Она облизывала языком его сосок, пощипывая зубами чувствительный кончик, пока ее руки двигались по его животу.
— Я хочу тебя всего, до последнего дюйма.
Глухой звук вырвался из его горла, слившись со стоном ветра за окном.
Коннор следил взглядом за ее дрожащими пальцами, расстегивавшими ночную рубашку. Белая фланель распахнулась, обнажив впадинку на шее и белый изгиб груди. Она опустила руки на колени. Ее грудь поднималась с каждым вдохом, дразня его. Она смотрела на него, как завороженная.
Он сделал жест рукой, сопротивляясь искушению сорвать рубашку с Лауры.
— Сними ее.
Она облизала губы и одним изящным движением ухватилась за полу рубашки и потянула ее вверх, через голову. Ее волосы беспорядочно рассыпались по плечам, закрывая ее грудь, и розовые бутоны проглядывали из-под блестящего золотистого шелка.
— Только тебя, Коннор, — прошептала она, потянув за медальон, висевший у него на шее. — Я хочу только тебя.
Ее слова привели его на грань возбуждения.
— Поцелуй меня, — попросила она, играя медальоном.
Он обхватил ее руками, встретив ее губы, устремленные к нему. Она прижалась к нему открытым ртом, как будто умирала и он был живительным источником. Ее чувства передавались ему, наполняя его желанием, бурным, как река в половодье. Но он ощущал нечто иное — поток страха и боли, которые пронзали ее с каждым вздохом.
— Все хорошо, — шептал он, прижимаясь к ее губам. — Не бойся ничего. Я никогда тебя не покину. Никогда.
Лаура застонала. Она обняла его за шею, запустив руки ему в волосы, прижимая его к себе и целуя.
Они упали на кровать. Ее соблазнительное тело обжигало его, как бледное пламя в лунном свете. Он дарил ей обещания вечного наслаждения, стараясь заглушить страх, который чувствовал внутри нее.
Он покрывал поцелуями ее ключицы, опускаясь все ниже, нащупывая кончиком языка мягкий холм ее груди и обхватывая ртом розовый сосок. Она только тихо стонала и, запустив руки в его волосы, прижимала его ближе к себе. Лунный свет заливал ее обнаженное тело.
Опьяняющий аромат возбуждения поднимался вместе с теплом ее кожи, дразня его чувства. Лаура лежала неподвижно, выжидающе, и мышцы ее бедер были напряжены, когда она ждала первого прикосновения его затвердевшей плоти.
Он прикоснулся к ней. Она вцепилась руками в белые простыни, подняв вверх бедра в молчаливой мольбе, которую он не мог не исполнить. Ее кожи касался его древний золотой медальон — ключ, открывший ворота времени и доставивший его к ней.
— Моя прекрасная Эдайна, — прошептал он, поднимая ее волосы и пропуская меж пальцев золотистые пряди, щекочущие его грудь холодным шелком.
Она открывала для себя радость обладания его телом.
Улыбка заиграла на ее губах, когда она пошевелилась, перемещая свое соблазнительное тело. Он вздохнул, когда влажный пушок прикоснулся к его поднявшейся плоти. Она медленно опустилась, погружая его затвердевшую плоть в свое скользкое ущелье.
— О Боже милосердный! — прошептала она, глядя туда, где лунный свет выхватывал из мрака их тела — тела мужчины и женщины, соединившихся по велению судьбы.
Его кожу целовал солнечный свет, и от длинных летних дней остался золотистый загар; ее кожа была белая, как залитый лунным светом снег.
И они поняли, что наступило время союза их сердец. Он погружался в нее все глубже, поднимая ее, срывая с ее губ тихие стоны удовольствия.
Они отдавались друг другу медленными, глубокими рывками и долгим нежным прикосновением друг к другу. Наконец Коннор почувствовал, как внутри нее разгорается пожар, и ответил на него, дав ей то, чего она желала.
Глава 24
Лаура закрыла глаза, она не могла не заметить серый свет, сочившийся в окна. Светало. Они любили друг друга в течение всей ночи, пока на небе царила луна. Но уже наступал рассвет, и ее ночь с Коннором подошла к концу.
— Мне нужно уходить. — Но она не могла покинуть тепло его тела. Она не могла оторваться от сильной руки, лежавшей у нее на талии.
— Снова приличия? — Он погладил рукой ее по груди. — Когда же приличия будут на нашей стороне?
«Никогда», — мысленно ответила она, и в груди зародилась боль.
— Лаура, — прошептал он с неприкрытой тревогой в глухом голосе. — Откуда эта боль, любовь моя?
— Я не хочу уходить от тебя. — Она повернулась к нему, зарывшись лицом в теплый изгиб его шеи, обняв его, сжав руку в кулак и прижимая его к телу Коннора. — Я хочу всегда быть с тобой.
— Мы поженимся сегодня. — Он прижался к ней, окутывая теплом своего тела. — И никогда больше не расстанемся.
Ее пронзила боль, боль в самое сердце. Она прижалась к нему.
— Если бы мы могли…
— Мы найдем священника, который обвенчает нас. — Он погладил ее рукой по голому плечу. — А приличия пошлем ко всем чертям.
Она прижалась губами к его шее, вдыхая его мускусный запах и чувствуя языком соль на его коже. Время снов и мечтаний прошло, наступала реальность.
— Коннор, я не могу стать твоей женой. Никогда.
Она почувствовала, как напрягаются его мышцы и дыхание замирает в груди. Коннор схватил ее за подбородок, заставив взглянуть на него. Он хмурился, и в его красивых глазах было много вопросов.
— Неужели в вашем веке все так сильно изменилось? Неужели влюбленные больше не могут жениться и заводить детей?
— Могут, — еле слышно произнесла она. — Но для нас этот путь закрыт.
Его пальцы крепко сжали ее подбородок.
— Почему?
Слова, которые навеки разделят их, должны быть рано или поздно произнесены.
— Я должна выйти замуж за Филиппа.
— Что за чушь?!
— Так хочет отец. Он дал обещание Филиппу.
Коннор прищурил глаза.
— Ты принадлежишь мне.
— Да. — Она притронулась дрожащими пальцами к его щеке. Густые черные волосы, обрамляющие его лицо, лежали непокорными волнами. Благодаря темной щетине на его худых щеках он казался диким, необузданным и таким уязвимым, что у нее заныло сердце. — Душой я всегда принадлежу тебе. Но я не в силах ослушаться отца.
Он сжал ее плечо.
— Я не допущу этого!
— Любимый. — Она погладила щеку, колющую ей пальцы, и ее охватила дрожь, когда она вспомнила, как эти грубые щеки терлись об ее грудь. — Какой будет наша жизнь, если она начнется с невыполненных обещаний?
— У твоего отца нет права выдавать тебя замуж против твоей воли.
— Но все же он — мой отец. Он больно сжимал ее плечо, и его пальцы врезались ей в кожу.
— Я не позволю тебе сделать это!
— Прошу тебя. — Сквозь слезы Лаура видела боль в его глазах, и точно такое же отчаяние сдавливало стальным кольцом ее сердце. — Попытайся понять, что этот брак значит для моего отца.
— Я понимаю. — Он отпустил ее, сжав руку в кулак. — Твой отец хочет купить место в обществе, и ради этого готов продать тебя этому напыщенному господину.
Лаура покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91