Может быть, Кандидо сможет ей помочь?
Но Кандидо только покачал головой:
– Вам никогда его не выручить, мисс Рэйчел. Я слышал рассказы о рудниках и о людях, которые там заправляют. Вы и на милю не сможете подойти к тому месту без того, чтобы вас увидели. Однажды, как я слышал, один владелец рудников убил всех своих рабов, а трупы сбросил в шахты, только чтоб его не накрыли власти.
– Я должна что-то сделать, Кандидо. Пожалуйста, помоги мне.
– А что говорит ваш отец?
– Его здесь нет. Он повез Клер в Сент-Луис. Они не вернутся до весны.
– Сожалею, но я не могу вам помочь.
– В таком случае я отправлюсь одна, – сказала Рэйчел решительно.
Кандидо тяжело вздохнул.
– У меня есть двоюродный брат, работающий на руднике возле Верде. Возможно, он сможет вам помочь.
Несколькими днями позже Рэйчел и Кандидо добрались до маленького городка Верде. Кузен Кандидо Ладо был шестидесятилетним стариком. В расцвете лет он был врачом, а потом из-за скандала, который у него случился с дочерью одного богатого землевладельца, был вынужден бросить врачебную практику. Теперь он путешествовал и за несколько песо и такое количество текилы, какое только мог выпить, лечил заключенных на рудниках.
Да, он и вправду видел гринго по имени Тайри.
– Стрелок, – сказал Ладо, кивнув с умным видом, затем отхлебнул из бутылки, которую всегда держал под рукой.
– Я был там в день, когда состоялось состязание между гринго и Пауло. Хозяин очень рассердился, когда гринго выиграл.
– Он еще жив? – с волнением спросила Рэйчел.
– Кто знает? – Ладо пожал плечами.
Через десять минут в руках у Рэйчел оказалась карта тех мест, где располагались рудник и ведущая к нему дорога.
– Сеньорита, вы не можете поехать на рудники и потребовать, чтобы Тайри освободили, не можете вы и выкупить его. Если владельцы рудника заподозрят, кого вы ищете, они убьют его, а возможно, и остальных тоже.
– Но должна же я что-нибудь предпринять, нельзя ведь просто оставить его там. Как мне жить, не зная, жив он или мертв?
Они ехали в молчании. Таким образом она отвергла уже с полдюжины планов освобождения Тайри, но сдаваться не собиралась. Должен же существовать какой-то способ его спасения!
Они возвращались в Йеллоу-Крик и как раз огибали внешний край каньона Сансет. Рэйчел содрогнулась, вспомнив день, когда это случилось: жара, индейцы…
– Придумала! – вскричала она.
– В чем дело, сеньорита?
– Апачи, – возбужденно ответила Рэйчел. – Я отправлюсь к индейцам Мескалеро. Тайри их друг. Конечно, они ему помогут.
– Нет. Это безумие.
– Мне потребуется твоя помощь, – продолжала Рэйчел, отметая его возражения. – Ты ведь немного говоришь на языке апачей?
– Си, сеньорита, но…
– Хорошо. Если мы поедем в этом направлении, то к ночи мы набредем на их лагерь.
– Или они сами на нас набредут, – сказал Кандидо. – Санта Мария, молись за нас!
Они так и не нашли лагерь апачей, но в ту же ночь индейцы нашли их сами. Вдруг неизвестно откуда возникли тридцать воинов, и их немигающие, будто выточенные из обсидиана глаза загорелись интересом при виде двоих белых людей.
Хотя она сама намеревалась найти индейцев, теперь, когда они оказались рядом, Рэйчел насмерть перепугалась. А что, если это вовсе не апачи? Что, если индейцы убьют их, не дав им даже возможности объяснить, зачем белые пришли на их землю?
Но тень надежды возродилась в, ней, когда она заметила одного из воинов, бывших в каньоне Сансет в тот ужасный день.
Она подняла руку жестом, который, как она знала от Тайри, означал «мир».
– Друг, – сказала она, надеясь, что воин не заметит страха ни в выражении ее лица, ни в тоне голоса. Она постучала по груди: – Женщина Тайри.
Стоящий Буйвол уставился на Рэйчел, потом улыбнулся. Да, он вспомнил женщину Тайри. Тогда в каньоне Сансет, когда Тайри явился ее спасать, индейцев постигло большое разочарование.
Рэйчел ответила на его улыбку. Он узнал ее, она это видела по глазам.
Воин заговорил с остальными, и все они спешились. Через несколько минут в неглубокой ложбинке запылал костер. Индейцы уселись вокруг него на корточках, глаза их были устремлены на Рэйчел. Только несколько из них говорили по-английски.
– Женщина Тайри, почему ты здесь?
– Тайри попал в беду, – сказала Рэйчел серьезно. – Он говорил мне, что жил с вами и что вы его друзья. Я пришла просить у вас помощи, потому что больше мне не к кому обратиться.
Стоящий Буйвол нахмурился:
– И что это за беда?
Рэйчел торопливо рассказала свою историю. Стоящий Буйвол кивнул:
– Да. Некоторые наши воины там побывали. Скверное дело – держать людей в рабстве.
– Значит, вы мне поможете?
– Да, мы поедем в Мексику с первыми лучами солнца. Один из моих воинов проследит, чтобы ты вернулась домой невредимой.
– Я еду с вами!
– Нет.
– Он, он…. мой муж, и я поеду его спасать.
Стоящий Буйвол улыбнулся. Право слово, у желтоволосой женщины сердце горного льва. Тайри проявил мудрость, выбрав ее.
– Мексиканец не должен ехать, – решительно заявил Стоящий Буйвол. – Мои люди не поедут вместе с ним.
Рэйчел не стала возражать. Всем была хорошо известна взаимная неприязнь мексиканцев и апачей, восходившая к тем давним временам, когда мексиканцы щедро платили за скальпы индейцев.
На рассвете следующего дня они тронулись в путь, в сторону Мексики. Кандидо весьма неохотно оставлял Рэйчел в компании апачей, но единственное, что он мог сделать, это просить ее передумать. Однако она была тверда в своем решении.
Индейцы против ее присутствия не возражали. Апачские женщины частенько отличались воинственностью, а также могли врачевать. Поэтому и с женщиной Тайри они обращались как с воином и ожидали, что она будет вести себя соответственно.
Рэйчел постоянно находилась в напряжении: ее терпели лишь потому, что она – женщина Тайри. Она содрогалась от ужаса при мысли о том, что было бы с ней, если бы имя Тайри не служило ей защитой. Многие воины поглядывали на нее с явным вожделением, другие – с выражением, не оставлявшим сомнений в том, что при иных обстоятельствах они убили бы ее и сняли скальп, как делали это с врагами.
К концу дня Рэйчел уверилась, что ей суждено умереть. Каждый участок ее тела болел. Красная рубашка прилипала к потной спине, юбка для верховой езды покрылась толстенным слоем пыли, края ее местами были разорваны в клочья – по пути им приходилось продираться сквозь кактусы. В общем, она была покрыта грязью с ног до головы и не могла припомнить другого такого случая, когда бы чувствовала себя такой грязной или такой до мозга костей усталой. При каждом ее движении мускулы, о существовании которых она даже не подозревала, отчаянно протестовали. Она не сомневалась, что от долгого сидения в седле теперь навсегда останется кривоногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Но Кандидо только покачал головой:
– Вам никогда его не выручить, мисс Рэйчел. Я слышал рассказы о рудниках и о людях, которые там заправляют. Вы и на милю не сможете подойти к тому месту без того, чтобы вас увидели. Однажды, как я слышал, один владелец рудников убил всех своих рабов, а трупы сбросил в шахты, только чтоб его не накрыли власти.
– Я должна что-то сделать, Кандидо. Пожалуйста, помоги мне.
– А что говорит ваш отец?
– Его здесь нет. Он повез Клер в Сент-Луис. Они не вернутся до весны.
– Сожалею, но я не могу вам помочь.
– В таком случае я отправлюсь одна, – сказала Рэйчел решительно.
Кандидо тяжело вздохнул.
– У меня есть двоюродный брат, работающий на руднике возле Верде. Возможно, он сможет вам помочь.
Несколькими днями позже Рэйчел и Кандидо добрались до маленького городка Верде. Кузен Кандидо Ладо был шестидесятилетним стариком. В расцвете лет он был врачом, а потом из-за скандала, который у него случился с дочерью одного богатого землевладельца, был вынужден бросить врачебную практику. Теперь он путешествовал и за несколько песо и такое количество текилы, какое только мог выпить, лечил заключенных на рудниках.
Да, он и вправду видел гринго по имени Тайри.
– Стрелок, – сказал Ладо, кивнув с умным видом, затем отхлебнул из бутылки, которую всегда держал под рукой.
– Я был там в день, когда состоялось состязание между гринго и Пауло. Хозяин очень рассердился, когда гринго выиграл.
– Он еще жив? – с волнением спросила Рэйчел.
– Кто знает? – Ладо пожал плечами.
Через десять минут в руках у Рэйчел оказалась карта тех мест, где располагались рудник и ведущая к нему дорога.
– Сеньорита, вы не можете поехать на рудники и потребовать, чтобы Тайри освободили, не можете вы и выкупить его. Если владельцы рудника заподозрят, кого вы ищете, они убьют его, а возможно, и остальных тоже.
– Но должна же я что-нибудь предпринять, нельзя ведь просто оставить его там. Как мне жить, не зная, жив он или мертв?
Они ехали в молчании. Таким образом она отвергла уже с полдюжины планов освобождения Тайри, но сдаваться не собиралась. Должен же существовать какой-то способ его спасения!
Они возвращались в Йеллоу-Крик и как раз огибали внешний край каньона Сансет. Рэйчел содрогнулась, вспомнив день, когда это случилось: жара, индейцы…
– Придумала! – вскричала она.
– В чем дело, сеньорита?
– Апачи, – возбужденно ответила Рэйчел. – Я отправлюсь к индейцам Мескалеро. Тайри их друг. Конечно, они ему помогут.
– Нет. Это безумие.
– Мне потребуется твоя помощь, – продолжала Рэйчел, отметая его возражения. – Ты ведь немного говоришь на языке апачей?
– Си, сеньорита, но…
– Хорошо. Если мы поедем в этом направлении, то к ночи мы набредем на их лагерь.
– Или они сами на нас набредут, – сказал Кандидо. – Санта Мария, молись за нас!
Они так и не нашли лагерь апачей, но в ту же ночь индейцы нашли их сами. Вдруг неизвестно откуда возникли тридцать воинов, и их немигающие, будто выточенные из обсидиана глаза загорелись интересом при виде двоих белых людей.
Хотя она сама намеревалась найти индейцев, теперь, когда они оказались рядом, Рэйчел насмерть перепугалась. А что, если это вовсе не апачи? Что, если индейцы убьют их, не дав им даже возможности объяснить, зачем белые пришли на их землю?
Но тень надежды возродилась в, ней, когда она заметила одного из воинов, бывших в каньоне Сансет в тот ужасный день.
Она подняла руку жестом, который, как она знала от Тайри, означал «мир».
– Друг, – сказала она, надеясь, что воин не заметит страха ни в выражении ее лица, ни в тоне голоса. Она постучала по груди: – Женщина Тайри.
Стоящий Буйвол уставился на Рэйчел, потом улыбнулся. Да, он вспомнил женщину Тайри. Тогда в каньоне Сансет, когда Тайри явился ее спасать, индейцев постигло большое разочарование.
Рэйчел ответила на его улыбку. Он узнал ее, она это видела по глазам.
Воин заговорил с остальными, и все они спешились. Через несколько минут в неглубокой ложбинке запылал костер. Индейцы уселись вокруг него на корточках, глаза их были устремлены на Рэйчел. Только несколько из них говорили по-английски.
– Женщина Тайри, почему ты здесь?
– Тайри попал в беду, – сказала Рэйчел серьезно. – Он говорил мне, что жил с вами и что вы его друзья. Я пришла просить у вас помощи, потому что больше мне не к кому обратиться.
Стоящий Буйвол нахмурился:
– И что это за беда?
Рэйчел торопливо рассказала свою историю. Стоящий Буйвол кивнул:
– Да. Некоторые наши воины там побывали. Скверное дело – держать людей в рабстве.
– Значит, вы мне поможете?
– Да, мы поедем в Мексику с первыми лучами солнца. Один из моих воинов проследит, чтобы ты вернулась домой невредимой.
– Я еду с вами!
– Нет.
– Он, он…. мой муж, и я поеду его спасать.
Стоящий Буйвол улыбнулся. Право слово, у желтоволосой женщины сердце горного льва. Тайри проявил мудрость, выбрав ее.
– Мексиканец не должен ехать, – решительно заявил Стоящий Буйвол. – Мои люди не поедут вместе с ним.
Рэйчел не стала возражать. Всем была хорошо известна взаимная неприязнь мексиканцев и апачей, восходившая к тем давним временам, когда мексиканцы щедро платили за скальпы индейцев.
На рассвете следующего дня они тронулись в путь, в сторону Мексики. Кандидо весьма неохотно оставлял Рэйчел в компании апачей, но единственное, что он мог сделать, это просить ее передумать. Однако она была тверда в своем решении.
Индейцы против ее присутствия не возражали. Апачские женщины частенько отличались воинственностью, а также могли врачевать. Поэтому и с женщиной Тайри они обращались как с воином и ожидали, что она будет вести себя соответственно.
Рэйчел постоянно находилась в напряжении: ее терпели лишь потому, что она – женщина Тайри. Она содрогалась от ужаса при мысли о том, что было бы с ней, если бы имя Тайри не служило ей защитой. Многие воины поглядывали на нее с явным вожделением, другие – с выражением, не оставлявшим сомнений в том, что при иных обстоятельствах они убили бы ее и сняли скальп, как делали это с врагами.
К концу дня Рэйчел уверилась, что ей суждено умереть. Каждый участок ее тела болел. Красная рубашка прилипала к потной спине, юбка для верховой езды покрылась толстенным слоем пыли, края ее местами были разорваны в клочья – по пути им приходилось продираться сквозь кактусы. В общем, она была покрыта грязью с ног до головы и не могла припомнить другого такого случая, когда бы чувствовала себя такой грязной или такой до мозга костей усталой. При каждом ее движении мускулы, о существовании которых она даже не подозревала, отчаянно протестовали. Она не сомневалась, что от долгого сидения в седле теперь навсегда останется кривоногой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88