты быстро управился.
— Семейство Овари уже практически в пути.
— И ты проводил их до порта Нагоэи?
— Пока мы разговариваем, они направляются в Гонконг. Напуганные, но на борту корабля.
— Все они?
— Вплоть до старушенции. Красивая семья, кстати.
— Не сомневаюсь. И живут в относительно хороших условиях.
— На содержании у дочери.
— Конечно.
— Так когда мы отчаливаем? — спросил Ногучи.
— Мы?
— Не думаешь же ты, что я останусь здесь?
— Не уверен, что у тебя есть хоть одна иена, чтобы посмотреть мир.
— Хороших друзей найти трудно.
— Это верно. — Юкиё посмотрел на него и улыбнулся. — Мы, кажется, едем в Штаты. Или по крайней мере попадем туда в конце концов. Дело капитана Драммонда основано там.
— Что, если он не захочет взять нас на борт?
— Заставим его передумать.
— Учитывая, чем он занимается, он хорошо вооружен.
— Но он человек разумный, как я слыхал.
— В отличие от наших хозяев.
— Вот именно. Думаю, ему понадобятся телохранители.
Ногучи усмехнулся:
— Это точно. Они ему и сейчас нужны.
Юкиё бросил на него вопрошающий взгляд:
— Ты знаешь, где он находится?
— Мог бы узнать.
— Если понадобятся деньги, скажешь сколько.
— Порасспрошу в городе. У меня в этом городе прорезались молочные зубы.
Ногучи вырос на улицах этого морского порта, а в Эдо приехал всего два года назад в качестве телохранителя главаря якудза, который в новой столице приступил к организации преступных кланов. Когда его хозяин погиб в яростной борьбе за территорию, Ногучи нашел работу у Юкиё.
— Ты остановился, где мы? — спросил Юкиё, когда они подошли к постоялому двору.
— У меня есть дружок в городе. Увидимся завтра.
— Судя по твоей ухмылке, этот дружок — женщина. Если нас здесь не окажется, значит, мы будем на борту «Красавицы Юга».
— Не волнуйся. Я тебя найду.
— Как только капитан с принцессой появятся, якорь поднимут. Не уходи далеко.
— Ты всегда будешь в моем поле зрения, дружище, — сказал Ногучи.
— Может понадобиться помощь в одном дельце с людьми Хироаки.
Ногучи усмехнулся:
— Хочешь сказать, они с нами не поедут?
— Вроде того. До завтра. — И, кивнув, Юкиё свернул в ворота трактира.
— Я уж думала, с тобой что-то случилось. Хоть бы предупредил, — взволнованно сказала Сунскоку, когда Юкиё вошел к ней в спальню.
Очарованный представшим перед ним зрелищем, он остановился в дверях. На Сунскоку надет простой халат, волосы распущены, лицо не накрашено; никогда еще она не казалась ему столь прекрасной.
— Но ведь ты ждешь меня в постели, и вот я здесь, — тихо сказал он.
Она насмешливо подняла брови:
— Как оригинально.
— Не знал, что это требуется. — В его голосе сквозил легкий сарказм.
Опомнившись, она проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58