Изо всех сил Аврора старалась стоять с гордо поднятой головой. Ей хотелось быть такой, как ее мать — спокойной, исполненной королевского достоинства, хорошо владеющей собой, но от страха ее пальцы крепко сжимали руку Мэлгвина. В зале установилась тишина. Все с любопытством смотрели на нее. У кого-то взгляд был хитрый, у кого-то враждебный, кто-то улыбался ей…
Приветственный возглас Бэйлина нарушил тишину:
— За нашу прекрасную королеву Аврору!
Бэйлина поддержали другие воины, и скоро вся зала наполнилась шумными здравицами. Нервно вглядываясь в лица возбужденных людей, Аврора вдруг увидела Эсилт. Та сидела недалеко от королевского стола в окружении нескольких воинов, что-то кричавших хриплыми голосами Глаза их встретились, и Аврора почувствовала всю силу ненависти сестры короля по отношению к ней. Под этим неистовым взглядом она помимо своей воли сделала шаг назад. А Мэлгвин как ни в чем не бывало громко рассмеялся, обнял ее и крепко поцеловал. Послышались одобрительные возгласы. Аврора постаралась улыбнуться, но ей плохо это удалось: она не могла забыть злобный взгляд своей золовки.
Празднество продолжалось. Центр залы освободили от столов. Заинтригованная тем, что же будет дальше, Аврора понемногу успокоилась. На середину вышел человек в шерстяной накидке, держа в руках огромную, искусно сделанную арфу. Аврора поняла, что это народный сказитель. Он повернулся лицом к королевскому столу. Собравшиеся в зале люди притихли. Сказитель провел рукой по нежным струнам арфы, и она зазвучала каким-то серебряным волшебным звуком. У сказителя был прекрасный голос — низкий, раскатистый. Но Аврора почувствовала разочарование: у певца оказался такой необычный выговор, что она далеко не все понимала. Похоже, это был сказ о Мэлгвине и всех его битвах. Сказитель упомянул также много других королей и героев. Это длинное перечисление даже утомило Аврору.
Наконец он умолк. Люди начали подниматься со своих мест. Аврора отыскала глазами Гвенасет, стоявшую рядом с Элвином, и улыбнулась им. Молодая женщина, к удовлетворению Авроры, поспешила к ней. На Гвенасет было красивое желто-оранжевое платье и дорогая бордовая шаль. Ее ожерелье и серьги из великолепного янтаря казались ничуть не хуже драгоценностей Авроры.
— Вы прекрасно выглядите, Гвенасет, — мягко проговорила Аврора, дотрагиваясь до шали. — Я никогда еще не видела такого красивого бордового оттенка.
— Эту шаль выкрасили особой краской, которую делают только в Тире, — гордо отвечала Гвенасет. — Говорят, это тот самый цвет, который предпочитали для своей одежды сенаторы Рима.
— О да, я слышала об этом — его называют «королевский бордовый цвет», — сказала Аврора, чувствуя, как в ней пробуждается зависть. Не выглядит ли Гвенасет лучше, чем она сама? Хотя если бы Гвенасет выглядела лучше, то Элвин не смотрел бы так на Аврору. Молодой воин взирал на нее как на божество.
— Сейчас будут танцы, — радостно воскликнула Гве насет — Не думаю, что Мэлгвин присоединится к нам, по вы, конечно, можете остаться, — добрым голосом добавила она.
Аврора кивнула, застыдившись своих отнюдь не благородных мыслей. Гвенасет была верна ей и относилась к ней г самыми добрыми чувствами, как и Элвин.
Раздались резкие звуки труб и ритмичные удары барабанов. И сразу несколько групп людей вышли в центр залы и непринужденно закружились в танце. Радостный дух праздника был заразителен, и уже через мгновение Аврора присоединилась к танцующим, ведомая неистовым возбуждающим ритмом. Обрядовые празднества в Вирокониуме, приуроченные к христианскому календарю вместо прежних древних торжеств по случаю сбсра урожая, в честь солнца и огня, вдруг показались Авроре безумно скучными: Они и в сравнение не шли с этим патриархальным биением жизни в Парадной зале Каэр Эрири.
Радостно смеясь, Элвин и Гвенасет втолкнули Аврору в самую гущу танцующих потных людей. Поначалу Аврора была не уверена, сможет ли она танцевать как они, но постепенно подчинилась громкому завораживающему ритму, и ноги сами понесли ее. Вскоре она вспотела от быстрых движений и радостного возбуждения, пронизывающего все ее тело, а от жажды веселья почувствовала себя невесомой. Гвенасет и Элвин остались где-то позади, и теперь она двигалась в толпе незнакомых людей. Раскрасневшиеся от танца, они улыбались ей и хлопали в ладоши, и она больше уже не чувствовала себя чужой в далеком Гвинедде. Кимвры вдруг показались ей самыми приятными людьми на свете. Ей нравились их блестящие черные волосы и белозубые широкие улыбки на смуглых лицах. Никакие они не дикари, решила она, это энергичный и жизнерадостный народ!
Люди с восхищением смотрели на танцующую Аврору. Правда, воины посмелее выкрикивали в ее адрес и непристойные шутки. Аврора зарделась от смущения, но в глубине души чувствовала, что ей это приятно. Прекрасно, когда к тебе относятся как к желанной женщине. Она больше не младшая сестренка-оборвашка, она — жена короля. И трудно было поверить, что эта уверенность в себе придет к ней так быстро.
Аврора вышла из круга танцующих, чтобы перевести дыхание и сделать глоток разбавленного водой вина. Рядом тут же оказалась Гвенасет.
— Не правда ли, праздник удался на славу, моя госпожа? — сказала Гвенасет, восторженно следя за гибкой фигурой Элвина в гуще танцующих людей.
Аврора согласилась, но одновременно почувствовала ревность. Элвин — милый молодой человек, но принадлежит он Гвенасет. Почему судьба дала ей в мужья холодного надменного Мэлгвина, а не такого доброго и рассудительного воина, как Элвин? Она отыскала глазами высокую фигуру мужа. Танцевать он не пошел, а стоял со своими воинами, держа в руках украшенный драгоценными камнями кубок. Он увидел, что она наблюдает за ним, и улыбнулся Аврора быстро отвела взгляд, внезапно ощутив тревогу. Этой ночью будет трудно избежать объятий Мэлгвина. Ей совсем не хотелось этого. А он продолжал смотреть на нее пьяными глазами как на собственность. Аврора всей своей кожей чувствовала этот взгляд. И ей оставалось только надеяться, что он так напьется, что ему будет не до супружеских ласк.
12
Завороженным взглядом Мэлгвин наблюдал за своей танцующей женой. Глаза его напряженно следили за раскачивающимися в такт ее движениям длинными черными волосами, которые при слабом освещении приобрели темно-красный оттенок, и за гибкими линиями ее тела в ярком праздничном платье.
— Да, многие мужчины завидуют сегодня королю, — заметил Бэйлин, чьи глаза были также прикованы к великолепной фигуре королевы.
— Пожалуй, — согласился Эврок. — Я-то думал, что ее сестры более привлекательны, но сейчас у меня нет сомнений, что королева — истинная красавица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88