Последнее обстоятельство не слишком обрадовало Джулию, но она опасалась разгневать дея. Прислуга состояла из двух служанок и кухарки. Все трое были внушительных размеров и замечательно уродливы.
Пару евнухов поставили у ее дверей в качестве постоянной охраны. Джулия, поразмыслив, решила, что они были предложены Редом, и решила не отсылать их обратно, нехотя примирившись с этой мыслью. Если же дар был поднесен новым деем, тем более не стоило оскорблять его.
Джулия, стараясь действовать осторожно, чтобы не создалось впечатление, будто она выживает Изабель, тем не менее стала мало-помалу укреплять свое влияние. Первым ее «достижением» стала кампания по уборке помещения. Стараясь избавиться от накопленной веками грязи, она не позволяла себе критиковать хозяйственные способности черкешенки или предыдущих обитателей. Она лишь намекала, что франкистанцы болезненно относятся к грязи и дурным запахам, ощутимым несмотря на слабое освещение и курение благовоний. Изабель, пристыженная тем, что не придавала этому достаточно значения, охотно занялась уборкой, постепенно втянув в эту работу и остальных служанок. Базиму, угрожая применением силы своего проклятия, удалось убедить евнухов из охраны предложить свою помощь.
Грязно-серые нити паутины были наконец сметены с высоких сводчатых потолков, а лепешки растоптанной грязи выметены из углов комнат. Бронзовые ночные сосуды вымыли и ошпарили кипятком, хотя обычно содержимое их просто выливали. Когда со стен соскоблили грязь и копоть, на них открылись мозаичные фрески, сверкающие, словно бриллианты, красивые и сладострастные. Особенно много оказалось их в ванной. Здесь также пришлось немало поработать водой и мылом, протирая кафельные поверхности песком, дабы освободить их от накопленного годами пенного налета, перед тем как начать борьбу с обильной плесенью при помощи извести и лимонного сока. Появление на кухне кошки позволило значительно сократить число грызунов и насекомых. В дальнейшем, под угрозой строгого наказания в случае неповиновения, Джулия потребовала, чтобы каждый, кто собирался прикоснуться к пище, мыл руки, а посуда после употребления мылась и ополаскивалась кипятком. Найдя, что объяснять истинные причины этих мер слишком утомительно, Джулия вернулась к своей прежней стратегии: необходимость избегать недовольства Реда плюс подчинение древним обычаям своего народа. Это оказалось легкодоступным для Изабели, Базима и всех остальных. С тех пор они скрупулезно выполняли эти рекомендации.
Сундуки, столы, кушетки, коврики — все это приводилось в порядок, и всему находилось новое место. Джулия сочла, что нужны новые занавески над кроватью и необходимо сменить обивку на одном из диванов в прихожей. Однако в целом интерьер теперь ее удовлетворял. Следовало заняться садом. Усталость, вызванная физической работой, по крайней мере той ее частью, которую позволяли выполнять госпоже, помогала ей крепко спать по ночам.
За работой Джулия сблизилась с остальными женщинами-служанками. Она подружилась с горничными, и кухаркой, узнавая в минуты отдыха, откуда появилась каждая из женщин и как они оказались рабынями во дворце. Постепенно они преодолели ужас, который первоначально внушало им присутствие госпожи, и стали болтать так же естественно, как это делали прачки и горничные, кухарки и кормилицы, которых она хорошо знала на плантации своего отца много лет назад. Этот процесс разделенного труда, чередующийся с общей беседой, имел еще одно важное преимущество: следуя примеру Базима, остальные слуги стали также обращаться к Джулии за распоряжениями и указаниями. Постепенно на нее привыкли смотреть как на хозяйку. Безболезненно, почти незаметно для нее, Изабель была отстранена и ее место заняла старшая рабыня, наложница Рейбена эфенди.
Появление на кухне кухарки освободило Изабель от ее основной задачи. Теперь, когда ей стало почти нечем заняться, она искала общества Джулии, позабыв, что они были соперницами, и обращаясь с ней, словно с подругой или старшей сестрой. Постепенно Джулия узнала о прошлом девушки. Вместе со своим братом-близнецом она была похищена во время разбойничьего нападения и после долгого и утомительного путешествия привезена в Алжир. Буквально через несколько часов после их прибытия близнецов купил Кемаль. Изабель сразу же разлучили с братом. Она недолго находилась в апартаментах бывшего претендента на престол, а затем переехала на старую квартиру Реда. Неудивительно, что она проявляла необычайное любопытство к тому, что касалось дворца, гарема, нового дея и образа жизни приближенных.
— Гарем больше, чем это помещение, предоставленное Рейбену эфенди? — спрашивала она, и глаза ее светились любопытством.
— Намного больше, — отвечала Джулия, силясь сдержать улыбку.
— А сад гуще?
Джулия подробно описывала прогулки среди буйной садовой зелени, позволенные женщинам дея.
— Пруд, такой огромный, что целая сотня женщин может купаться в нем в летнюю жару! Это, должно быть, великолепно! А павлины там были?
— Конечно, были. И горлицы тоже. И другие певчие птицы.
— Говорят, что драгоценности жены старого дея, Фатимы, с трудом помещались в полдюжине кофров. Неужели это правда?
— У нее, конечно, были драгоценности, но сколько, я не могу точно сказать.
— Говорят, что один рубин был почти так же велик, как легендарный драгоценный камень на тюрбане великого татарского хана…
— Возможно, — с улыбкой откликнулась Джулия, беря финик со стоящего рядом блюда.
— Как замечательно быть женой дея! — мечтательно произнесла Изабель.
— Можно уже ни о чем не беспокоиться! Ты жалеешь, что Мохаммед дей не предложил тебе стать его женой?
— Нет! — решительно ответила Джулия, покачав головой.
Она была счастлива, что судьба спасла ее от необходимости признать истинное положение вещей и впасть в. грех двоебрачия. Несмотря на то что она сказала Реду, Джулия предпочла бы скорее пожертвовать собственной душой, чем осудить его на смерть.
— Я бы повесилась, видя, что он умирает, не сделав меня женой, — воскликнула Изабель с горячностью юности. — А в казарме я бы просто умерла со страха! А ты боялась, Гюльнара?
— Боялась, — призналась Джулия, и ее золотистый взор словно заволокло облако.
— О, прости меня! Мне следовало бы вырвать язык раскаленными щипцами за то, что я напоминаю тебе об этом. Теперь все хорошо. Рейбен эфенди спас тебя и привел сюда, где ты в безопасности.
И, словно последствия этого спасения продолжали будоражить ее ум, девушка продолжала:
— Говорят, ты никогда не делила ложе с Мохаммедом деем. Возможно, поэтому он не женился на тебе?
— По правде говоря, не знаю. Он не был ни молодым, ни здоровым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Пару евнухов поставили у ее дверей в качестве постоянной охраны. Джулия, поразмыслив, решила, что они были предложены Редом, и решила не отсылать их обратно, нехотя примирившись с этой мыслью. Если же дар был поднесен новым деем, тем более не стоило оскорблять его.
Джулия, стараясь действовать осторожно, чтобы не создалось впечатление, будто она выживает Изабель, тем не менее стала мало-помалу укреплять свое влияние. Первым ее «достижением» стала кампания по уборке помещения. Стараясь избавиться от накопленной веками грязи, она не позволяла себе критиковать хозяйственные способности черкешенки или предыдущих обитателей. Она лишь намекала, что франкистанцы болезненно относятся к грязи и дурным запахам, ощутимым несмотря на слабое освещение и курение благовоний. Изабель, пристыженная тем, что не придавала этому достаточно значения, охотно занялась уборкой, постепенно втянув в эту работу и остальных служанок. Базиму, угрожая применением силы своего проклятия, удалось убедить евнухов из охраны предложить свою помощь.
Грязно-серые нити паутины были наконец сметены с высоких сводчатых потолков, а лепешки растоптанной грязи выметены из углов комнат. Бронзовые ночные сосуды вымыли и ошпарили кипятком, хотя обычно содержимое их просто выливали. Когда со стен соскоблили грязь и копоть, на них открылись мозаичные фрески, сверкающие, словно бриллианты, красивые и сладострастные. Особенно много оказалось их в ванной. Здесь также пришлось немало поработать водой и мылом, протирая кафельные поверхности песком, дабы освободить их от накопленного годами пенного налета, перед тем как начать борьбу с обильной плесенью при помощи извести и лимонного сока. Появление на кухне кошки позволило значительно сократить число грызунов и насекомых. В дальнейшем, под угрозой строгого наказания в случае неповиновения, Джулия потребовала, чтобы каждый, кто собирался прикоснуться к пище, мыл руки, а посуда после употребления мылась и ополаскивалась кипятком. Найдя, что объяснять истинные причины этих мер слишком утомительно, Джулия вернулась к своей прежней стратегии: необходимость избегать недовольства Реда плюс подчинение древним обычаям своего народа. Это оказалось легкодоступным для Изабели, Базима и всех остальных. С тех пор они скрупулезно выполняли эти рекомендации.
Сундуки, столы, кушетки, коврики — все это приводилось в порядок, и всему находилось новое место. Джулия сочла, что нужны новые занавески над кроватью и необходимо сменить обивку на одном из диванов в прихожей. Однако в целом интерьер теперь ее удовлетворял. Следовало заняться садом. Усталость, вызванная физической работой, по крайней мере той ее частью, которую позволяли выполнять госпоже, помогала ей крепко спать по ночам.
За работой Джулия сблизилась с остальными женщинами-служанками. Она подружилась с горничными, и кухаркой, узнавая в минуты отдыха, откуда появилась каждая из женщин и как они оказались рабынями во дворце. Постепенно они преодолели ужас, который первоначально внушало им присутствие госпожи, и стали болтать так же естественно, как это делали прачки и горничные, кухарки и кормилицы, которых она хорошо знала на плантации своего отца много лет назад. Этот процесс разделенного труда, чередующийся с общей беседой, имел еще одно важное преимущество: следуя примеру Базима, остальные слуги стали также обращаться к Джулии за распоряжениями и указаниями. Постепенно на нее привыкли смотреть как на хозяйку. Безболезненно, почти незаметно для нее, Изабель была отстранена и ее место заняла старшая рабыня, наложница Рейбена эфенди.
Появление на кухне кухарки освободило Изабель от ее основной задачи. Теперь, когда ей стало почти нечем заняться, она искала общества Джулии, позабыв, что они были соперницами, и обращаясь с ней, словно с подругой или старшей сестрой. Постепенно Джулия узнала о прошлом девушки. Вместе со своим братом-близнецом она была похищена во время разбойничьего нападения и после долгого и утомительного путешествия привезена в Алжир. Буквально через несколько часов после их прибытия близнецов купил Кемаль. Изабель сразу же разлучили с братом. Она недолго находилась в апартаментах бывшего претендента на престол, а затем переехала на старую квартиру Реда. Неудивительно, что она проявляла необычайное любопытство к тому, что касалось дворца, гарема, нового дея и образа жизни приближенных.
— Гарем больше, чем это помещение, предоставленное Рейбену эфенди? — спрашивала она, и глаза ее светились любопытством.
— Намного больше, — отвечала Джулия, силясь сдержать улыбку.
— А сад гуще?
Джулия подробно описывала прогулки среди буйной садовой зелени, позволенные женщинам дея.
— Пруд, такой огромный, что целая сотня женщин может купаться в нем в летнюю жару! Это, должно быть, великолепно! А павлины там были?
— Конечно, были. И горлицы тоже. И другие певчие птицы.
— Говорят, что драгоценности жены старого дея, Фатимы, с трудом помещались в полдюжине кофров. Неужели это правда?
— У нее, конечно, были драгоценности, но сколько, я не могу точно сказать.
— Говорят, что один рубин был почти так же велик, как легендарный драгоценный камень на тюрбане великого татарского хана…
— Возможно, — с улыбкой откликнулась Джулия, беря финик со стоящего рядом блюда.
— Как замечательно быть женой дея! — мечтательно произнесла Изабель.
— Можно уже ни о чем не беспокоиться! Ты жалеешь, что Мохаммед дей не предложил тебе стать его женой?
— Нет! — решительно ответила Джулия, покачав головой.
Она была счастлива, что судьба спасла ее от необходимости признать истинное положение вещей и впасть в. грех двоебрачия. Несмотря на то что она сказала Реду, Джулия предпочла бы скорее пожертвовать собственной душой, чем осудить его на смерть.
— Я бы повесилась, видя, что он умирает, не сделав меня женой, — воскликнула Изабель с горячностью юности. — А в казарме я бы просто умерла со страха! А ты боялась, Гюльнара?
— Боялась, — призналась Джулия, и ее золотистый взор словно заволокло облако.
— О, прости меня! Мне следовало бы вырвать язык раскаленными щипцами за то, что я напоминаю тебе об этом. Теперь все хорошо. Рейбен эфенди спас тебя и привел сюда, где ты в безопасности.
И, словно последствия этого спасения продолжали будоражить ее ум, девушка продолжала:
— Говорят, ты никогда не делила ложе с Мохаммедом деем. Возможно, поэтому он не женился на тебе?
— По правде говоря, не знаю. Он не был ни молодым, ни здоровым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102