Ее можно было пить, только добавляя перечную мяту или заваривая чай.
Но из признательности к мальчику Анна сделала несколько глотков так, как если бы это была холодная родниковая вода из Керри.
Когда она вернула ковш, мальчик не ушел. Он явно придумывал какой-то предлог, чтобы остаться с ней. Анна усадила мальчика рядом.
— Ну, и как тебя зовут? — спросила Анна.
Он поднял на нее глаза. На его бледном личике резко выделялись черные брови, а сильно отросшие черные волосы нуждались в расческе.
— Рори, — ответил мальчик, — Рори Флин.
— Рори, неужели? — Анна прислонилась к переборке и, скрестив ноги, переплела пальцы рук. — Прекрасное, благородное имя. Ведь последним королем Ирландии был Рори О'Коннор.
Глаза Рори Флина сверкнули, и смущение исчезло.
— Я знаю о Рори О'Конноре. Моя бабушка рассказывала мне сказки о королях и великих вождях Тары. Она мне еще рассказывала о Грейн де Мгаил, королеве-воительнице. Но никто из ее свиты не смог бы лучше сплясать, чем вы!
Анна засмеялась, отчего щеки мальчика запылали.
— Ему что ж, это милый комплимент, — заметила она. — Так ты с бабушкой путешествуешь?
Рори покачал головой:
— Она умерла, и мама тоже. Я здесь с папой. — Его личико осветила гордая улыбка, и он добавил: — Папа — боксер-чемпион. Он везет меня в Нью-Йорк. Я его никогда не видел, пока он не приехал за мной в Килкенни.
Анна посмотрела на готовое кроше у себя на коленях и с отсутствующим видом потрогала его. Она слышала, как говорили о Стефене Флине. Корабль просто взорвался восторгом, когда моряки сообщили, что на борту «Мэри Дрю» находится Стефен Флин из Килкенни. Этот боксер был гордостью восстания сорок восьмого года…
— Так, значит, это твой отец, — сказала она.
— Он — чемпион Америки. — Голос Рори благоговейно понизился.
— Так, хорошо. Но ты не выглядишь счастливым.
— Он сказал, что больше не будет боксировать. — Глаза Рори грустно затуманились. — Но я знаю, что мой папа не старый. Он сильнее любого. Мне так хочется посмотреть, как он будет драться… Хотя бы разочек.
— Очень хорошо, что он бросил это занятие, — возразила Анна. — Боксерские бои — это жестокое занятие. Разве ты хотел бы, чтобы твоего отца изувечили?
Рори посмотрел на Анну с недоверием:
— Его не изувечат никогда!
Анна внимательно посмотрела на Рори. Она слышала, что мужчина и мальчик путешествуют одни, и, пожалуй, за исключением взъерошенных волос, Рори Флин выглядел ухоженным. Неужели сам Флин этим занимается?
— Хотите посмотреть книжку о нем?
И прежде чем Анна успела что-либо ответить, Рори вынул из кармана весьма мятую книгу и подал ей. Анна взяла книгу и попыталась разгладить ее. С обложки на нее пристально смотрел широкобровый мужчина в жестком воротничке и темном галстуке, завязанном бантом. Большими буквами было написано — «Жизнь и бои Стефена Флина. Эмирэлд Флейм». Ниже портрета вился стяг с надписью «Чемпион Америки».
Рори, наклонившись, коснулся худеньким плечиком Анны.
— Это мой папа, — сказал он гордо.
Анна бегло просмотрела текст, читая с отвращением: «Пул получил сокрушительный удар в челюсть, который бросил его на землю… Алат упал на колени, в который раз сбитый Флином… Страшный удар правой в ребра Маю-Класки и серия ударов Флина…»
Анна закрыл книгу и вернула ее Рори. Он заботливо спрятал ее в карман и сказал:
— Он вам понравится!
Анна вздохнула. Как хорошо она знает людей, подобных Флину. Они делают все, чтобы добиться своего, — ходят с напыщенным видом, хвастают и льстят девушкам так, что и камни могут растаять. Как дети, могут просить, умолять… Но как только достигнут цели, спешат назад, к своим жестоким и горластым дружкам.
— Своего папу оставь себе, Рори Флин. Тебе пора уходить, а мне надо доделать работу.
Анна даже не посмотрела на лицо Рори, но по его горькому молчанию поняла, что ее слова причинили ему боль.
— Ну, хорошо, — добавила она. — Ты можешь навещать меня, но не тащи сюда своего папу. Мне не хочется с ним встречаться.
Рори поднялся и сказал, усмехнувшись:
— В следующий раз я принесу вам апельсин. У нас в каюте их много.
— Не вздумай хлопотать об этих апельсинах, — недовольно проговорила Анна. Но при одной мысли о свежих фруктах у нее закружилась голова. В ее запасах была только овсяная мука, яйца и небольшой кусок соленой свинины. Да и на корабле апельсины были редким лакомством.
— Я еще приду, — прокричал Рори и, скользя по палубе, обогнул коровий сарай и исчез.
Солнце клонилось к закату. Восемь раз пробил колокол на фок-мачте. Четыре часа. Женщины эмигрантов уже становились в очередь со своими кастрюлями и котелками у печей. Печи гасили в семь, и уже не один раз Анна опаздывала. Если она не хотела остаться без ужина и сегодня, нужно было поторапливаться.
Пройдя всего десять метров, она попала в сумятицу толпы на палубе. Группа женщин теснилась вокруг больших деревянных ларей, выложенных кирпичом и служившим сушилками для эмигрантов. Анна поспешила к люку, ведущему в трюм. Когда она проходила мимо фок-мачты, ее окликнули:
— Анна! Эй, Анна!
Спинер стоял у камбуза, прислонившись плечом к дверному косяку и держа руки сзади. Анна хотела пройти, но моряк быстро вытянул руку — с испачканных дегтем пальцев свисала ее шаль.
Самодовольная улыбка появилась на лице Спинера.
— Ты ее потеряла, когда плясала…
Анна остановилась. Платок был не такой уж дорогой, но мысль о том, что он у Спинера, вызвала у нее раздражение. Она протянула руку.
— Я думаю, вы мне его вернете, — проговорила она, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие.
Спинер рассмеялся:
— А что я получу взамен, красавица?
Анна пристально взглянула в его маленькие, выцветшие глазки и не ответила. Спинер облизал тонкие губы.
— Я твой танец видал. Держу пари, ты так же хорошо можешь станцевать и лежа.
Анна сжала пальцы в кулаки, пытаясь унять их дрожь.
— Верните мне платок, или я расскажу про— вас помощнику капитана!
— Мистеру Кинкейду не до эмигрантов, особенно ирландских, как ты. А что касается тебя, он думает, что ты сама себя выставляла. Что бы с тобой ни случилось, мистер Кинкейд скажет, что ты это заслужила.
Еще два матроса стояли тут же без дела, опершись на поручни, глупо ухмыляясь и подталкивая друг друга локтями. Анна резко повернулась к Спинеру спиной и бросила из-за плеча:
— Можешь оставить шаль себе! Я не дотронусь ни до чего, что ты цапал своими грязными ручищами.
Спинер бросил шаль на палубу. Она лежала там темной тряпкой на чистых досках.
— Забирай скорей свое добро, молодка, — сказал он. — Она твоя и мне не нужна!
Анна немного помедлила, потом быстро наклонилась, чтобы поднять шаль. Как только она до нее дотронулась, Спинер был уже рядом и схватил ее за запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Но из признательности к мальчику Анна сделала несколько глотков так, как если бы это была холодная родниковая вода из Керри.
Когда она вернула ковш, мальчик не ушел. Он явно придумывал какой-то предлог, чтобы остаться с ней. Анна усадила мальчика рядом.
— Ну, и как тебя зовут? — спросила Анна.
Он поднял на нее глаза. На его бледном личике резко выделялись черные брови, а сильно отросшие черные волосы нуждались в расческе.
— Рори, — ответил мальчик, — Рори Флин.
— Рори, неужели? — Анна прислонилась к переборке и, скрестив ноги, переплела пальцы рук. — Прекрасное, благородное имя. Ведь последним королем Ирландии был Рори О'Коннор.
Глаза Рори Флина сверкнули, и смущение исчезло.
— Я знаю о Рори О'Конноре. Моя бабушка рассказывала мне сказки о королях и великих вождях Тары. Она мне еще рассказывала о Грейн де Мгаил, королеве-воительнице. Но никто из ее свиты не смог бы лучше сплясать, чем вы!
Анна засмеялась, отчего щеки мальчика запылали.
— Ему что ж, это милый комплимент, — заметила она. — Так ты с бабушкой путешествуешь?
Рори покачал головой:
— Она умерла, и мама тоже. Я здесь с папой. — Его личико осветила гордая улыбка, и он добавил: — Папа — боксер-чемпион. Он везет меня в Нью-Йорк. Я его никогда не видел, пока он не приехал за мной в Килкенни.
Анна посмотрела на готовое кроше у себя на коленях и с отсутствующим видом потрогала его. Она слышала, как говорили о Стефене Флине. Корабль просто взорвался восторгом, когда моряки сообщили, что на борту «Мэри Дрю» находится Стефен Флин из Килкенни. Этот боксер был гордостью восстания сорок восьмого года…
— Так, значит, это твой отец, — сказала она.
— Он — чемпион Америки. — Голос Рори благоговейно понизился.
— Так, хорошо. Но ты не выглядишь счастливым.
— Он сказал, что больше не будет боксировать. — Глаза Рори грустно затуманились. — Но я знаю, что мой папа не старый. Он сильнее любого. Мне так хочется посмотреть, как он будет драться… Хотя бы разочек.
— Очень хорошо, что он бросил это занятие, — возразила Анна. — Боксерские бои — это жестокое занятие. Разве ты хотел бы, чтобы твоего отца изувечили?
Рори посмотрел на Анну с недоверием:
— Его не изувечат никогда!
Анна внимательно посмотрела на Рори. Она слышала, что мужчина и мальчик путешествуют одни, и, пожалуй, за исключением взъерошенных волос, Рори Флин выглядел ухоженным. Неужели сам Флин этим занимается?
— Хотите посмотреть книжку о нем?
И прежде чем Анна успела что-либо ответить, Рори вынул из кармана весьма мятую книгу и подал ей. Анна взяла книгу и попыталась разгладить ее. С обложки на нее пристально смотрел широкобровый мужчина в жестком воротничке и темном галстуке, завязанном бантом. Большими буквами было написано — «Жизнь и бои Стефена Флина. Эмирэлд Флейм». Ниже портрета вился стяг с надписью «Чемпион Америки».
Рори, наклонившись, коснулся худеньким плечиком Анны.
— Это мой папа, — сказал он гордо.
Анна бегло просмотрела текст, читая с отвращением: «Пул получил сокрушительный удар в челюсть, который бросил его на землю… Алат упал на колени, в который раз сбитый Флином… Страшный удар правой в ребра Маю-Класки и серия ударов Флина…»
Анна закрыл книгу и вернула ее Рори. Он заботливо спрятал ее в карман и сказал:
— Он вам понравится!
Анна вздохнула. Как хорошо она знает людей, подобных Флину. Они делают все, чтобы добиться своего, — ходят с напыщенным видом, хвастают и льстят девушкам так, что и камни могут растаять. Как дети, могут просить, умолять… Но как только достигнут цели, спешат назад, к своим жестоким и горластым дружкам.
— Своего папу оставь себе, Рори Флин. Тебе пора уходить, а мне надо доделать работу.
Анна даже не посмотрела на лицо Рори, но по его горькому молчанию поняла, что ее слова причинили ему боль.
— Ну, хорошо, — добавила она. — Ты можешь навещать меня, но не тащи сюда своего папу. Мне не хочется с ним встречаться.
Рори поднялся и сказал, усмехнувшись:
— В следующий раз я принесу вам апельсин. У нас в каюте их много.
— Не вздумай хлопотать об этих апельсинах, — недовольно проговорила Анна. Но при одной мысли о свежих фруктах у нее закружилась голова. В ее запасах была только овсяная мука, яйца и небольшой кусок соленой свинины. Да и на корабле апельсины были редким лакомством.
— Я еще приду, — прокричал Рори и, скользя по палубе, обогнул коровий сарай и исчез.
Солнце клонилось к закату. Восемь раз пробил колокол на фок-мачте. Четыре часа. Женщины эмигрантов уже становились в очередь со своими кастрюлями и котелками у печей. Печи гасили в семь, и уже не один раз Анна опаздывала. Если она не хотела остаться без ужина и сегодня, нужно было поторапливаться.
Пройдя всего десять метров, она попала в сумятицу толпы на палубе. Группа женщин теснилась вокруг больших деревянных ларей, выложенных кирпичом и служившим сушилками для эмигрантов. Анна поспешила к люку, ведущему в трюм. Когда она проходила мимо фок-мачты, ее окликнули:
— Анна! Эй, Анна!
Спинер стоял у камбуза, прислонившись плечом к дверному косяку и держа руки сзади. Анна хотела пройти, но моряк быстро вытянул руку — с испачканных дегтем пальцев свисала ее шаль.
Самодовольная улыбка появилась на лице Спинера.
— Ты ее потеряла, когда плясала…
Анна остановилась. Платок был не такой уж дорогой, но мысль о том, что он у Спинера, вызвала у нее раздражение. Она протянула руку.
— Я думаю, вы мне его вернете, — проговорила она, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие.
Спинер рассмеялся:
— А что я получу взамен, красавица?
Анна пристально взглянула в его маленькие, выцветшие глазки и не ответила. Спинер облизал тонкие губы.
— Я твой танец видал. Держу пари, ты так же хорошо можешь станцевать и лежа.
Анна сжала пальцы в кулаки, пытаясь унять их дрожь.
— Верните мне платок, или я расскажу про— вас помощнику капитана!
— Мистеру Кинкейду не до эмигрантов, особенно ирландских, как ты. А что касается тебя, он думает, что ты сама себя выставляла. Что бы с тобой ни случилось, мистер Кинкейд скажет, что ты это заслужила.
Еще два матроса стояли тут же без дела, опершись на поручни, глупо ухмыляясь и подталкивая друг друга локтями. Анна резко повернулась к Спинеру спиной и бросила из-за плеча:
— Можешь оставить шаль себе! Я не дотронусь ни до чего, что ты цапал своими грязными ручищами.
Спинер бросил шаль на палубу. Она лежала там темной тряпкой на чистых досках.
— Забирай скорей свое добро, молодка, — сказал он. — Она твоя и мне не нужна!
Анна немного помедлила, потом быстро наклонилась, чтобы поднять шаль. Как только она до нее дотронулась, Спинер был уже рядом и схватил ее за запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96