Он бросил на нее быстрый взгляд и встал с постели. Дверь была заперта на тяжелый засов, и он с силой дернул его, чтобы открыть. Брайен удивленно заморгал, а потом густо покраснел, когда, ввалившись, оценил ситуацию. Пройдя бочком вдоль стены, он старался не смотреть в сторону кровати.
— Милорд, леди Кейлин выразила желание встретиться с вами, — пробормотал он. — Эта особа говорит, что не повинна в обмане.
— Могу себе представить, что она еще наговорит! — Рональд подошел к сундуку, который Морган принес накануне, открыл резную крышку, достал чистую одежду и начал одеваться. — Тебе удалось обнаружить какие-нибудь реальные факты?
— К сожалению, немного. — Брайен слегка кашлянул. — Кажется, ее брак не был добровольным. Насколько я понял, Гэвин заставил Кейлин стать его женой, когда тело ее отца еще не успело остыть.
— Странно: она так защищала его прошлой ночью… — Рон натянул через голову льняную рубашку и взял кожаную куртку. — А теперь заявляет, что это не был брак по любви?
Брайен пожал плечами.
— Я думаю, тут она говорит правду. Она оказалась тогда в трудной ситуации и пыталась найти наилучший выход из нее.
Рон надел куртку и потянулся за перевязью.
— И ты ей веришь?
Брайен снова пожал плечами.
— По крайней мере, звучит логично. Во всяком случае, это легко проверить, допросив других пленников и нескольких солдат, которые присягнули тебе. Ведь женщины, когда лгут, редко заглядывают далеко вперед, — пробормотал он, явно имея в виду и девушку, которая была сейчас в постели Рона. — Они думают только о том, чего в данный момент хотят, и не заботятся о последствиях.
Брайен искоса взглянул на Джину. Она холодно встретила его взгляд, а ее маленький подбородок приподнялся в знакомом вызывающем движении. Бесстыдная девчонка! Она даже и не подумала, что следует прикрыться, а сидела, уставясь на него как ни в чем не бывало. Ее голые плечи блестели в полумраке полога, а груди едва скрывались под одеялом.
Перехватив его взгляд, Рон нахмурился и резко бросил ей, чтобы она задернула полог и перестала выставлять себя напоказ. В ответ последовало холодное молчание, но глаза ее вспыхнули гневом, а на губах появилась сладкая, притворная улыбка. Это заставило Рона слегка насторожиться, и все же он не ожидал того, что произошло дальше. Джина вдруг откинула в сторону одеяло и встала на колени на кровати во всей своей первозданной красоте, с бесстыдно выставленными голыми грудями.
Брайен тяжело задышал, Рон застыл неподвижно, пораженный этим дерзким нахальством, а Джина между тем подчеркнуто неторопливо задернула полог. Когда тяжелые занавеси скрыли ее, из-за полога донесся тихий смешок.
Тишина, наступившая вслед за этим, была почти пугающей. Наконец Брайен пробормотал:
— В зале, внизу, накрыт стол. Я спущусь и подожду тебя. Мы можем там закончить наш разговор.
— Нет! — отрезал Рон так сердито, что даже сам удивился. — Если ты имеешь в виду разговор о Джине, то мы его уже закончили. И пойдем в зал вместе.
Рону очень не хотелось оставаться сейчас с ней наедине: он не собирался начинать свое первое утро в Гленлайоне со скандала.
Он застегнул перевязь и, взяв меч, вышел из комнаты, хлопнув дверью. Солдат, дежуривший в коридоре, сразу встал перед ним навытяжку, и Рон сурово приказал ему смотреть в оба.
— Никого не выпускать и не впускать, кроме меня! — строго повторил он. — Если она сбежит, ответишь головой. Ты понял?
— Да, милорд, — ответил бедный часовой. — Я понял вполне.
Рональд хранил молчание, пока они шли по коридору и лестнице. В главном зале уже ничто не напоминало о событиях предыдущей ночи. Чистый камыш устилал пол, новые свечи были вставлены в канделябры. Слуги бесшумно и ловко сновали по залу, расставляя длинные столы и скамьи наискосок от главного стола на возвышении. Аппетитно пахло едой, и ломти хлеба уже громоздились на подносах. На верхнем столе стояла серебряная посуда, а на нижних — чашки и ложки попроще.
— Оуэн поднялся еще до рассвета, чтобы проверить свое хозяйство, — сказал Брайен, пока они шли к возвышению. — Гэвин, к счастью, не успел причинить значительный ущерб замку и его запасам.
Рональд одобрительно кивнул. Гнев его как-то сразу остыл и забылся, стоило ему оглядеться вокруг. Странное это было ощущение — вернуться туда, где ты бегал ребенком, где все так знакомо и в то же время чуждо тебе. Местность он помнил хорошо, деревня и окружающий ландшафт были почти такими же, как прежде. Но вот сам старый замок сильно изменился. Многие деревянные постройки заменили каменными, и Рон мало что узнавал здесь. Он попытался представить себе отца, сидящего во главе зала, но это удалось ему с трудом.
Конечно, Рон помнил отца — мрачноватого человека, облаченного в доспехи старинной работы, дородного, с обветренным и решительным лицом — но они никогда не были близки. Понятия лорда Гриффина были дикими и жестокими, как у всех их уэльских предков. Трудно было теперь, по прошествии долгого времени, даже представить себе, о чем бы он стал говорить с отцом…
— Я чувствую здесь себя чужаком, — пробормотал он, и Брайен кивнул.
— Но ты законный лорд и владелец замка. Никто не может этого оспаривать.
Рон улыбнулся.
— Да, пожалуй, никто.
Он почувствовал себя более уверенно, лишь когда уселся наконец в кресло с высокой спинкой, на которой были вырезаны грифоны. Рон окинул взглядом знакомые лица за столиками — лица рыцарей и самых преданных солдат, — и взгляд его потеплел. С большинством из них он вместе сражался, а некоторых знал еще прежде, чем отправился с Ричардом в Иерусалим. Все они остались верны ему до конца, и как только он утвердится в качестве законного владельца Гленлайона, то должен будет принять от них вассальскую клятву. Да, пока все как будто шло хорошо.
После завтрака, пока слуги убирали со столов и скармливали объедки шумной своре охотничьих собак, к нему подошел Оуэн, чтобы поговорить о предстоящих делах. Самым неотложным было размещение пленников и рассылка вызовов вассалам. Рональд решил не допрашивать пока Гэвина и Кейлин, а допросить сначала остальных пленных.
Первым к нему был приведен Боуэн. Рон пристально взглянул на сына своего управляющего, словно пытаясь понять, что заставило его служить Гэвину. Молодой человек явно нервничал, но все-таки твердо выдержал этот взгляд.
— Ты знаешь, какие тебе предъявлены обвинения? — сурово спросил Рональд.
Боуэн кивнул.
— Да, милорд.
— И что ты ответишь на них?
— Я безусловно виновен, но у меня есть смягчающие обстоятельства.
Рон испытующе посмотрел на него.
— Какие именно?
Цепи зазвенели, когда Боуэн переступил с ноги на ногу. Отец его стоял рядом, молчаливый и напряженный. Понурив голову, Боуэн сказал наконец:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Милорд, леди Кейлин выразила желание встретиться с вами, — пробормотал он. — Эта особа говорит, что не повинна в обмане.
— Могу себе представить, что она еще наговорит! — Рональд подошел к сундуку, который Морган принес накануне, открыл резную крышку, достал чистую одежду и начал одеваться. — Тебе удалось обнаружить какие-нибудь реальные факты?
— К сожалению, немного. — Брайен слегка кашлянул. — Кажется, ее брак не был добровольным. Насколько я понял, Гэвин заставил Кейлин стать его женой, когда тело ее отца еще не успело остыть.
— Странно: она так защищала его прошлой ночью… — Рон натянул через голову льняную рубашку и взял кожаную куртку. — А теперь заявляет, что это не был брак по любви?
Брайен пожал плечами.
— Я думаю, тут она говорит правду. Она оказалась тогда в трудной ситуации и пыталась найти наилучший выход из нее.
Рон надел куртку и потянулся за перевязью.
— И ты ей веришь?
Брайен снова пожал плечами.
— По крайней мере, звучит логично. Во всяком случае, это легко проверить, допросив других пленников и нескольких солдат, которые присягнули тебе. Ведь женщины, когда лгут, редко заглядывают далеко вперед, — пробормотал он, явно имея в виду и девушку, которая была сейчас в постели Рона. — Они думают только о том, чего в данный момент хотят, и не заботятся о последствиях.
Брайен искоса взглянул на Джину. Она холодно встретила его взгляд, а ее маленький подбородок приподнялся в знакомом вызывающем движении. Бесстыдная девчонка! Она даже и не подумала, что следует прикрыться, а сидела, уставясь на него как ни в чем не бывало. Ее голые плечи блестели в полумраке полога, а груди едва скрывались под одеялом.
Перехватив его взгляд, Рон нахмурился и резко бросил ей, чтобы она задернула полог и перестала выставлять себя напоказ. В ответ последовало холодное молчание, но глаза ее вспыхнули гневом, а на губах появилась сладкая, притворная улыбка. Это заставило Рона слегка насторожиться, и все же он не ожидал того, что произошло дальше. Джина вдруг откинула в сторону одеяло и встала на колени на кровати во всей своей первозданной красоте, с бесстыдно выставленными голыми грудями.
Брайен тяжело задышал, Рон застыл неподвижно, пораженный этим дерзким нахальством, а Джина между тем подчеркнуто неторопливо задернула полог. Когда тяжелые занавеси скрыли ее, из-за полога донесся тихий смешок.
Тишина, наступившая вслед за этим, была почти пугающей. Наконец Брайен пробормотал:
— В зале, внизу, накрыт стол. Я спущусь и подожду тебя. Мы можем там закончить наш разговор.
— Нет! — отрезал Рон так сердито, что даже сам удивился. — Если ты имеешь в виду разговор о Джине, то мы его уже закончили. И пойдем в зал вместе.
Рону очень не хотелось оставаться сейчас с ней наедине: он не собирался начинать свое первое утро в Гленлайоне со скандала.
Он застегнул перевязь и, взяв меч, вышел из комнаты, хлопнув дверью. Солдат, дежуривший в коридоре, сразу встал перед ним навытяжку, и Рон сурово приказал ему смотреть в оба.
— Никого не выпускать и не впускать, кроме меня! — строго повторил он. — Если она сбежит, ответишь головой. Ты понял?
— Да, милорд, — ответил бедный часовой. — Я понял вполне.
Рональд хранил молчание, пока они шли по коридору и лестнице. В главном зале уже ничто не напоминало о событиях предыдущей ночи. Чистый камыш устилал пол, новые свечи были вставлены в канделябры. Слуги бесшумно и ловко сновали по залу, расставляя длинные столы и скамьи наискосок от главного стола на возвышении. Аппетитно пахло едой, и ломти хлеба уже громоздились на подносах. На верхнем столе стояла серебряная посуда, а на нижних — чашки и ложки попроще.
— Оуэн поднялся еще до рассвета, чтобы проверить свое хозяйство, — сказал Брайен, пока они шли к возвышению. — Гэвин, к счастью, не успел причинить значительный ущерб замку и его запасам.
Рональд одобрительно кивнул. Гнев его как-то сразу остыл и забылся, стоило ему оглядеться вокруг. Странное это было ощущение — вернуться туда, где ты бегал ребенком, где все так знакомо и в то же время чуждо тебе. Местность он помнил хорошо, деревня и окружающий ландшафт были почти такими же, как прежде. Но вот сам старый замок сильно изменился. Многие деревянные постройки заменили каменными, и Рон мало что узнавал здесь. Он попытался представить себе отца, сидящего во главе зала, но это удалось ему с трудом.
Конечно, Рон помнил отца — мрачноватого человека, облаченного в доспехи старинной работы, дородного, с обветренным и решительным лицом — но они никогда не были близки. Понятия лорда Гриффина были дикими и жестокими, как у всех их уэльских предков. Трудно было теперь, по прошествии долгого времени, даже представить себе, о чем бы он стал говорить с отцом…
— Я чувствую здесь себя чужаком, — пробормотал он, и Брайен кивнул.
— Но ты законный лорд и владелец замка. Никто не может этого оспаривать.
Рон улыбнулся.
— Да, пожалуй, никто.
Он почувствовал себя более уверенно, лишь когда уселся наконец в кресло с высокой спинкой, на которой были вырезаны грифоны. Рон окинул взглядом знакомые лица за столиками — лица рыцарей и самых преданных солдат, — и взгляд его потеплел. С большинством из них он вместе сражался, а некоторых знал еще прежде, чем отправился с Ричардом в Иерусалим. Все они остались верны ему до конца, и как только он утвердится в качестве законного владельца Гленлайона, то должен будет принять от них вассальскую клятву. Да, пока все как будто шло хорошо.
После завтрака, пока слуги убирали со столов и скармливали объедки шумной своре охотничьих собак, к нему подошел Оуэн, чтобы поговорить о предстоящих делах. Самым неотложным было размещение пленников и рассылка вызовов вассалам. Рональд решил не допрашивать пока Гэвина и Кейлин, а допросить сначала остальных пленных.
Первым к нему был приведен Боуэн. Рон пристально взглянул на сына своего управляющего, словно пытаясь понять, что заставило его служить Гэвину. Молодой человек явно нервничал, но все-таки твердо выдержал этот взгляд.
— Ты знаешь, какие тебе предъявлены обвинения? — сурово спросил Рональд.
Боуэн кивнул.
— Да, милорд.
— И что ты ответишь на них?
— Я безусловно виновен, но у меня есть смягчающие обстоятельства.
Рон испытующе посмотрел на него.
— Какие именно?
Цепи зазвенели, когда Боуэн переступил с ноги на ногу. Отец его стоял рядом, молчаливый и напряженный. Понурив голову, Боуэн сказал наконец:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87