Теперь Джулиана понимала, что в этом не было ничего постыдного – разве она сама, когда у нее украли деньги, не работала горничной в гостинице в Колорадо? Разве ей не преподали незабываемый урок о том, что богатые и наделенные властью иногда бывают подлее змеи, а у тех, кого общество презрительно отвергает, сердца полны ангельской доброты?
Как у Коула, подумала Джулиана. Его избегали, боялись, он был одинок и замкнут, хотя в душе его жили доброта, мягкость. Мама бы восхищалась Коулом. А папа уважал бы его. Он сильный, гордый, независимый, но, как и папа, он нуждается в семье и любви.
«Он не понимал этого, пока не встретил меня», – не без самодовольства подумала Джулиана и прижала к груди портрет родителей.
Уэйд и Томми настояли на том, чтобы она приняла портрет в качестве свадебного подарка – первой части подарка, уточнили они. Вторая часть, заявили братья в день свадьбы, находится на столе красного дерева, в гостиной, среди свертков и коробок – подарков от Джози и Джила, Серого Пера и Янси – от всех, кто прибыл на свадьбу.
По мнению Джулианы, Коул затмевал всех присутствовавших на свадьбе гостей. Спускаясь по лестнице с букетом желтых роз, она видела не празднично убранный дом, не платтсвиллского священника, горящего желанием начать церемонию, – нет, она видела только Коула. Его темные волосы были зачесаны назад и ниспадали на воротник батистовой рубашки, на загорелом лице отражалось нетерпение. При виде любимого Джулиана испытала приятное волнение. В элегантном черном костюме и белой сорочке с шелковым галстуком он выглядел потрясающе красивым. Ее как магнитом потянуло к нему. С каждым шагом сердце Джулианы билось все быстрее и быстрее. Спустившись на последнюю ступеньку, где ее ждал Коул, она улыбнулась, и в этой ослепительной улыбке отразилось такое счастье!
Наклонившись, Коул посмотрел на нее через прозрачную ткань фаты. В его глазах горел яркий огонь любви. В этот момент снаружи послышалось пение колибри, отчетливо прозвучавшее в прозрачном утреннем воздухе.
– Приди ко мне и стань моей любовью, – тихо произнес Коул.
Ответом ему послужило восторженное выражение на лице Джулианы. Этот человек, который ни в ком не нуждался и стремился к одиночеству у костра и в пути, понял, что она нужна ему! И он нужен ей, она любит его каждой частичкой своего существа, всем сердцем и душой.
Джулиана вложила свою руку в его.
Церемония была простой и сердечной. А потом начался праздник. Гости танцевали, веселились, пили шампанское. Уэйд и Томми провозглашали тосты за новобрачных.
Между танцами Джулиана подошла к Джози и, обняв ее, радостно произнесла:
– Думаю, скоро мы будем танцевать на вашей свадьбе – твоей и Джила.
А потом она подошла к брату, уныло стоявшему в конце зала.
– Пожалуйста, Томми, попытайся порадоваться за них. Джози нужен спокойный и уравновешенный человек, надежный отец для Кельвина, – сочувственно глядя на брата, проговорила Джулиана. – Ты же, как мне кажется, еще не готов для этой роли, – добавила она.
К ее удивлению, Томми кивнул и слабо улыбнулся.
– Между прочим, мы с Уэйдом намерены остепениться и вместе с Коулом займемся разведением лошадей, если он, конечно, согласится. Но что касается женитьбы, ты права, Джулиана, я к этому не готов. Семейная жизнь мне кажется слишком спокойной. Кстати, – его улыбка стала шире, и перед Джулианой опять стоял прежний Томми Монтгомери, – должен признаться тебе кое в чем. Когда я ездил в Платтсвилл, то познакомился с новой учительницей из Канзас-Сити. Господи, до чего она симпатичная! И ласковая. Если ты не против, я уйду пораньше, потому что мы с ней отправляемся на пикник…
Джулиана больше не тревожилась за разбитое сердце Томми.
Гости разошлись перед закатом, и они с Коулом остались одни в «Огненной горе».
Осенний ветер принялся грохотать ставнями, когда Коул поднял Джулиану на руки и понес в спальню. Она положила голову ему на грудь, и последние лучи заходящего солнца окрасили ее волосы всеми оттенками золота.
На кровати с балдахином, застеленной покрывалом цвета морской волны, лежала маленькая коробочка из черного бархата.
– Открой ее, – попросил Коул, посадив Джулиану на кровать и вложив коробочку ей в руку. – Это мой свадебный подарок.
Джулиана впервые видела его таким счастливым. Его голубые глаза блестели, а сам он излучал довольство и спокойствие.
– Венчание преобразило тебя, – поддразнила она его и открыла коробочку.
– Впереди еще медовый месяц, – напомнил Коул.
Рассмеявшись, Джулиана взглянула на то, что лежало в коробочке. На бархатном ложе покоились золотой медальон в форме сердца и цепочка. Коул взял украшение и надел его ей на шею.
– Восхитительно, – восторженно прошептала Джулиана, ощущая, как ее переполняет счастье.
Коул сжал ладонями ее лицо.
– Когда я встретил тебя, ты украла мое сердце, Джулиана, – тихо проговорил он дрожащим от волнения голосом. – И теперь оно принадлежит тебе. Все без остатка. Надеюсь, ты всегда будешь помнить об этом – на тот случай, если я забуду выразить тебе свою любовь…
– Я тебе этого не позволю, – заявила Джулиана и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в губы.
Их руки сплелись, тела пылко приникли друг к другу, и вспыхнувшая страсть разгоралась все сильнее и сильнее. А вокруг сгущались сумерки, которые плыли над горами, холмами и долинами «Огненной горы», над старым домом, являвшимся центром этого восхитительного пейзажа, и окрашивали их в сиренево-серые тона…
Когда наступило утро, яркое и свежее, на дубовом бюро возле окна Джулиана увидела перевязанную розовыми и голубыми лентами коробку, которую не заметила вчера.
– Это от Уэйда и Томми, – сообщила она Коулу, прочитав карточку.
– Вчера я видел, как Уэйд принес ее сюда, но забыл о ней, – рассеянно проговорил Коул, любуясь своей очаровательной женой, единственным одеянием которой был солнечный свет.
– Что они задумали? – пробормотала Джулиана, тщетно пытаясь развязать ленты. Коул без труда разорвал их и снял оберточную бумагу.
Открыв коробку, Джулиана смущенно ахнула.
– Детская одежда, – объявила она и начала вынимать крохотные ночные рубашечки, ботиночки, шапочки, одеяльца. – Ну разве они не прелестны? Ну и озорники эти мальчишки! Мы женаты всего один день…
– Строить планы на будущее не вредно, – солидно заметил ее муж и с улыбкой посмотрел на детские вещи. Их вид вызвал у него теплое чувство, оказавшееся созвучным тому, которое он испытывал, глядя на обнаженное тело и распущенные волосы Джулианы. – Думаю, нам подали отличную идею, – медленно произнес Коул и, заключив жену в объятия, с наслаждением вдохнул аромат ее волос. – Дом большой, и надо постараться заселить все комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Как у Коула, подумала Джулиана. Его избегали, боялись, он был одинок и замкнут, хотя в душе его жили доброта, мягкость. Мама бы восхищалась Коулом. А папа уважал бы его. Он сильный, гордый, независимый, но, как и папа, он нуждается в семье и любви.
«Он не понимал этого, пока не встретил меня», – не без самодовольства подумала Джулиана и прижала к груди портрет родителей.
Уэйд и Томми настояли на том, чтобы она приняла портрет в качестве свадебного подарка – первой части подарка, уточнили они. Вторая часть, заявили братья в день свадьбы, находится на столе красного дерева, в гостиной, среди свертков и коробок – подарков от Джози и Джила, Серого Пера и Янси – от всех, кто прибыл на свадьбу.
По мнению Джулианы, Коул затмевал всех присутствовавших на свадьбе гостей. Спускаясь по лестнице с букетом желтых роз, она видела не празднично убранный дом, не платтсвиллского священника, горящего желанием начать церемонию, – нет, она видела только Коула. Его темные волосы были зачесаны назад и ниспадали на воротник батистовой рубашки, на загорелом лице отражалось нетерпение. При виде любимого Джулиана испытала приятное волнение. В элегантном черном костюме и белой сорочке с шелковым галстуком он выглядел потрясающе красивым. Ее как магнитом потянуло к нему. С каждым шагом сердце Джулианы билось все быстрее и быстрее. Спустившись на последнюю ступеньку, где ее ждал Коул, она улыбнулась, и в этой ослепительной улыбке отразилось такое счастье!
Наклонившись, Коул посмотрел на нее через прозрачную ткань фаты. В его глазах горел яркий огонь любви. В этот момент снаружи послышалось пение колибри, отчетливо прозвучавшее в прозрачном утреннем воздухе.
– Приди ко мне и стань моей любовью, – тихо произнес Коул.
Ответом ему послужило восторженное выражение на лице Джулианы. Этот человек, который ни в ком не нуждался и стремился к одиночеству у костра и в пути, понял, что она нужна ему! И он нужен ей, она любит его каждой частичкой своего существа, всем сердцем и душой.
Джулиана вложила свою руку в его.
Церемония была простой и сердечной. А потом начался праздник. Гости танцевали, веселились, пили шампанское. Уэйд и Томми провозглашали тосты за новобрачных.
Между танцами Джулиана подошла к Джози и, обняв ее, радостно произнесла:
– Думаю, скоро мы будем танцевать на вашей свадьбе – твоей и Джила.
А потом она подошла к брату, уныло стоявшему в конце зала.
– Пожалуйста, Томми, попытайся порадоваться за них. Джози нужен спокойный и уравновешенный человек, надежный отец для Кельвина, – сочувственно глядя на брата, проговорила Джулиана. – Ты же, как мне кажется, еще не готов для этой роли, – добавила она.
К ее удивлению, Томми кивнул и слабо улыбнулся.
– Между прочим, мы с Уэйдом намерены остепениться и вместе с Коулом займемся разведением лошадей, если он, конечно, согласится. Но что касается женитьбы, ты права, Джулиана, я к этому не готов. Семейная жизнь мне кажется слишком спокойной. Кстати, – его улыбка стала шире, и перед Джулианой опять стоял прежний Томми Монтгомери, – должен признаться тебе кое в чем. Когда я ездил в Платтсвилл, то познакомился с новой учительницей из Канзас-Сити. Господи, до чего она симпатичная! И ласковая. Если ты не против, я уйду пораньше, потому что мы с ней отправляемся на пикник…
Джулиана больше не тревожилась за разбитое сердце Томми.
Гости разошлись перед закатом, и они с Коулом остались одни в «Огненной горе».
Осенний ветер принялся грохотать ставнями, когда Коул поднял Джулиану на руки и понес в спальню. Она положила голову ему на грудь, и последние лучи заходящего солнца окрасили ее волосы всеми оттенками золота.
На кровати с балдахином, застеленной покрывалом цвета морской волны, лежала маленькая коробочка из черного бархата.
– Открой ее, – попросил Коул, посадив Джулиану на кровать и вложив коробочку ей в руку. – Это мой свадебный подарок.
Джулиана впервые видела его таким счастливым. Его голубые глаза блестели, а сам он излучал довольство и спокойствие.
– Венчание преобразило тебя, – поддразнила она его и открыла коробочку.
– Впереди еще медовый месяц, – напомнил Коул.
Рассмеявшись, Джулиана взглянула на то, что лежало в коробочке. На бархатном ложе покоились золотой медальон в форме сердца и цепочка. Коул взял украшение и надел его ей на шею.
– Восхитительно, – восторженно прошептала Джулиана, ощущая, как ее переполняет счастье.
Коул сжал ладонями ее лицо.
– Когда я встретил тебя, ты украла мое сердце, Джулиана, – тихо проговорил он дрожащим от волнения голосом. – И теперь оно принадлежит тебе. Все без остатка. Надеюсь, ты всегда будешь помнить об этом – на тот случай, если я забуду выразить тебе свою любовь…
– Я тебе этого не позволю, – заявила Джулиана и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в губы.
Их руки сплелись, тела пылко приникли друг к другу, и вспыхнувшая страсть разгоралась все сильнее и сильнее. А вокруг сгущались сумерки, которые плыли над горами, холмами и долинами «Огненной горы», над старым домом, являвшимся центром этого восхитительного пейзажа, и окрашивали их в сиренево-серые тона…
Когда наступило утро, яркое и свежее, на дубовом бюро возле окна Джулиана увидела перевязанную розовыми и голубыми лентами коробку, которую не заметила вчера.
– Это от Уэйда и Томми, – сообщила она Коулу, прочитав карточку.
– Вчера я видел, как Уэйд принес ее сюда, но забыл о ней, – рассеянно проговорил Коул, любуясь своей очаровательной женой, единственным одеянием которой был солнечный свет.
– Что они задумали? – пробормотала Джулиана, тщетно пытаясь развязать ленты. Коул без труда разорвал их и снял оберточную бумагу.
Открыв коробку, Джулиана смущенно ахнула.
– Детская одежда, – объявила она и начала вынимать крохотные ночные рубашечки, ботиночки, шапочки, одеяльца. – Ну разве они не прелестны? Ну и озорники эти мальчишки! Мы женаты всего один день…
– Строить планы на будущее не вредно, – солидно заметил ее муж и с улыбкой посмотрел на детские вещи. Их вид вызвал у него теплое чувство, оказавшееся созвучным тому, которое он испытывал, глядя на обнаженное тело и распущенные волосы Джулианы. – Думаю, нам подали отличную идею, – медленно произнес Коул и, заключив жену в объятия, с наслаждением вдохнул аромат ее волос. – Дом большой, и надо постараться заселить все комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87