Теперь этот человек наконец близко. Но нужно сделать все как подобает. Их вражда началась на поле чести. И там же она закончится. Он будет сражаться с Гилбертом на арене. Он откроет перед всеми свое имя и звание и вызовет врага на честный бой — бой насмерть.
Эрик проследил, как Розалинда и Гилберт вошли в погреб, затем заставил себя отвернуться. Его аппетит вдруг пропал, и поздний ужин в парадной зале потерял свою привлекательность. Он видел, как этот стервятник, Гилберт, целует Розалинду, и его выворачивало наизнанку. И все же хотя можно было выйти из темноты и преградить им путь, он так не поступил. Неужели жажда мщения полностью подавила в нем чувство чести? Не встать на защиту женщины, которую он любит…
Женщина, которую он любит!
При этом неожиданном признании он застыл на месте. Женщина, которую он любит. Неужели она покорила его? Он пытался найти хоть один разумный довод, который позволил бы отмахнуться от подобного вздора, но было уже ясно: это не вздор, а чистая правда. В своих многочисленных интрижках с женщинами он никогда не искал любви, хотя и не видел надобности избегать ее. А теперь его сердцем завладела женщина, с которой ему было так трудно, как ни с одной другой.
Незваные воспоминания о ней обнаженной, принявшей на себя тяжесть его тела — снова затуманили разум. Каким сладостным был ее отклик на ласки! Как беззаветно она устремлялась навстречу его порыву! То было совершенное слияние двух душ, что-то особенное, что могло быть только у них двоих.
Но то было вчера. А сейчас?… Женщина, которую он любит, прогуливается с его злейшим врагом. Не сошел ли он с ума, дожидаясь, когда сможет сразиться с Гилбертом на поле чести?
Немалого труда стоило ему совладать со слепой яростью, которая требовала, чтобы он сейчас же, немедленно отыскал Гилберта из Дакстона и вышиб из него дух.
Время моего возмездия придет, говорил себе Эрик снова и снова. Мое время придет.
23
Казалось, странное напряжение охватило замок, хотя Розалинда не могла до конца понять почему. Возможно, причиной была безмерная усталость, которую еще усугубляли добродушно-безжалостные шутки отца и постылое присутствие сэра Гилберта. Однако дело было в чем-то другом.
Клив, в течение последних недель поглощенный своими обязанностями оруженосца и почти не приближавшийся к Розалинде, теперь все чаще и чаще оказывался рядом. Как раз этим утром он с удовольствием помогал копать ямки для зверобоя и мяты, которые она собиралась пересадить из леса. Хотя между ними почти восстановились легкие, дружеские отношения, сложившиеся в Миллуорте, он, казалось, все время наблюдает за ней.
И еще Эрик из Уиклиффа. Они не виделись со времени их свидания на чердаке конюшни. Какая-то частица ее существа чувствовала облегчение, что он не преследовал ее с тех пор, потому что Розалинда твердо знала: у нее не хватит сил отказать ему. И все-таки разочарование оказывалось сильнее облегчения. Он явно избегал ее, но почему? Это было как-то связано с Кливом, хотя такая мысль казалось нелепой. Вряд ли Эрик просто пошел бы на поводу у юного Клива. Но внутреннее чувство подсказывало: какая-то связь тут есть. Не будь Розалинда так занята приготовлениями к предстоящему приему гостей, беспокойство свело бы ее с ума. Но она сосредоточила все силы на хлопотах по хозяйству, стараясь унять тревожную игру воображения.
Только ночью, падая наконец в изнеможении на кровать, разрешала она себе роскошь отдаваться мыслям о загадочном Эрике. Когда ночь окутывала ее спасительной темнотой, в памяти всплывали минуты, которые они провели вместе. Притворяться перед собой не имело смысла. Она полюбила его, хотя из этого не могло выйти ничего хорошего. Как ни угнетала ее греховность собственных бесстыдных воспоминаний, она утешала себя тем, что по крайней мере перед Богом они с Эриком муж и жена. Но это было слабое утешение, потому что в конце концов год пройдет и нельзя будет больше откладывать неизбежное. Придется выйти замуж за кого-то другого. Уже начали прибывать гости на турнир — некоторые издалека, от границы с Шотландией. Розалинда знала, что должна выбрать одного из них в мужья; но знала она и то, что никогда не полюбит вновь.
— Сэр Эдольф — достойный человек, — заметил сэр Эдвард Розалинде, наблюдая за дюжим рыцарем, который тренировался на арене. — Он второй сын моего друга Роберта Блэкберна, лорда Вигена. И хороший боец, — добавил он восхищенно.
— Сразу видно, что он благородный рыцарь, — вполголоса со-гласилась Розалинда, хотя накануне она с неудовольствием отметила его обжорство и пристрастие к элю.
— Он бьется врукопашную, как дьявол, — продолжал отец, не подозревая, что дочери это неинтересно. Он рассеянно отошел в поисках сэра Роджера, в то время как Клив придвинулся ближе к Розалинде.
— Сэр Эдольф — достойный человек, — повторил он слова ее отца. — И он был очень рад с вами познакомиться.
— О! Ну а его сестра Маргарет была очень рада познакомиться с тобой, — колко ответила Розалинда, кинув ему лукавый взгляд.
— Она просто ребенок! — горячо запротестовал он и нахмурился, забыв о своем намерении подразнить Розалинду.
— Ей одиннадцать. Как раз подходящий возраст для помолвки. И она очень хорошенькая. Зачем же еще сэр Эдольф привез ее сюда, если не для того, чтобы найти ей титулованного мужа?
Клив ответил, испытующе взглянув на нее:
— На этих праздниках вас должно заботить не мое будущее и не ее, а ваше собственное. От этого не уйти, миледи.
— Почему-то каждый считает своим долгом напомнить мне об этом, — отпарировала она. Затем вздохнула и устыдилась своей резкости, увидев его хмурое лицо. — Прости меня. Мне не за что на тебя сердиться. Но понимаешь… — Она еще раз вздохнула, не в состоянии объяснить, почему чувствует себя такой несчастной.
— Похоже, что вы вообще не хотите выходить замуж, — сказал Клив спокойным тоном, не сводя с нее карих глаз. — Но вы же знаете, что этого не миновать. Для женщины и нет других путей. Если только… — Он запнулся, как будто не хотел произносить эти слова и даже подумать так. Затем его челюсти сжались, а глаза впились в побледневшее лицо хозяйки. — Не могло ли так случиться, что вы отдали свое сердце кому-то… кто для вас недостижим?
Возразить она не смогла: ее огромные глаза наполнились слезами, которые грозили вот-вот пролиться. Она отвернулась и ушла бы прочь, но рука Клива удержала ее на месте.
— Он все еще не дает вам покоя? — буркнул молодой оруженосец.
Розалинда подняла к нему лицо, на котором отражалось смятение чувств, бушевавших в ее душе.
— Нет, — прошептала она. — Он меня избегает. И очень упорно. — Проглотив комок в горле, она выдавши слабую улыбку:
— Не знаю, как ты этого добился, но знаю, что без тебя тут не обошлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Эрик проследил, как Розалинда и Гилберт вошли в погреб, затем заставил себя отвернуться. Его аппетит вдруг пропал, и поздний ужин в парадной зале потерял свою привлекательность. Он видел, как этот стервятник, Гилберт, целует Розалинду, и его выворачивало наизнанку. И все же хотя можно было выйти из темноты и преградить им путь, он так не поступил. Неужели жажда мщения полностью подавила в нем чувство чести? Не встать на защиту женщины, которую он любит…
Женщина, которую он любит!
При этом неожиданном признании он застыл на месте. Женщина, которую он любит. Неужели она покорила его? Он пытался найти хоть один разумный довод, который позволил бы отмахнуться от подобного вздора, но было уже ясно: это не вздор, а чистая правда. В своих многочисленных интрижках с женщинами он никогда не искал любви, хотя и не видел надобности избегать ее. А теперь его сердцем завладела женщина, с которой ему было так трудно, как ни с одной другой.
Незваные воспоминания о ней обнаженной, принявшей на себя тяжесть его тела — снова затуманили разум. Каким сладостным был ее отклик на ласки! Как беззаветно она устремлялась навстречу его порыву! То было совершенное слияние двух душ, что-то особенное, что могло быть только у них двоих.
Но то было вчера. А сейчас?… Женщина, которую он любит, прогуливается с его злейшим врагом. Не сошел ли он с ума, дожидаясь, когда сможет сразиться с Гилбертом на поле чести?
Немалого труда стоило ему совладать со слепой яростью, которая требовала, чтобы он сейчас же, немедленно отыскал Гилберта из Дакстона и вышиб из него дух.
Время моего возмездия придет, говорил себе Эрик снова и снова. Мое время придет.
23
Казалось, странное напряжение охватило замок, хотя Розалинда не могла до конца понять почему. Возможно, причиной была безмерная усталость, которую еще усугубляли добродушно-безжалостные шутки отца и постылое присутствие сэра Гилберта. Однако дело было в чем-то другом.
Клив, в течение последних недель поглощенный своими обязанностями оруженосца и почти не приближавшийся к Розалинде, теперь все чаще и чаще оказывался рядом. Как раз этим утром он с удовольствием помогал копать ямки для зверобоя и мяты, которые она собиралась пересадить из леса. Хотя между ними почти восстановились легкие, дружеские отношения, сложившиеся в Миллуорте, он, казалось, все время наблюдает за ней.
И еще Эрик из Уиклиффа. Они не виделись со времени их свидания на чердаке конюшни. Какая-то частица ее существа чувствовала облегчение, что он не преследовал ее с тех пор, потому что Розалинда твердо знала: у нее не хватит сил отказать ему. И все-таки разочарование оказывалось сильнее облегчения. Он явно избегал ее, но почему? Это было как-то связано с Кливом, хотя такая мысль казалось нелепой. Вряд ли Эрик просто пошел бы на поводу у юного Клива. Но внутреннее чувство подсказывало: какая-то связь тут есть. Не будь Розалинда так занята приготовлениями к предстоящему приему гостей, беспокойство свело бы ее с ума. Но она сосредоточила все силы на хлопотах по хозяйству, стараясь унять тревожную игру воображения.
Только ночью, падая наконец в изнеможении на кровать, разрешала она себе роскошь отдаваться мыслям о загадочном Эрике. Когда ночь окутывала ее спасительной темнотой, в памяти всплывали минуты, которые они провели вместе. Притворяться перед собой не имело смысла. Она полюбила его, хотя из этого не могло выйти ничего хорошего. Как ни угнетала ее греховность собственных бесстыдных воспоминаний, она утешала себя тем, что по крайней мере перед Богом они с Эриком муж и жена. Но это было слабое утешение, потому что в конце концов год пройдет и нельзя будет больше откладывать неизбежное. Придется выйти замуж за кого-то другого. Уже начали прибывать гости на турнир — некоторые издалека, от границы с Шотландией. Розалинда знала, что должна выбрать одного из них в мужья; но знала она и то, что никогда не полюбит вновь.
— Сэр Эдольф — достойный человек, — заметил сэр Эдвард Розалинде, наблюдая за дюжим рыцарем, который тренировался на арене. — Он второй сын моего друга Роберта Блэкберна, лорда Вигена. И хороший боец, — добавил он восхищенно.
— Сразу видно, что он благородный рыцарь, — вполголоса со-гласилась Розалинда, хотя накануне она с неудовольствием отметила его обжорство и пристрастие к элю.
— Он бьется врукопашную, как дьявол, — продолжал отец, не подозревая, что дочери это неинтересно. Он рассеянно отошел в поисках сэра Роджера, в то время как Клив придвинулся ближе к Розалинде.
— Сэр Эдольф — достойный человек, — повторил он слова ее отца. — И он был очень рад с вами познакомиться.
— О! Ну а его сестра Маргарет была очень рада познакомиться с тобой, — колко ответила Розалинда, кинув ему лукавый взгляд.
— Она просто ребенок! — горячо запротестовал он и нахмурился, забыв о своем намерении подразнить Розалинду.
— Ей одиннадцать. Как раз подходящий возраст для помолвки. И она очень хорошенькая. Зачем же еще сэр Эдольф привез ее сюда, если не для того, чтобы найти ей титулованного мужа?
Клив ответил, испытующе взглянув на нее:
— На этих праздниках вас должно заботить не мое будущее и не ее, а ваше собственное. От этого не уйти, миледи.
— Почему-то каждый считает своим долгом напомнить мне об этом, — отпарировала она. Затем вздохнула и устыдилась своей резкости, увидев его хмурое лицо. — Прости меня. Мне не за что на тебя сердиться. Но понимаешь… — Она еще раз вздохнула, не в состоянии объяснить, почему чувствует себя такой несчастной.
— Похоже, что вы вообще не хотите выходить замуж, — сказал Клив спокойным тоном, не сводя с нее карих глаз. — Но вы же знаете, что этого не миновать. Для женщины и нет других путей. Если только… — Он запнулся, как будто не хотел произносить эти слова и даже подумать так. Затем его челюсти сжались, а глаза впились в побледневшее лицо хозяйки. — Не могло ли так случиться, что вы отдали свое сердце кому-то… кто для вас недостижим?
Возразить она не смогла: ее огромные глаза наполнились слезами, которые грозили вот-вот пролиться. Она отвернулась и ушла бы прочь, но рука Клива удержала ее на месте.
— Он все еще не дает вам покоя? — буркнул молодой оруженосец.
Розалинда подняла к нему лицо, на котором отражалось смятение чувств, бушевавших в ее душе.
— Нет, — прошептала она. — Он меня избегает. И очень упорно. — Проглотив комок в горле, она выдавши слабую улыбку:
— Не знаю, как ты этого добился, но знаю, что без тебя тут не обошлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112