Девушка склонила голову и сложила руки перед собой.
– Во имя Отца… – начала она по-французски.
Семья Клэйборнов в очередной раз удивила Харрисона. В течение всего ужина четыре брата и сестра болтали исключительно по-французски. Он заметил, что наиболее богатая лексика у Мэри Роуз, и предположил, что она изучала язык в своей школе, где французский и латынь наверняка были обязательными предметами. Однако по ее произношению и по тому, как легко и свободно лилась ее речь, было ясно, что она занимается французским уже очень давно.
Невероятно забавно изъяснялся по-французски Трэвис – хотя речь его была непринужденной, он глотал некоторые звуки. Услышав его, какой-нибудь француз непременно бы поморщился.
Молитва, которую произнесла перед ужином Мэри Роуз, была знакома Харрисону, однако он терялся в догадках, где и когда ее слышал.
– Можно спросить? – осведомился он.
– Опять? Ну что там еще у тебя, Харрисон? – промолвил Кол.
– Я никак не вспомню, откуда я знаю вашу молитву, – заявил Макдональд, не обращая внимания на сарказм, прозвучавший в реплике Кола.
– Это католическая молитва, – ответила Мэри Роуз. – Она читается перед едой.
– Ради всего святого, вы что же, католики?
О том, что последние свои слова он произнес вслух, Харрисон догадался, лишь заметив, что все члены семьи Клэйборн удивленно и непонимающе уставились на него.
– Ты что-нибудь имеешь против католиков?
– Нет, – сказал Харрисон. – Просто мне почему-то казалось, что вы придерживаетесь… какой-нибудь другой веры.
– Так оно и есть, – подтвердила Мэри Роуз.
– То есть как? – опешил Харрисон.
– Мы не всегда католики.
Макдональд откинулся на спинку стула, силясь осознать услышанное. Лорд Эллиот, должно быть, придет в ужас – его семья не просто принадлежала к англиканской церкви, а слыла ее наиболее убежденным приверженцем.
Впрочем, немного погодя Харрисон нашел эту мысль смешной. Лорду Эллиоту ничто не помешает любить Мэри Роуз, и он приложит все усилия, чтобы обратить девушку в свою веру.
– Погодите-ка минутку, – промолвил Харрисон. – Вы не можете быть католиками лишь время от времени. Я это точно знаю. Мой лучший друг – католик по вероисповеданию.
– И все-таки тебе не нравятся… – начал было Кол.
– Я совсем не то хотел сказать, – перебил его Харрисон. – Просто я удивился, узнав, что вы исповедуете католическую веру.
– А почему нельзя быть католиками лишь иногда? – спросил Трэвис.
Харрисон решил продолжить эту игру. Он был убежден в своей способности логикой и терпением заставить Клэйборнов понять, что им не следует подшучивать над ним, словно над дурачком.
– Ну хорошо, допустим, что вы – католики лишь эпизодически. А могу ли я узнать, когда именно вы таковыми являетесь?
– В апреле, мае и июне, – ответила Мэри Роуз.
– А как насчет июля, августа и сентября? – не моргнув глазом парировал Харрисон.
– В это время мы лютеране, – заявил Трэвис без тени улыбки.
– А следующие три месяца?
– Мы становимся баптистами – или по крайней мере стараемся придерживаться их обычаев.
Макдональд решил, что с него достаточно.
– Мэри Роуз, когда вы наконец прекратите… – начал он, желая спросить у девушки, когда же она перестанет над ним насмехаться. Но она не дала ему закончить;
– Но это же еще не все. На чем я остановилась?
– На январе, – напомнил Кол.
– В январе, феврале и марте мы исповедуем иудаизм, а в апреле…
– В январе – иудаизм? – повысил голос Харрисон.
– Ну а против иудаизма что ты имеешь? – спросил Кол. – Похоже, у тебя зуб на огромное множество людей.
Харрисон закрыл глаза и сосчитал до десяти. Потом он снова попытался разобраться в той мешанине, которую обрушили на его голову Клэйборны.
– У меня ни на кого нет зуба, – буркнул он. – Вы не можете исповедовать все те религии, которые перечислили. Это же насмешка над любой верой, если вы следуете ее святым догматам лишь в течение трех месяцев в году.
Адам наконец сжалился над ним.
– Мы стараемся как можно больше узнать о разных конфессиях, Харрисон, – пояснил он. – Чтобы понимать и уважать чувства других людей. Вы верите в существование Бога?
– Да.
– И мы тоже. Но тем не менее не являемся приверженцами какой-либо веры.
Харрисон кивнул.
– На свете существует очень много разных религий. Вы попытаетесь изучить их все?
– Даже после того, как мы отдадим наши сердца какой-либо из них, наш разум останется открытым для понимания иных верований. В Хаммонде живут несколько еврейских семей. Мы стараемся почаще их навещать. Но местные жители их недолюбливают по одной простой причине – они очень мало знают о евреях. Такое невежество непростительно. Никто из нас не является евреем по крови, а это значит, что мы не можем принять иудаизм; но мы считаем, что чем больше мы узнаем об их вере, тем станем духовно богаче. Любой человек, который живет, руководствуясь своей верой, заслуживает восхищения, но никак не осмеяния. Вы понимаете меня?
– Да, – ответил Харрисон. – А теперь объясните, почему вы говорите по-французски. Вас интересуют французы?
Даже сидя на другом конца стола, Макдональд заметил искорку, мелькнувшую в глазах старшего из Клэйборнов, и приготовился к новым сюрпризам.
– Сегодня четверг.
– И что же? – спросил Харрисон, растянув губы в улыбке.
– Мы всегда говорим по-французски по вторникам, четвергам и субботам, – с улыбкой пояснила Мэри Роуз.
Ну вот, опять началось, подумал Макдональд. Он уже догадался, к чему клонится эта беседа.
– Похоже, дискуссия будет протекать в том же ключе, что и наш разговор об ирландцах? – спросил он.
– Может быть.
– Что это еще за разговор? – насторожился Трэвис.
– Да Харрисону почему-то захотелось, чтобы мы все были ирландцами, – пояснила Мэри Роуз. – В конце концов, он наш гость, и я Решила ему не перечить.
– И ты сказала ему, что я ирландец, – понимающе заметил Трэвис.
– Логичнее было бы предположить, что ему по сердцу считать нас шотландцами, – заметил Кол. – Слушай, Харрисон, а чем тебе насолили ирландцы?
У Харрисона внезапно возникло желание завыть от отчаяния. Глубоко вздохнув, он снова постарался рассуждать здраво.
– Мне нет дела до вашей национальности, – сказал он.
– Почему это? – тут же обиделся Кол.
Уставившись на него, Макдональд подумал, что вести нормальную беседу с любым из Клэйборнов для него, пожалуй, непосильная задача. Он был близок к тому, чтобы признать свое поражение.
– Я молю Бога, чтобы мне никогда не пришлось подвергать вас перекрестному допросу в суде, – сухо заметил он.
– Это еще почему? – спросил Дуглас. – Мы старались быть гостеприимными, разве не так?
– В ваших рассуждениях полностью отсутствует логика, вот почему, – заявил Харрисон, уже не заботясь о том, не воспримут ли хозяева эту его фразу как оскорбление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133