Она взволнованно сказала об этом Базиму, который пинками вынудил носильщиков паланкина с задернутыми занавесками двигаться быстрее.
Когда они вошли в дом, Реда нигде не было видно. Изабель сразу притихла. Медленно волоча за собой ноги, она направилась в свою крошечную комнатку, а Джулия, за которой тянулось длинное черное покрывало, скрыввавшее лицо, когда она бывала в людных местах, вошла в большую спальню.
Освободившись от душивших ее складок, она откинула волосы назад, и вдруг услышала легкий звук, похожий на подавленный вздох. Застыв на месте, женщина медленно повернулась в ту сторону. Ред стоял возле открытого окна. Отраженный свет, скользивший по его лицу, придавал ему бледность и выражение глубокого горя.
— Ред! — воскликнула Джулия певучим, оживленным радостью голосом, бросаясь навстречу.
На его лице отразилась вспышка внезапного гнева. Он схватил ее за руку и встряхнул.
— Где ты была? — сурово спросил он. — Я думал, ты уехала.
Секундой позже он прижал ее к себе, их губы растворились в страстном поцелуе, его руки властно завладели мягкими округлостями ее тела. Дыхание стало неровным, повернувшись к кушетке, он потянул к ней Джулию. Грубо сорвав с нее одежду, небрежно бросил ее в угол. Его желание было огромно, но и страсть Джулии оказалась не меньше; желание поднималось в ее сознании горячей головокружительной волной. Их тела слились, словно перетекая друг в друга с отчаянием восторга; они резко погрузились в мечту, а затем застыли неподвижно в объятиях друг друга. Стремительность их любви и полнота ощущений была почти пугающей, но это лишь доказывало, что они оба живы. Они долго лежали с бешено бьющимися сердцами, по их телам струился пот. Затем они снова, уже более спокойно, любили друг друга.
Позже, лукаво улыбаясь, Джулия лежала на руке Реда. Ничего не изменилось, все было как раньше.
— Что тебя развеселило? — с закрытыми глазами поинтересовался Ред.
— Ничего, — ответила она, открывая глаза, — Ты здоров?
Он в недоумении смотрел на нее до тех пор, пока не понял смысл сказанного. Одна бровь взлетела вверх.
— А что? Есть жалобы?
— Нет, но ты уверен? — упорствовала она.
— Я чувствую себя прекрасно… сейчас.
— Я серьезно, — упорствовала она, не доверяя его кривой усмешке.
— Я тоже, — сказал он, придвигаясь ближе и вдыхая розово-жасминный запах ее щеки.
Удовлетворившись ответом, она сменила тему.
— Ты действительно подумал, что я уехала?
— Что еще я мог подумать? — сказал он, мгновенно становясь серьезным.
— В комнатах пусто, все изменилось до неузнаваемости: мебель переставлена и обновлена, а в кухне три самые уродливые женщины в мире начали визжать при виде мужчины. Будто кому-нибудь придет в голову насиловать их, разве только слепцу глухой ночью!
— Это было бы важно для тебя? — спросила она, не обращая внимания на попытку сострить и с затаенным дыханием ожидая его ответа.
— Важно ли? После того как я с таким трудом устраивал тебя здесь? Да я бы тебе просто шею свернул при встрече!
Она ожидала другого ответа.
— Вместо этого ты уложил меня в постель в первую же минуту! — ворчливо сказала она.
— По-моему, это приятнее всего остального, — откликнулся он.
Джулия искоса посмотрела на него.
— Я думаю, лучше встать, пока Изабель не принялась тебя искать.
— Она тоже соскучилась по хозяину и повелителю?
— Тоже? — осведомилась Джулия. — А почему ты решил, что я по тебе соскучилась?
— Не знаю. Возможно, из-за пылкой встречи.
— Не смешивай твою пылкость с моей.
— Неужели?
— Теперь я понимаю, откуда у Изабели такие странные мысли.
— Какие мысли? — спросил он, готовясь развлечься.
— Что ты похож на бога. Без сомнения, ты нарочно ее в этом убедил.
Ред приоткрыл один глаз.
— Очаровательная девушка, — произнес он.
— Я счастлива, что ты так считаешь. Однако не стоит обольщаться. Она также считает, что голубой цвет твоих глаз — от нечистого, и утверждает, что сошла бы с ума, если бы ты случайно привлек ее на ложе:
Ред приподнялся на локте.
— В самом деле? Право, ей не стоит беспокоиться.
— О, я думаю, она и не беспокоится, — ответила Джулия, и в ее золотистых глазах заплясали искорки смеха. — Она очень гордится своей девственностью и ждет дня, когда сможет осчастливить ею великого человека, который станет ее судьбой.
— Великого человека?
— Да, предпочтительно мавра или турка.
— Нет ли у нее на примете кого-нибудь определенного?
От его интереса Джулии стало не по себе.
— А ты бы не возражал?
— Нет, если бы это сделало ее счастливой. Вряд ли я смогу взять ее в Англию, если представится возможность вернуться. Так или иначе, я чувствую себя ответственным за нее. Надо ее пристроить.
Он сам заговорил о возвращении в Англию, значит, он не собирался оставаться мусульманином и брать себе вторую, третью и четвертую жену согласно закону ислама. Джулия медленно сказала:
— Я думаю, она не отказалась бы войти в гарем Али дея.
— Ты отправила бы ее туда, имея опыт пребывания в гареме предыдущего правителя?
— Али дей молод, и, как сообщила мне Изабель, одна из его жен больна. Это печально, но зато позволяет… Во всяком случае, это место ничем не хуже для женщины, чем любое другое в мусульманском мире. Ты сам мне так говорил.
Ред не ответил, рассеяно проводя пальцем по ложбинке между ее грудями, затем начал взбираться, словно альпинист, на одну из вершин. На минуту он втянул дыхание, и Джулия подумала, что он хотел задать ей важный вопрос. Вместо этого он опустил голову ей на грудь и быстро лизнул ее языком.
— Изабель ждет, и Базим, — напомнила она не совсем уверенно. Он не поднял голову.
— Пусть подождут.
По поручению Али дея Ред ездил с дипломатической миссией в Марокко и Триполи с целью образования коалиции против Франции. Поездка не принесла желаемых результатов, однако с возвращением Реда политика нового дея стала более умеренной. Необоснованные аресты прекратились, знать возобновила свою борьбу за власть и за место советника при троне. Однако эта борьба не принесла своих плодов: никто не занял место, принадлежавшее Реду благодаря каким-то странным связям, объединившим этих двух человек несмотря на разницу национальностей, рождения и культуры. Нередко поздно ночью Али дей приходил к Реду и они сидели, скрестив ноги на диване и обсуждая события дня. Здесь, без свидетелей, они могли говорить не как правитель с советником, но как два друга.
Обычно Джулия приносила им угощение и слушала их разговоры о политике, ужасах и славе войны, о красоте лошадей и судов, чудесном поэте, персе Омаре Хайяме, о бесконечном величии звезд, которые указывают путь кораблям в океане и караванам в пустыне. Однако вскоре она заметила, что дей, хмуро прищурившись, смотрит на ее лицо и тело, скрытые балахоном и вуалью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Когда они вошли в дом, Реда нигде не было видно. Изабель сразу притихла. Медленно волоча за собой ноги, она направилась в свою крошечную комнатку, а Джулия, за которой тянулось длинное черное покрывало, скрыввавшее лицо, когда она бывала в людных местах, вошла в большую спальню.
Освободившись от душивших ее складок, она откинула волосы назад, и вдруг услышала легкий звук, похожий на подавленный вздох. Застыв на месте, женщина медленно повернулась в ту сторону. Ред стоял возле открытого окна. Отраженный свет, скользивший по его лицу, придавал ему бледность и выражение глубокого горя.
— Ред! — воскликнула Джулия певучим, оживленным радостью голосом, бросаясь навстречу.
На его лице отразилась вспышка внезапного гнева. Он схватил ее за руку и встряхнул.
— Где ты была? — сурово спросил он. — Я думал, ты уехала.
Секундой позже он прижал ее к себе, их губы растворились в страстном поцелуе, его руки властно завладели мягкими округлостями ее тела. Дыхание стало неровным, повернувшись к кушетке, он потянул к ней Джулию. Грубо сорвав с нее одежду, небрежно бросил ее в угол. Его желание было огромно, но и страсть Джулии оказалась не меньше; желание поднималось в ее сознании горячей головокружительной волной. Их тела слились, словно перетекая друг в друга с отчаянием восторга; они резко погрузились в мечту, а затем застыли неподвижно в объятиях друг друга. Стремительность их любви и полнота ощущений была почти пугающей, но это лишь доказывало, что они оба живы. Они долго лежали с бешено бьющимися сердцами, по их телам струился пот. Затем они снова, уже более спокойно, любили друг друга.
Позже, лукаво улыбаясь, Джулия лежала на руке Реда. Ничего не изменилось, все было как раньше.
— Что тебя развеселило? — с закрытыми глазами поинтересовался Ред.
— Ничего, — ответила она, открывая глаза, — Ты здоров?
Он в недоумении смотрел на нее до тех пор, пока не понял смысл сказанного. Одна бровь взлетела вверх.
— А что? Есть жалобы?
— Нет, но ты уверен? — упорствовала она.
— Я чувствую себя прекрасно… сейчас.
— Я серьезно, — упорствовала она, не доверяя его кривой усмешке.
— Я тоже, — сказал он, придвигаясь ближе и вдыхая розово-жасминный запах ее щеки.
Удовлетворившись ответом, она сменила тему.
— Ты действительно подумал, что я уехала?
— Что еще я мог подумать? — сказал он, мгновенно становясь серьезным.
— В комнатах пусто, все изменилось до неузнаваемости: мебель переставлена и обновлена, а в кухне три самые уродливые женщины в мире начали визжать при виде мужчины. Будто кому-нибудь придет в голову насиловать их, разве только слепцу глухой ночью!
— Это было бы важно для тебя? — спросила она, не обращая внимания на попытку сострить и с затаенным дыханием ожидая его ответа.
— Важно ли? После того как я с таким трудом устраивал тебя здесь? Да я бы тебе просто шею свернул при встрече!
Она ожидала другого ответа.
— Вместо этого ты уложил меня в постель в первую же минуту! — ворчливо сказала она.
— По-моему, это приятнее всего остального, — откликнулся он.
Джулия искоса посмотрела на него.
— Я думаю, лучше встать, пока Изабель не принялась тебя искать.
— Она тоже соскучилась по хозяину и повелителю?
— Тоже? — осведомилась Джулия. — А почему ты решил, что я по тебе соскучилась?
— Не знаю. Возможно, из-за пылкой встречи.
— Не смешивай твою пылкость с моей.
— Неужели?
— Теперь я понимаю, откуда у Изабели такие странные мысли.
— Какие мысли? — спросил он, готовясь развлечься.
— Что ты похож на бога. Без сомнения, ты нарочно ее в этом убедил.
Ред приоткрыл один глаз.
— Очаровательная девушка, — произнес он.
— Я счастлива, что ты так считаешь. Однако не стоит обольщаться. Она также считает, что голубой цвет твоих глаз — от нечистого, и утверждает, что сошла бы с ума, если бы ты случайно привлек ее на ложе:
Ред приподнялся на локте.
— В самом деле? Право, ей не стоит беспокоиться.
— О, я думаю, она и не беспокоится, — ответила Джулия, и в ее золотистых глазах заплясали искорки смеха. — Она очень гордится своей девственностью и ждет дня, когда сможет осчастливить ею великого человека, который станет ее судьбой.
— Великого человека?
— Да, предпочтительно мавра или турка.
— Нет ли у нее на примете кого-нибудь определенного?
От его интереса Джулии стало не по себе.
— А ты бы не возражал?
— Нет, если бы это сделало ее счастливой. Вряд ли я смогу взять ее в Англию, если представится возможность вернуться. Так или иначе, я чувствую себя ответственным за нее. Надо ее пристроить.
Он сам заговорил о возвращении в Англию, значит, он не собирался оставаться мусульманином и брать себе вторую, третью и четвертую жену согласно закону ислама. Джулия медленно сказала:
— Я думаю, она не отказалась бы войти в гарем Али дея.
— Ты отправила бы ее туда, имея опыт пребывания в гареме предыдущего правителя?
— Али дей молод, и, как сообщила мне Изабель, одна из его жен больна. Это печально, но зато позволяет… Во всяком случае, это место ничем не хуже для женщины, чем любое другое в мусульманском мире. Ты сам мне так говорил.
Ред не ответил, рассеяно проводя пальцем по ложбинке между ее грудями, затем начал взбираться, словно альпинист, на одну из вершин. На минуту он втянул дыхание, и Джулия подумала, что он хотел задать ей важный вопрос. Вместо этого он опустил голову ей на грудь и быстро лизнул ее языком.
— Изабель ждет, и Базим, — напомнила она не совсем уверенно. Он не поднял голову.
— Пусть подождут.
По поручению Али дея Ред ездил с дипломатической миссией в Марокко и Триполи с целью образования коалиции против Франции. Поездка не принесла желаемых результатов, однако с возвращением Реда политика нового дея стала более умеренной. Необоснованные аресты прекратились, знать возобновила свою борьбу за власть и за место советника при троне. Однако эта борьба не принесла своих плодов: никто не занял место, принадлежавшее Реду благодаря каким-то странным связям, объединившим этих двух человек несмотря на разницу национальностей, рождения и культуры. Нередко поздно ночью Али дей приходил к Реду и они сидели, скрестив ноги на диване и обсуждая события дня. Здесь, без свидетелей, они могли говорить не как правитель с советником, но как два друга.
Обычно Джулия приносила им угощение и слушала их разговоры о политике, ужасах и славе войны, о красоте лошадей и судов, чудесном поэте, персе Омаре Хайяме, о бесконечном величии звезд, которые указывают путь кораблям в океане и караванам в пустыне. Однако вскоре она заметила, что дей, хмуро прищурившись, смотрит на ее лицо и тело, скрытые балахоном и вуалью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102