Никто для вас ничего не оставлял. Вас ввели в заблуждение.
– И меня это почему-то не удивляет, – вполголоса сказал незнакомец. Потом он улыбнулся хозяйке дома. – Простите за вторжение, сударыня. Мне жаль, что я вас напрасно потревожил.
Когда за ним закрылась дверь, Гинни потрогала руку, которую он поцеловал. У нее все спуталось в голове. О каком пакете он говорил, кто ему этот пакет обещал, и почему у нее до сих пор дрожат руки?
Ланс бормотал что-то о наглецах, вваливающихся в порядочный дом, а Эдита-Энн, которая оказалась рядом, охотно ему вторила. Гинни не понравилось, как та непрерывно касалась его руки, и она заявила, что эта сцена ее утомила.
– Принеси мне бокал пунша, Ланс, – попросила она. Тот нахмурился, и ей показалось, что он откажется, но он с усилием улыбнулся и отправился в буфет.
– Он тебе не собачка, – раздраженно сказала Эдита-Энн, когда они остались одни. – Не воображай, что все мужчины готовы плясать перед тобой на задних лапках.
– Ты просто злишься, что я заставила незнакомца улыбнуться.
И Гинни пошла обратно в танцевальный зал, не глядя, идет ли за ней Эдита-Энн.
– Тебе пришлось отдать ему платок, – злорадно напомнила та. – Как это, интересно, понравится Лансу?
Гинни стало не по себе. Ланс считает, что его жена должна быть истинной леди, а леди не раздают свои вещи незнакомым мужчинам.
– Я заберу его обратно, – беспечно заявила она, не желая показывать кузине, что встревожена. – А пока что, – сказала она, надеясь отвлечь ее от мысли о платке, – подавай-ка сюда свой веер. Я его честно выиграла.
Сжав губы, Эдита-Энн сунула Гинни в руки веер и, взмахнув юбками, устремилась на противоположный конец залы.
Гинни облегченно вздохнула. События последнего часа произошли так быстро и вызвали в ней столько душевного волнения, что она не могла даже толком припомнить их последовательность. Впрочем, все три встречи с незнакомцем оказывали на нее такое действие.
У Гинни горело лицо, и она стала обмахиваться веером, считая, что ей так жарко потому, что на ней тяжелое бархатное платье. Вдобавок у нее зачесалось под корсетом. Она посмотрела через залу на веранду, но та была освещена свечами и заполнена прогуливающимися парами. А вот справа от Гинни были стеклянные окна от пола до потолка, которые вели в сад. С этой стороны дом не был освещен. Видимо, хозяева считали, что фижмы не дадут дамам протиснуться через эти узкие окна.
Однако на Гинни не было фижм, и ей ничего не стоило это сделать. Она шагнула к окну, но тут к ней подошла Мисси Мэй Бенсон. Изнывавшей от жары, усталой и раздраженной Гинни пришлось выслушивать стоны Мисси о том, что на балу почти совсем нет холостых мужчин.
– Как скучно прошло лето! – жаловалась на судьбу Мисси. – Все подходящие молодые люди или женаты, или им не до балов. Роберт Самнер все равно что умер, он превратился в тень, пытаясь после смерти отца поставить на ноги свою плантацию. А Дру Самнер взял и уехал на север и там поступил в университет!
«Вот и еще два жениха потеряны», – подумала Гинни. Она оглянулась по сторонам, вдруг осознав, что не видела и Бо Аллентона. И неосторожно сказала об этом Мисси.
– Господи, Гинни, разве ты не слышала? Аллентоны уехали.
– Уехали? Куда? Они столько лет заправляли всем нашим обществом.
Мисси потрясла своими мышиного цвета локонами и сказала заговорщицким шепотом:
– Папа говорит, что им давно уже угрожало разорение и они все глубже увязали в долгах, пытаясь это скрыть. По-моему, это было бессовестно с их стороны – морочить нам голову, притворяясь, что все хорошо.
Гинни стало не по себе. В конце концов Бафорды уже много лет точно так же «морочат всем головы».
– А я уже было решила, что Бо всерьез за мной ухаживает, – негодующе продолжала Мисси. – Мне даже не жалко, что у них сгорел дом. Говорят, Бо уехал в Мобиле, надеясь найти себе в жены богатую наследницу. Только, по-моему, у него вряд ли это получится. Он уже совсем не так хорош, как раньше, сколько можно пьянствовать?
«Мой двор быстро пустеет», – огорченно подумала Гинни. В Бостоне она не искала жениха, считая, что дома ее ждет толпа поклонников. А оказывается, они ее вовсе не ждут, а разъехались по стране. Что же это делается? Все ее планы рушатся один за другим.
– Мы все сгораем от любопытства, – продолжала Мисси. – Кто-то купил плантацию Аллентонов, а кто – мы не знаем. Никто не видел новых владельцев, но, говорят, поля обрабатываются и уже готов фундамент для нового дома. Хорошо бы были молодые люди нашего возраста, правда?
«Если они нашего возраста, – чуть не сказала Гинни, – то они не такие уж молодые».
Но решила промолчать, бедная Мисси, видимо, обречена остаться старой девой, но у Гинни все еще есть Ланс.
– Да и то сказать, вряд ли им понравится наше общество, – нудела Мисси. – У нас стало так скучно, Гинни. Если мне еще раз придется приглашать к чаю девиц Бошамп, я сяду на папину кобылу и ускачу в горы. Чтобы привлечь приличных молодых людей, нам нужно придумать что-то поинтереснее чаепития. Помнишь, как твои родители устраивали турниры? Вот это было интересно! Не пойму, что случилось, почему вы перестали их устраивать? Случилась смерть мамы.
Но Гинни тут же выкинула эту мысль из головы. Она приехала на бал веселиться, а не думать о грустном.
– Надо придумать что-нибудь совсем новенькое, – весело сказала она, чтобы переменить разговор. – Может, устроить аукцион незамужних девиц, кто даст больше, тому и достанешься.
Мисси притворилась, что эта мысль ее ужаснула, но в глазах у нее загорелся огонек интереса.
– Но, Гинни, это же будет похоже на ярмарку рабов! Папа никогда не позволит мне до этого опуститься.
Судя по всему, если бы отец позволил, Мисси не возражала бы до этого опуститься. Хотя она вся сверкала драгоценностями и на ней было дорогое белое платье, нельзя сказать, чтобы женихи выстраивались в очередь за обожаемым чадом Джеймса Бенсона.
Тем не менее Гинни на секунду позавидовала Мисси и тут же одернула себя. Завидовать невзрачной Мисси? Конечно, отец ее боготворит, но что в этом толку? Денег у мистера Бенсона тьма, а жениха Мисси он все же купить не смог.
К облегчению Гинни, тут появился Ланс с пуншем, и Мисси перестала ныть и перенесла внимание на него. Тот пробормотал, что пригласил на следующий танец Эдиту-Энн, и сбежал. Это он сбежал от этой трещотки, утешала себя Гинни. Мисси от нее отвязалась, но Гинни вовсе не хотелось наблюдать, как Ланс танцует с ее кузиной. Не стоит вести себя как глупая, ревнивая девчонка, сказала она себе. Однако ей не хотелось и танцевать, и даже разговаривать. Она устала, ей было жарко, и кожа под корсетом жутко зудела.
Гинни старалась не думать про корсет, но терпеть зуд становилось невтерпеж. Раньше, когда она не стеснялась бросать вызов приличиям, она сунула бы руку под правую грудь и почесала бы свербящее место, но теперь она старалась помнить наставления матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– И меня это почему-то не удивляет, – вполголоса сказал незнакомец. Потом он улыбнулся хозяйке дома. – Простите за вторжение, сударыня. Мне жаль, что я вас напрасно потревожил.
Когда за ним закрылась дверь, Гинни потрогала руку, которую он поцеловал. У нее все спуталось в голове. О каком пакете он говорил, кто ему этот пакет обещал, и почему у нее до сих пор дрожат руки?
Ланс бормотал что-то о наглецах, вваливающихся в порядочный дом, а Эдита-Энн, которая оказалась рядом, охотно ему вторила. Гинни не понравилось, как та непрерывно касалась его руки, и она заявила, что эта сцена ее утомила.
– Принеси мне бокал пунша, Ланс, – попросила она. Тот нахмурился, и ей показалось, что он откажется, но он с усилием улыбнулся и отправился в буфет.
– Он тебе не собачка, – раздраженно сказала Эдита-Энн, когда они остались одни. – Не воображай, что все мужчины готовы плясать перед тобой на задних лапках.
– Ты просто злишься, что я заставила незнакомца улыбнуться.
И Гинни пошла обратно в танцевальный зал, не глядя, идет ли за ней Эдита-Энн.
– Тебе пришлось отдать ему платок, – злорадно напомнила та. – Как это, интересно, понравится Лансу?
Гинни стало не по себе. Ланс считает, что его жена должна быть истинной леди, а леди не раздают свои вещи незнакомым мужчинам.
– Я заберу его обратно, – беспечно заявила она, не желая показывать кузине, что встревожена. – А пока что, – сказала она, надеясь отвлечь ее от мысли о платке, – подавай-ка сюда свой веер. Я его честно выиграла.
Сжав губы, Эдита-Энн сунула Гинни в руки веер и, взмахнув юбками, устремилась на противоположный конец залы.
Гинни облегченно вздохнула. События последнего часа произошли так быстро и вызвали в ней столько душевного волнения, что она не могла даже толком припомнить их последовательность. Впрочем, все три встречи с незнакомцем оказывали на нее такое действие.
У Гинни горело лицо, и она стала обмахиваться веером, считая, что ей так жарко потому, что на ней тяжелое бархатное платье. Вдобавок у нее зачесалось под корсетом. Она посмотрела через залу на веранду, но та была освещена свечами и заполнена прогуливающимися парами. А вот справа от Гинни были стеклянные окна от пола до потолка, которые вели в сад. С этой стороны дом не был освещен. Видимо, хозяева считали, что фижмы не дадут дамам протиснуться через эти узкие окна.
Однако на Гинни не было фижм, и ей ничего не стоило это сделать. Она шагнула к окну, но тут к ней подошла Мисси Мэй Бенсон. Изнывавшей от жары, усталой и раздраженной Гинни пришлось выслушивать стоны Мисси о том, что на балу почти совсем нет холостых мужчин.
– Как скучно прошло лето! – жаловалась на судьбу Мисси. – Все подходящие молодые люди или женаты, или им не до балов. Роберт Самнер все равно что умер, он превратился в тень, пытаясь после смерти отца поставить на ноги свою плантацию. А Дру Самнер взял и уехал на север и там поступил в университет!
«Вот и еще два жениха потеряны», – подумала Гинни. Она оглянулась по сторонам, вдруг осознав, что не видела и Бо Аллентона. И неосторожно сказала об этом Мисси.
– Господи, Гинни, разве ты не слышала? Аллентоны уехали.
– Уехали? Куда? Они столько лет заправляли всем нашим обществом.
Мисси потрясла своими мышиного цвета локонами и сказала заговорщицким шепотом:
– Папа говорит, что им давно уже угрожало разорение и они все глубже увязали в долгах, пытаясь это скрыть. По-моему, это было бессовестно с их стороны – морочить нам голову, притворяясь, что все хорошо.
Гинни стало не по себе. В конце концов Бафорды уже много лет точно так же «морочат всем головы».
– А я уже было решила, что Бо всерьез за мной ухаживает, – негодующе продолжала Мисси. – Мне даже не жалко, что у них сгорел дом. Говорят, Бо уехал в Мобиле, надеясь найти себе в жены богатую наследницу. Только, по-моему, у него вряд ли это получится. Он уже совсем не так хорош, как раньше, сколько можно пьянствовать?
«Мой двор быстро пустеет», – огорченно подумала Гинни. В Бостоне она не искала жениха, считая, что дома ее ждет толпа поклонников. А оказывается, они ее вовсе не ждут, а разъехались по стране. Что же это делается? Все ее планы рушатся один за другим.
– Мы все сгораем от любопытства, – продолжала Мисси. – Кто-то купил плантацию Аллентонов, а кто – мы не знаем. Никто не видел новых владельцев, но, говорят, поля обрабатываются и уже готов фундамент для нового дома. Хорошо бы были молодые люди нашего возраста, правда?
«Если они нашего возраста, – чуть не сказала Гинни, – то они не такие уж молодые».
Но решила промолчать, бедная Мисси, видимо, обречена остаться старой девой, но у Гинни все еще есть Ланс.
– Да и то сказать, вряд ли им понравится наше общество, – нудела Мисси. – У нас стало так скучно, Гинни. Если мне еще раз придется приглашать к чаю девиц Бошамп, я сяду на папину кобылу и ускачу в горы. Чтобы привлечь приличных молодых людей, нам нужно придумать что-то поинтереснее чаепития. Помнишь, как твои родители устраивали турниры? Вот это было интересно! Не пойму, что случилось, почему вы перестали их устраивать? Случилась смерть мамы.
Но Гинни тут же выкинула эту мысль из головы. Она приехала на бал веселиться, а не думать о грустном.
– Надо придумать что-нибудь совсем новенькое, – весело сказала она, чтобы переменить разговор. – Может, устроить аукцион незамужних девиц, кто даст больше, тому и достанешься.
Мисси притворилась, что эта мысль ее ужаснула, но в глазах у нее загорелся огонек интереса.
– Но, Гинни, это же будет похоже на ярмарку рабов! Папа никогда не позволит мне до этого опуститься.
Судя по всему, если бы отец позволил, Мисси не возражала бы до этого опуститься. Хотя она вся сверкала драгоценностями и на ней было дорогое белое платье, нельзя сказать, чтобы женихи выстраивались в очередь за обожаемым чадом Джеймса Бенсона.
Тем не менее Гинни на секунду позавидовала Мисси и тут же одернула себя. Завидовать невзрачной Мисси? Конечно, отец ее боготворит, но что в этом толку? Денег у мистера Бенсона тьма, а жениха Мисси он все же купить не смог.
К облегчению Гинни, тут появился Ланс с пуншем, и Мисси перестала ныть и перенесла внимание на него. Тот пробормотал, что пригласил на следующий танец Эдиту-Энн, и сбежал. Это он сбежал от этой трещотки, утешала себя Гинни. Мисси от нее отвязалась, но Гинни вовсе не хотелось наблюдать, как Ланс танцует с ее кузиной. Не стоит вести себя как глупая, ревнивая девчонка, сказала она себе. Однако ей не хотелось и танцевать, и даже разговаривать. Она устала, ей было жарко, и кожа под корсетом жутко зудела.
Гинни старалась не думать про корсет, но терпеть зуд становилось невтерпеж. Раньше, когда она не стеснялась бросать вызов приличиям, она сунула бы руку под правую грудь и почесала бы свербящее место, но теперь она старалась помнить наставления матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107