Позади осталось немало печального и тягостного, но еще столько же неожиданного, радостного и интересного ждет ее впереди. Она ощущала себя если не счастливой, то обновленной и летела вперед как на крыльях. Ильяс жив, скоро она увидит своего старшего сына, которого давно оплакала и о котором не смогла позабыть!
Мадина думала о встрече с Ильясом со смущением и восторгом, будто ей предстояло первое в жизни свидание. Она удивлялась тому, какие яркие, свежие, волнующие чувства всколыхнулись в ее душе.
Порой жизнь похожа на тропинку, готовую в любую секунду оборваться в темную пропасть, но это не значит, что по ней нужно идти осторожно, со страхом и без надежды на счастье!
Дома Мадину встретила расстроенная, встревоженная Хафиза и сразу спросила:
– Где ты была? Кто только тебя не искал! Вчера приходил Айтек и ушел сам не свой. А сегодня прибегала Асият, она сказала, что Айтек не ночевал дома, и мне пришлось признаться, что тебя тоже не было. Ты бы видела ее лицо!
Хафиза замолчала, осуждающе глядя на дочь. В широко раскрытых глазах Мадины отражалось море мыслей и чувств, она будто светилась изнутри и выглядела поразительно красивой, несмотря на то, что ее одежда была измята и запорошена снегом, а волосы спутались.
Мадина усмехнулась.
– Не беспокойся, мама, я была не с Айтеком.
– Надеюсь, – коротко ответила Хафиза.
Во внешнем облике дочери таилось что-то необузданное, дикое. Хафиза предпочла бы не знать, где и с кем Мадина провела эту ночь.
– Тебя искал янычар. Он выглядел очень странно. Сказал, что его зовут Мансур.
– Да, я знаю.
– Еще приходил юноша, тоже турок. Он спрашивал Мансура. – Мадина встрепенулась.
– Он ушел?
– Да.
– Где Хайдар?
– Ищет тебя. Все тебя ищут, Мадина, – сказала Хафиза и добавила с укоризной: – Мне не нравится то, что происходит! Отец и братья дали тебе много свободы, ты жила как хотела, без мужской руки, а потому не научилась быть покорной и полагаться на разум.
Мадина взяла мать за руку.
– Мне нужно с тобой поговорить. Пойдем в дом.
Они вошли в саклю. Мадина не стала раздеваться, а сразу протянула руки к огню. Его жар нежно обвевал лицо, отсветы пламени плясали в глазах. Хафиза принесла хлебные лепешки, чуреки, а еще вяленую баранину и кислое молоко. Потом села возле очага.
– Я никогда не жила так, как хотела, мама, – с горечью сказала Мадина. – Мне не удалось выйти замуж за Айтека, и я потеряла Мансура. И… своего ребенка. Тот юноша, что сегодня приходил в нашу усадьбу, – мой старший сын Ильяс.
Хафиза побледнела.
– Твой сын? Когда и где ты его родила?
– В турецком плену. В Стамбуле. Потом случился пожар, во время которого я его потеряла, – ответила Мадина, и мать почувствовала, что сердце дочери сжалось от боли.
– Его отец тоже Мансур?
Мадина помедлила, не решаясь сказать правду.
– Он нашел Ильяса и вырастил его. Мансур думал, что я погибла, и я думала о нем то же самое.
– Значит, у тебя два сына от турка?
– Ильяс не турок. В нем течет наша кровь, он черкес.
– Кто же его отец? – Прошептала Хафиза, хотя уже знала ответ.
– Айтек, – ответила Мадина, пристально глядя на огонь. – Мы встречались до свадьбы. Думали, никто не узнает…
– Никто и не знал!
– Да… Айтек не знает о сыне. Асият тоже ничего не известно о том, что я и ее муж когда-то были близки.
Хафиза опустила руку на плечо дочери.
– Каково же тебе пришлось! – Мадина подняла на мать сухие глаза.
– Не стоит об этом. Сейчас главное – решить, что делать дальше.
Они не успели продолжить: во дворе залаяли собаки. Мадина вышла и увидела Асият – та спешила от ворот к дому. Она, как всегда, нарядилась: на ней были вышитый цветным шелком бешмет, ярко-зеленые шаровары, отороченная цветными лентами шуба. Но взгляд молодой женщины был полон отчуждения, холода, а еще – нескрываемого гнева.
– Где Айтек? – С ходу спросила она сестру.
– Не знаю, я его не видела.
– Ты лжешь! – Закричала Асият, и в ее глазах закипели жгучие слезы. – Я знаю, ты была с ним!
Мадина стояла напротив младшей сестры – спокойная, гордая и прямая. Однажды она должна была высказать то, что долгие годы камнем лежало у нее на душе.
– Я не встречаюсь с чужими мужьями, Асият, и… не увожу чужих женихов. – Она усмехнулась. – Чужих… Ведь я чужая для тебя, правда? Если бы я сказала, что ты отобрала жениха у своей сестры, это прозвучало бы куда страшнее!
– Ты сама знаешь, что у тебя нечего было отбирать! – Закричала Асият. – Ты вернулась с ребенком, ты спала с турком. Айтек бы тебя не взял!
– Просто ты лишила нас права выбора.
С этими словами Мадина повернулась и скрылась в доме. Асият не последовала за ней. Она подождала, не выйдет ли мать, но та не вышла к дочери, и женщина решила, что Хафиза на стороне Мадины, укравшей сердце Айтека, Мадины, которая не смогла остаться в Стамбуле, не сумела исчезнуть без следа, которая всегда стояла на ее пути.
Айтек быстро шел по тропе. Он не смотрел по сторонам и не замечал ни великолепия снегов, превративших скалистые вершины в мерцающие сказочные дворцы, ни обнаженной красоты гор. Окружающий мир виделся ему пустым и мертвым. К горлу подступал комок, душу наполняла свинцовая тяжесть. Он видел, как они прощались – с объятиями и поцелуями, – видел, как потом Мадина поспешила домой. Она шла так радостно и легко, будто летела по воздуху, не касаясь ногами земли, и на ее лице играла счастливая улыбка.
Айтек с трудом удержался от того, чтобы тут же не сцепиться с янычаром; пристрелить его, изрубить на куски. Несмотря на гнев, он понимал, что следует поступить иначе. Завлечь турка в горы, заставить сразиться, убить, а потом спрятать труп так, чтобы его не нашли даже коршуны и вороны.
Он увидел на тропе человека и остановился в досаде. Ему не хотелось ни с кем встречаться. Это был кто-то из своих; когда тот подошел поближе, Айтек узнал старшего брата Мадины, Азиза, который возвращался домой – неторопливо, спокойно, будто в мирные времена. Мужчины поздоровались.
– Откуда идешь? – Спросил Айтек, пытаясь скрыть свои чувства.
– Проверял силки.
– Хорошее занятие, – процедил Айтек сквозь зубы, и Азиз уловил его тон.
– Тебе по душе что-то другое? – Спросил он. Айтек пожал плечами.
– Просто хотелось бы знать, с каких это пор черкесы стали похожи на стадо овец!
– Что ты имеешь в виду?
– Не понимаешь?! Вспомни, как мы сражались с османами, пытаясь не пустить их в аул! Сколько храбрых воинов тогда полегло! А теперь мы встречаем своих врагов, как дорогих гостей, делимся с ними кровом и пищей! Осталось предложить им наших жен!
Азиз переступил с ноги на ногу.
– Я все помню, Айтек. Мой отец был тяжело ранен, а брат Керим, которому было всего восемнадцать лет, погиб. Но сейчас старики решили, что браться за оружие не стоит…
– Старики выжили из ума, и вы вместе с ними!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Мадина думала о встрече с Ильясом со смущением и восторгом, будто ей предстояло первое в жизни свидание. Она удивлялась тому, какие яркие, свежие, волнующие чувства всколыхнулись в ее душе.
Порой жизнь похожа на тропинку, готовую в любую секунду оборваться в темную пропасть, но это не значит, что по ней нужно идти осторожно, со страхом и без надежды на счастье!
Дома Мадину встретила расстроенная, встревоженная Хафиза и сразу спросила:
– Где ты была? Кто только тебя не искал! Вчера приходил Айтек и ушел сам не свой. А сегодня прибегала Асият, она сказала, что Айтек не ночевал дома, и мне пришлось признаться, что тебя тоже не было. Ты бы видела ее лицо!
Хафиза замолчала, осуждающе глядя на дочь. В широко раскрытых глазах Мадины отражалось море мыслей и чувств, она будто светилась изнутри и выглядела поразительно красивой, несмотря на то, что ее одежда была измята и запорошена снегом, а волосы спутались.
Мадина усмехнулась.
– Не беспокойся, мама, я была не с Айтеком.
– Надеюсь, – коротко ответила Хафиза.
Во внешнем облике дочери таилось что-то необузданное, дикое. Хафиза предпочла бы не знать, где и с кем Мадина провела эту ночь.
– Тебя искал янычар. Он выглядел очень странно. Сказал, что его зовут Мансур.
– Да, я знаю.
– Еще приходил юноша, тоже турок. Он спрашивал Мансура. – Мадина встрепенулась.
– Он ушел?
– Да.
– Где Хайдар?
– Ищет тебя. Все тебя ищут, Мадина, – сказала Хафиза и добавила с укоризной: – Мне не нравится то, что происходит! Отец и братья дали тебе много свободы, ты жила как хотела, без мужской руки, а потому не научилась быть покорной и полагаться на разум.
Мадина взяла мать за руку.
– Мне нужно с тобой поговорить. Пойдем в дом.
Они вошли в саклю. Мадина не стала раздеваться, а сразу протянула руки к огню. Его жар нежно обвевал лицо, отсветы пламени плясали в глазах. Хафиза принесла хлебные лепешки, чуреки, а еще вяленую баранину и кислое молоко. Потом села возле очага.
– Я никогда не жила так, как хотела, мама, – с горечью сказала Мадина. – Мне не удалось выйти замуж за Айтека, и я потеряла Мансура. И… своего ребенка. Тот юноша, что сегодня приходил в нашу усадьбу, – мой старший сын Ильяс.
Хафиза побледнела.
– Твой сын? Когда и где ты его родила?
– В турецком плену. В Стамбуле. Потом случился пожар, во время которого я его потеряла, – ответила Мадина, и мать почувствовала, что сердце дочери сжалось от боли.
– Его отец тоже Мансур?
Мадина помедлила, не решаясь сказать правду.
– Он нашел Ильяса и вырастил его. Мансур думал, что я погибла, и я думала о нем то же самое.
– Значит, у тебя два сына от турка?
– Ильяс не турок. В нем течет наша кровь, он черкес.
– Кто же его отец? – Прошептала Хафиза, хотя уже знала ответ.
– Айтек, – ответила Мадина, пристально глядя на огонь. – Мы встречались до свадьбы. Думали, никто не узнает…
– Никто и не знал!
– Да… Айтек не знает о сыне. Асият тоже ничего не известно о том, что я и ее муж когда-то были близки.
Хафиза опустила руку на плечо дочери.
– Каково же тебе пришлось! – Мадина подняла на мать сухие глаза.
– Не стоит об этом. Сейчас главное – решить, что делать дальше.
Они не успели продолжить: во дворе залаяли собаки. Мадина вышла и увидела Асият – та спешила от ворот к дому. Она, как всегда, нарядилась: на ней были вышитый цветным шелком бешмет, ярко-зеленые шаровары, отороченная цветными лентами шуба. Но взгляд молодой женщины был полон отчуждения, холода, а еще – нескрываемого гнева.
– Где Айтек? – С ходу спросила она сестру.
– Не знаю, я его не видела.
– Ты лжешь! – Закричала Асият, и в ее глазах закипели жгучие слезы. – Я знаю, ты была с ним!
Мадина стояла напротив младшей сестры – спокойная, гордая и прямая. Однажды она должна была высказать то, что долгие годы камнем лежало у нее на душе.
– Я не встречаюсь с чужими мужьями, Асият, и… не увожу чужих женихов. – Она усмехнулась. – Чужих… Ведь я чужая для тебя, правда? Если бы я сказала, что ты отобрала жениха у своей сестры, это прозвучало бы куда страшнее!
– Ты сама знаешь, что у тебя нечего было отбирать! – Закричала Асият. – Ты вернулась с ребенком, ты спала с турком. Айтек бы тебя не взял!
– Просто ты лишила нас права выбора.
С этими словами Мадина повернулась и скрылась в доме. Асият не последовала за ней. Она подождала, не выйдет ли мать, но та не вышла к дочери, и женщина решила, что Хафиза на стороне Мадины, укравшей сердце Айтека, Мадины, которая не смогла остаться в Стамбуле, не сумела исчезнуть без следа, которая всегда стояла на ее пути.
Айтек быстро шел по тропе. Он не смотрел по сторонам и не замечал ни великолепия снегов, превративших скалистые вершины в мерцающие сказочные дворцы, ни обнаженной красоты гор. Окружающий мир виделся ему пустым и мертвым. К горлу подступал комок, душу наполняла свинцовая тяжесть. Он видел, как они прощались – с объятиями и поцелуями, – видел, как потом Мадина поспешила домой. Она шла так радостно и легко, будто летела по воздуху, не касаясь ногами земли, и на ее лице играла счастливая улыбка.
Айтек с трудом удержался от того, чтобы тут же не сцепиться с янычаром; пристрелить его, изрубить на куски. Несмотря на гнев, он понимал, что следует поступить иначе. Завлечь турка в горы, заставить сразиться, убить, а потом спрятать труп так, чтобы его не нашли даже коршуны и вороны.
Он увидел на тропе человека и остановился в досаде. Ему не хотелось ни с кем встречаться. Это был кто-то из своих; когда тот подошел поближе, Айтек узнал старшего брата Мадины, Азиза, который возвращался домой – неторопливо, спокойно, будто в мирные времена. Мужчины поздоровались.
– Откуда идешь? – Спросил Айтек, пытаясь скрыть свои чувства.
– Проверял силки.
– Хорошее занятие, – процедил Айтек сквозь зубы, и Азиз уловил его тон.
– Тебе по душе что-то другое? – Спросил он. Айтек пожал плечами.
– Просто хотелось бы знать, с каких это пор черкесы стали похожи на стадо овец!
– Что ты имеешь в виду?
– Не понимаешь?! Вспомни, как мы сражались с османами, пытаясь не пустить их в аул! Сколько храбрых воинов тогда полегло! А теперь мы встречаем своих врагов, как дорогих гостей, делимся с ними кровом и пищей! Осталось предложить им наших жен!
Азиз переступил с ноги на ногу.
– Я все помню, Айтек. Мой отец был тяжело ранен, а брат Керим, которому было всего восемнадцать лет, погиб. Но сейчас старики решили, что браться за оружие не стоит…
– Старики выжили из ума, и вы вместе с ними!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58