Если Шарлотта отправляется на прогулку в этом костюме, значит, она собирается с кем-то встретиться. Мари подозрительно взглянула на хозяйку. Если бы только герцогиня знала, что ее дочь назначает тайные свидания в парке!
Но Шарлотта ни с кем не договаривалась о встрече на прогулке. Просто она проснулась и почувствовала, как живо бежит по венам кровь, и не позволила себе задуматься, чем это могло быть вызвано. Ей только хотелось выглядеть как можно лучше — так по крайней мере рассуждала она. Если граф Шеффилд и Даунз случайно будет проезжать по Гайд-парку, когда там будет и она… она будет приветлива, но холодна с ним. И нет ничего плохого в том, что ей хочется хорошо выглядеть.
Шарлотта вытащила из воды длинную изящную ногу и рассеянно смотрела на нее. Затем решительно поднялась и выбралась из ванны.
— Мари, пожалуйста, пошли лакея к леди Софи узнать, не присоединится ли она ко мне в парке. Спасибо.
Мари, положив одежду хозяйки на кровать, проворно направилась к двери. Поручение отнести что-либо вниз предоставляло удобный случай повидаться с Сесилом и даже поцеловаться с ним за дверью.
Оставшись одна, Шарлотта нанесла на кожу крем со слабым запахом цветов апельсина и остановилась перед зеркалом. Почему-то с самого пробуждения она чувствовала какой-то жар внутри. Даже вид собственного соблазнительного тела сегодня казался необычным, волнующим. Она попыталась взглянуть на себя глазами мужчины, но не смогла. За последнее время она похудела, но, как ни странно, грудь ее, казалось, увеличилась. Когда она разглядывала нежный овал своих грудей, ей виделась лежащая на них золотистая мужская рука… Шарлотту охватила дрожь, и она отвернулась от зеркала.
Она почти полностью сумела одеться сама и сидела, нетерпеливо дожидаясь возвращения Мари. Что могло задержать ее внизу так надолго? Не выдержав, она дернула за сонетку — внизу Мари, ахнув, оторвалась от мускулистой груди Сесила.
— Иду, иду! — тотчас отозвалась она, от волнения с сильным французским акцентом.
Леди Софи живет всего в нескольких кварталах, так что Сесил как молния за мгновение слетает туда и обратно. Мари побежала наверх по черной лестнице, а потом — уже перед комнатой Шарлотты — замедлила шаг и тихо проскользнула внутрь.
— Простите, миледи, — извинилась она и принялась застегивать почти сотню пуговиц, делающих амазонку такой облегающей.
Хозяйка сидела перед зеркалом, рассеянно глядя на свое отражение.
— Все в порядке, Мари.
Мари чуть улыбнулась. Ей очень повезло, и она это понимала. Шарлотта никогда не сердилась и, даже будучи раздражена, редко бывала резка с Мари. У Мари была подруга, служившая у одной молодой леди, еще не получившей в этом сезоне ни одного предложения, — так вот ей постоянно приходилось увертываться от летящих щеток и гребней. А недавно хозяйка даже бросила в нее баночку с кремом!
Раздался негромкий стук, и Мари, отойдя от Шарлотты, которую причесывала, чуть приоткрыла дверь. За ней с торжественным видом стоял Сесил.
— Леди Софи Йорк будет рада присоединиться к леди Шарлотте приблизительно через час, — довольно громко объявил он. И с лукавым видом прошептал: — А мистер Сесил приглашает некую французскую мисс покататься в чулан в прачечной.
Мари в негодовании округлила глаза и захлопнула дверь.
У Шарлотты был такой вид, словно ее что-то очень позабавило. Не могла же она услышать, что шептал Сесил, успокоила себя Мари.
— Леди Софи выедет через час, миледи, — сказала она.
— Гм-м… это был Сесил?
Руки Мари задвигались еще быстрее, завивая и развивая мягкие волосы Шарлотты.
— Да, миледи.
— Он очень красив, правда, Мари? — шутливо спросила Шарлотта, вспоминая крепкого светловолосого гиганта, часто сопровождавшего ее в прогулках по Гайд-парку.
— Я… я не знаю, — торопливо произнесла горничная.
— Он — настоящий англичанин, — настаивала Шарлотта.
— Он хорош собой, миледи, — призналась Мари. — Ravissante note 1 .
Шарлотта подмигнула ей в зеркале. Мари переходила на французский лишь в минуты сильного волнения.
Когда лошадь Шарлотты, осторожно переступая, остановилась перед мраморными ступенями городского дома маркиза Бранденбурга, Софи уже ожидала Шарлотту. В малиновой амазонке, такой же облегающей, как и у Шарлотты, Софи легко сбежала по ступеням. Грум подсадил ее на беспокойно переступавшую лошадь — резвую изящную кобылу, которую Софи назвала Эрикой.
— Эрика, — с отвращением заметил папа-маркиз. — Такое вульгарное имя для такого славного животного!
Но Софи только улыбнулась.
Она оценивающе осмотрела Шарлотту, чья серая амазонка прекрасно гармонировала с ее черной как ночь кобылой.
— Боже мой! Какая мы потрясающая пара, не правда ли?
Софи нравилось смущать подругу, подчеркивая то, что и так было видно, но сейчас она с интересом заметила, что Шарлотта и глазом не моргнула.
— Ты не думаешь, что нам следовало бы взять двух наших грумов вместо одного нашего и одного твоего? — Софи повернулась, чтобы посмотреть на грумов, ехавших позади.
— Зачем это?
— Милочка, — передразнила Софи, — у них разные ливреи. А когда две такие эффектные птицы высокого полета, как мы, едут на прогулку, разве их не должны сопровождать одинаковые грумы?
Шарлотта пожала плечами, искоса взглянув на Софи.
— Лично я думаю, что все будут смотреть на меня, — вызывающе заметила она. — А если кто-нибудь останется для тебя, то вряд ли они обратят внимание на грумов.
— Ого! У моей милой Шарлотты отрастают коготки. Ну ладно. Филипп! — окликнула Софи своего грума.
Софи и Шарлотта вместе неторопливо ехали по многолюдным улицам Лондона. Их лошади, ткнувшись носами и пофыркав, шли голова к голове. Временами то одна, то другая вскидывала голову, демонстрируя желание пуститься вскачь. Улицу заполняли богатые и бедные жители Лондона: торговцы апельсинами протискивались между хорошо одетыми прохожими; их руки незаметно скользили по дорогим одеждам, вероятно, нащупывая и вытаскивая часы или кошелек. На запруженную народом улицу то и дело выбегали ребятишки: пробираясь между экипажами и лошадьми, они беспечно вверяли свою жизнь людям, которые в большинстве своем и медного гроша не дали бы за жизнь лондонского беспризорного мальчишки.
— Моя мама, — сказала Софи, искоса глядя на Шарлотту, — несколько беспокоится о сегодняшнем вечере.
— В самом деле? — вежливо откликнулась Шарлотта. — Полагаю, в пьесе нет ничего особенного: ведь это Шекспир?
Мать Софи воспитывалась во французском монастыре и отличалась известной всем строгостью в вопросах соблюдения приличий.
— Дело не в пьесе, а в том, что, куда бы ты ни поехала, везде появляется этот граф, и…
— Какой граф?
— Ты знаешь какой! Граф Шеффилд и Даунз, разумеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Но Шарлотта ни с кем не договаривалась о встрече на прогулке. Просто она проснулась и почувствовала, как живо бежит по венам кровь, и не позволила себе задуматься, чем это могло быть вызвано. Ей только хотелось выглядеть как можно лучше — так по крайней мере рассуждала она. Если граф Шеффилд и Даунз случайно будет проезжать по Гайд-парку, когда там будет и она… она будет приветлива, но холодна с ним. И нет ничего плохого в том, что ей хочется хорошо выглядеть.
Шарлотта вытащила из воды длинную изящную ногу и рассеянно смотрела на нее. Затем решительно поднялась и выбралась из ванны.
— Мари, пожалуйста, пошли лакея к леди Софи узнать, не присоединится ли она ко мне в парке. Спасибо.
Мари, положив одежду хозяйки на кровать, проворно направилась к двери. Поручение отнести что-либо вниз предоставляло удобный случай повидаться с Сесилом и даже поцеловаться с ним за дверью.
Оставшись одна, Шарлотта нанесла на кожу крем со слабым запахом цветов апельсина и остановилась перед зеркалом. Почему-то с самого пробуждения она чувствовала какой-то жар внутри. Даже вид собственного соблазнительного тела сегодня казался необычным, волнующим. Она попыталась взглянуть на себя глазами мужчины, но не смогла. За последнее время она похудела, но, как ни странно, грудь ее, казалось, увеличилась. Когда она разглядывала нежный овал своих грудей, ей виделась лежащая на них золотистая мужская рука… Шарлотту охватила дрожь, и она отвернулась от зеркала.
Она почти полностью сумела одеться сама и сидела, нетерпеливо дожидаясь возвращения Мари. Что могло задержать ее внизу так надолго? Не выдержав, она дернула за сонетку — внизу Мари, ахнув, оторвалась от мускулистой груди Сесила.
— Иду, иду! — тотчас отозвалась она, от волнения с сильным французским акцентом.
Леди Софи живет всего в нескольких кварталах, так что Сесил как молния за мгновение слетает туда и обратно. Мари побежала наверх по черной лестнице, а потом — уже перед комнатой Шарлотты — замедлила шаг и тихо проскользнула внутрь.
— Простите, миледи, — извинилась она и принялась застегивать почти сотню пуговиц, делающих амазонку такой облегающей.
Хозяйка сидела перед зеркалом, рассеянно глядя на свое отражение.
— Все в порядке, Мари.
Мари чуть улыбнулась. Ей очень повезло, и она это понимала. Шарлотта никогда не сердилась и, даже будучи раздражена, редко бывала резка с Мари. У Мари была подруга, служившая у одной молодой леди, еще не получившей в этом сезоне ни одного предложения, — так вот ей постоянно приходилось увертываться от летящих щеток и гребней. А недавно хозяйка даже бросила в нее баночку с кремом!
Раздался негромкий стук, и Мари, отойдя от Шарлотты, которую причесывала, чуть приоткрыла дверь. За ней с торжественным видом стоял Сесил.
— Леди Софи Йорк будет рада присоединиться к леди Шарлотте приблизительно через час, — довольно громко объявил он. И с лукавым видом прошептал: — А мистер Сесил приглашает некую французскую мисс покататься в чулан в прачечной.
Мари в негодовании округлила глаза и захлопнула дверь.
У Шарлотты был такой вид, словно ее что-то очень позабавило. Не могла же она услышать, что шептал Сесил, успокоила себя Мари.
— Леди Софи выедет через час, миледи, — сказала она.
— Гм-м… это был Сесил?
Руки Мари задвигались еще быстрее, завивая и развивая мягкие волосы Шарлотты.
— Да, миледи.
— Он очень красив, правда, Мари? — шутливо спросила Шарлотта, вспоминая крепкого светловолосого гиганта, часто сопровождавшего ее в прогулках по Гайд-парку.
— Я… я не знаю, — торопливо произнесла горничная.
— Он — настоящий англичанин, — настаивала Шарлотта.
— Он хорош собой, миледи, — призналась Мари. — Ravissante note 1 .
Шарлотта подмигнула ей в зеркале. Мари переходила на французский лишь в минуты сильного волнения.
Когда лошадь Шарлотты, осторожно переступая, остановилась перед мраморными ступенями городского дома маркиза Бранденбурга, Софи уже ожидала Шарлотту. В малиновой амазонке, такой же облегающей, как и у Шарлотты, Софи легко сбежала по ступеням. Грум подсадил ее на беспокойно переступавшую лошадь — резвую изящную кобылу, которую Софи назвала Эрикой.
— Эрика, — с отвращением заметил папа-маркиз. — Такое вульгарное имя для такого славного животного!
Но Софи только улыбнулась.
Она оценивающе осмотрела Шарлотту, чья серая амазонка прекрасно гармонировала с ее черной как ночь кобылой.
— Боже мой! Какая мы потрясающая пара, не правда ли?
Софи нравилось смущать подругу, подчеркивая то, что и так было видно, но сейчас она с интересом заметила, что Шарлотта и глазом не моргнула.
— Ты не думаешь, что нам следовало бы взять двух наших грумов вместо одного нашего и одного твоего? — Софи повернулась, чтобы посмотреть на грумов, ехавших позади.
— Зачем это?
— Милочка, — передразнила Софи, — у них разные ливреи. А когда две такие эффектные птицы высокого полета, как мы, едут на прогулку, разве их не должны сопровождать одинаковые грумы?
Шарлотта пожала плечами, искоса взглянув на Софи.
— Лично я думаю, что все будут смотреть на меня, — вызывающе заметила она. — А если кто-нибудь останется для тебя, то вряд ли они обратят внимание на грумов.
— Ого! У моей милой Шарлотты отрастают коготки. Ну ладно. Филипп! — окликнула Софи своего грума.
Софи и Шарлотта вместе неторопливо ехали по многолюдным улицам Лондона. Их лошади, ткнувшись носами и пофыркав, шли голова к голове. Временами то одна, то другая вскидывала голову, демонстрируя желание пуститься вскачь. Улицу заполняли богатые и бедные жители Лондона: торговцы апельсинами протискивались между хорошо одетыми прохожими; их руки незаметно скользили по дорогим одеждам, вероятно, нащупывая и вытаскивая часы или кошелек. На запруженную народом улицу то и дело выбегали ребятишки: пробираясь между экипажами и лошадьми, они беспечно вверяли свою жизнь людям, которые в большинстве своем и медного гроша не дали бы за жизнь лондонского беспризорного мальчишки.
— Моя мама, — сказала Софи, искоса глядя на Шарлотту, — несколько беспокоится о сегодняшнем вечере.
— В самом деле? — вежливо откликнулась Шарлотта. — Полагаю, в пьесе нет ничего особенного: ведь это Шекспир?
Мать Софи воспитывалась во французском монастыре и отличалась известной всем строгостью в вопросах соблюдения приличий.
— Дело не в пьесе, а в том, что, куда бы ты ни поехала, везде появляется этот граф, и…
— Какой граф?
— Ты знаешь какой! Граф Шеффилд и Даунз, разумеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90