Она частенько сетовала на его лень, но теперь с грустью вспоминала, как он бездельничал, греясь на солнышке на ступеньках веранды, со шляпой, низко сдвинутой на лоб, небрежно вытянув перед собой длинные ноги. Она вспоминала, каким внимательным он был, когда она вывихнула лодыжку, как нежно заботился о ней, вспоминала их обеды вдвоем. Как танцевала с ним при лунном свете и как крепко его руки сжимали ее талию, и ласку в его глазах… Она вспоминала всю ночь, проведенную с ним в хижине Джоргенсенов, и чувствовала, как кровь приливает к ее щекам при одной мысли об этом. Как глупа она была, если вообразила, что Логан Тайри действительно питает к ней нежные чувства, что он вообще способен питать какие бы то ни было чувства! Это оказалось просто чудовищной шуткой, жестокой, убийственной шуткой. Как, должно быть, он потешался над ней – глупой деревенской девушкой, которой так легко вскружить голову! Если бы только она могла не вспоминать! Если бы только ей не было так больно! Если бы ей стало все равно!
Она заполняла свои дни работой: убирала в доме, полировала мебель и натирала воском пол, будто вся ее жизнь зависела теперь от чистоты пола, блеска мебели и сверкания свежевымытых стекол. Теперь она сама искала общества Кэрол-Энн, насильно заставляла себя смеяться, сплетничать и флиртовать, будто у нее не было ни забот, ни печалей. Она заставляла себя быть любезной с Клинтом. Она вызвалась преподавать в воскресной школе, настояла на том, чтобы помогать Уоткинсам, когда Мэйбл Уоткинс сломала ногу…
Но вся эта бесконечная круговерть не притупляла боли в сердце. Ночь за ночью она лежала без сна, глядя в потолок и вспоминая.
Рэйчел уронила щетку для волос на туалетный столик и невидящим взглядом глядела на свое отражение. Как это случилось? Почему чужой человек, которого она прежде презирала, ухитрился так глубоко укорениться в ее сердце? Неужели она и впрямь полюбила его или это в ней говорила пробужденная страсть.
Она нахмурилась. Нет, это было не только желанием. Ей хотелось утешить его, заставить забыть погибшую женщину-индианку, убитую так жестоко. Она мечтала стереть из его памяти воспоминания об ужасах тюрьмы и всех несчастьях прошлого, вытеснить печаль из его души и поселить в ней радость. Если бы ей удалось разгладить резкие складки на его лице, прочерченные болью и отчаянием, увидеть, как он улыбается, услышать его смех, рожать для него детей!.. Тайри, Тайри. Если бы только она могла забыть его…
Ее печальные мысли прервал слабый шум, и, Рэйчел, прислушиваясь, повернулась к двери. Шум послышался снова, кажется, это был тихий стук в дверь. Вставая и запахивая синий хлопчатобумажный халат, Рэйчел уже предчувствовала недоброе. Кохилл и ее отец не ночевали в эту ночь на ранчо, она была в доме одна.
Завязав пояс, Рэйчел босиком зашлепала вниз по застланной ковром лестнице, остановилась, чтобы зажечь лампу возле входной двери, и крикнула:
– Кто там?
– Тайри.
Тайри! Рэйчел почувствовала, как участился ее пульс от одного только звука этого голоса, при мысли о том, что она увидит его, к щекам прихлынула кровь. И тотчас же пришло воспоминание о ночи, которую она провела с ним в доме Джоргенсенов. Но тут же вспомнилось и последовавшее за этим утро. Как он осмелился вновь явиться на их ранчо? Она сейчас же выгонит его!
Когда она открывала дверь, с ее губ уже готовы были слететь гневные слова, но произнести их ей было не суждено. От одного взгляда на Тайри она онемела.
– Боже милостивый! – задыхаясь, прошептала она. – Что с вами стряслось?
– Аннабелла Уэлш натравила на меня своих псов. Можно войти?
– Да, конечно. Садитесь.
Он опустился на один из мягких стульев в гостиной, она наклонилась над ним, и в ее небесно-синих глазах отразился ужас. Лицо Тайри было распухшим и бледным как смерть под переливающимися всеми цветами радуги синяками и засохшей кровью. Глаза заплыли, изо рта также сочилась кровь, на щеке красовался извилистый кровоподтек. Рубашка свисала с него лохмотьями, и та часть его тела, которая выглядывала из этих лохмотьев, была покрыта множеством синяков и кровоподтеков. А его правая рука… Рэйчел отвернулась, чувствуя, что сейчас ее вырвет.
– Не очень приятное зрелище? – пробормотал Тайри. – Черт, больно ужасно! У вас виски есть?
– Сейчас принесу. Сидите смирно.
Тайри облокотился на спинку стула и закрыл глаза. Каждый вдох был мучением, но боль, причиняемая сломанным ребром, казалась легкой неприятностью по сравнению с теми ощущениями, которые доставляла ему правая рука. Он чертыхнулся сквозь зубы, проклиная Аннабеллу Уэлш и ее ублюдков.
Рэйчел скоро вернулась, неся поднос с мазью, бинтами, ножницами и высокой бутылкой шотландского виски.
Тайри взял ее и сделал большой глоток, Рэйчел же тем временем принялась обрабатывать его руку. Каждый раз, когда она прикасалась к ней, Тайри невольно вздрагивал и чертыхался, но терпел, пока Рэйчел промывала его рану невыносимо едким дезинфицирующим раствором.
Рэйчел принесла из кухни две миски с водой – теплой и холодной. Тайри не смог удержаться от гримасы, когда его искалеченная рука погрузилась в холодную воду – Рэйчел считала, что от этого опухоль хоть немного спадет. А пока ласковые и умелые руки мисс Хэллоран осторожно смывали кровь с его лица и груди мягкой тканью, намоченной в теплой воде.
– Тайри, я могу смыть кровь и перевязать раны, но что касается руки… Я понятия не имею, как лечить переломы, да еще такие скверные!..
Он заметил, что ее голос дрожит и, когда поднял на нее взгляд, увидел, что ее глаза потемнели от волнения.
– Пожалуй, я смогу наложить шины на пальцы, – продолжала Рэйчел неуверенно, но не знаю, что делать с остальным. Вам нужен доктор.
– А как насчет костоправа из Йеллоу-Крик?
– Он уехал на восток навестить дочь. В прошлом месяце у нее родился малыш.
– Проклятие!..
– Другой доктор – в пятидесяти милях отсюда. Я… я могу отвезти вас туда в экипаже, если хотите.
У Тайри вырвался протяжный вздох. Проехать пятьдесят миль по ухабистой дикой местности со сломанным ребром и поврежденной рукой? Немыслимо!
– Черт возьми, Рэйчел, – устало пробормотал он. – Делайте что можете, но постарайтесь сделать это поскорее.
Кивнув, Рэйчел сняла то, что еще оставалось от рубашки Тайри, и стала протирать дезинфицирующим раствором раны на лице и груди. Широкой полосой ткани она обмотала то место, где находилось сломанное ребро, а квадратным куском бинта прикрыла порез на щеке.
Вздохнув, Рэйчел выпрямилась. Она сделала все возможное, чтобы спасти поврежденную руку Тайри, но знала, что сделанного недостаточно. Если ему повезет, со временем он сможет пользоваться правой рукой, но будет выполнять ею только простейшую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Она заполняла свои дни работой: убирала в доме, полировала мебель и натирала воском пол, будто вся ее жизнь зависела теперь от чистоты пола, блеска мебели и сверкания свежевымытых стекол. Теперь она сама искала общества Кэрол-Энн, насильно заставляла себя смеяться, сплетничать и флиртовать, будто у нее не было ни забот, ни печалей. Она заставляла себя быть любезной с Клинтом. Она вызвалась преподавать в воскресной школе, настояла на том, чтобы помогать Уоткинсам, когда Мэйбл Уоткинс сломала ногу…
Но вся эта бесконечная круговерть не притупляла боли в сердце. Ночь за ночью она лежала без сна, глядя в потолок и вспоминая.
Рэйчел уронила щетку для волос на туалетный столик и невидящим взглядом глядела на свое отражение. Как это случилось? Почему чужой человек, которого она прежде презирала, ухитрился так глубоко укорениться в ее сердце? Неужели она и впрямь полюбила его или это в ней говорила пробужденная страсть.
Она нахмурилась. Нет, это было не только желанием. Ей хотелось утешить его, заставить забыть погибшую женщину-индианку, убитую так жестоко. Она мечтала стереть из его памяти воспоминания об ужасах тюрьмы и всех несчастьях прошлого, вытеснить печаль из его души и поселить в ней радость. Если бы ей удалось разгладить резкие складки на его лице, прочерченные болью и отчаянием, увидеть, как он улыбается, услышать его смех, рожать для него детей!.. Тайри, Тайри. Если бы только она могла забыть его…
Ее печальные мысли прервал слабый шум, и, Рэйчел, прислушиваясь, повернулась к двери. Шум послышался снова, кажется, это был тихий стук в дверь. Вставая и запахивая синий хлопчатобумажный халат, Рэйчел уже предчувствовала недоброе. Кохилл и ее отец не ночевали в эту ночь на ранчо, она была в доме одна.
Завязав пояс, Рэйчел босиком зашлепала вниз по застланной ковром лестнице, остановилась, чтобы зажечь лампу возле входной двери, и крикнула:
– Кто там?
– Тайри.
Тайри! Рэйчел почувствовала, как участился ее пульс от одного только звука этого голоса, при мысли о том, что она увидит его, к щекам прихлынула кровь. И тотчас же пришло воспоминание о ночи, которую она провела с ним в доме Джоргенсенов. Но тут же вспомнилось и последовавшее за этим утро. Как он осмелился вновь явиться на их ранчо? Она сейчас же выгонит его!
Когда она открывала дверь, с ее губ уже готовы были слететь гневные слова, но произнести их ей было не суждено. От одного взгляда на Тайри она онемела.
– Боже милостивый! – задыхаясь, прошептала она. – Что с вами стряслось?
– Аннабелла Уэлш натравила на меня своих псов. Можно войти?
– Да, конечно. Садитесь.
Он опустился на один из мягких стульев в гостиной, она наклонилась над ним, и в ее небесно-синих глазах отразился ужас. Лицо Тайри было распухшим и бледным как смерть под переливающимися всеми цветами радуги синяками и засохшей кровью. Глаза заплыли, изо рта также сочилась кровь, на щеке красовался извилистый кровоподтек. Рубашка свисала с него лохмотьями, и та часть его тела, которая выглядывала из этих лохмотьев, была покрыта множеством синяков и кровоподтеков. А его правая рука… Рэйчел отвернулась, чувствуя, что сейчас ее вырвет.
– Не очень приятное зрелище? – пробормотал Тайри. – Черт, больно ужасно! У вас виски есть?
– Сейчас принесу. Сидите смирно.
Тайри облокотился на спинку стула и закрыл глаза. Каждый вдох был мучением, но боль, причиняемая сломанным ребром, казалась легкой неприятностью по сравнению с теми ощущениями, которые доставляла ему правая рука. Он чертыхнулся сквозь зубы, проклиная Аннабеллу Уэлш и ее ублюдков.
Рэйчел скоро вернулась, неся поднос с мазью, бинтами, ножницами и высокой бутылкой шотландского виски.
Тайри взял ее и сделал большой глоток, Рэйчел же тем временем принялась обрабатывать его руку. Каждый раз, когда она прикасалась к ней, Тайри невольно вздрагивал и чертыхался, но терпел, пока Рэйчел промывала его рану невыносимо едким дезинфицирующим раствором.
Рэйчел принесла из кухни две миски с водой – теплой и холодной. Тайри не смог удержаться от гримасы, когда его искалеченная рука погрузилась в холодную воду – Рэйчел считала, что от этого опухоль хоть немного спадет. А пока ласковые и умелые руки мисс Хэллоран осторожно смывали кровь с его лица и груди мягкой тканью, намоченной в теплой воде.
– Тайри, я могу смыть кровь и перевязать раны, но что касается руки… Я понятия не имею, как лечить переломы, да еще такие скверные!..
Он заметил, что ее голос дрожит и, когда поднял на нее взгляд, увидел, что ее глаза потемнели от волнения.
– Пожалуй, я смогу наложить шины на пальцы, – продолжала Рэйчел неуверенно, но не знаю, что делать с остальным. Вам нужен доктор.
– А как насчет костоправа из Йеллоу-Крик?
– Он уехал на восток навестить дочь. В прошлом месяце у нее родился малыш.
– Проклятие!..
– Другой доктор – в пятидесяти милях отсюда. Я… я могу отвезти вас туда в экипаже, если хотите.
У Тайри вырвался протяжный вздох. Проехать пятьдесят миль по ухабистой дикой местности со сломанным ребром и поврежденной рукой? Немыслимо!
– Черт возьми, Рэйчел, – устало пробормотал он. – Делайте что можете, но постарайтесь сделать это поскорее.
Кивнув, Рэйчел сняла то, что еще оставалось от рубашки Тайри, и стала протирать дезинфицирующим раствором раны на лице и груди. Широкой полосой ткани она обмотала то место, где находилось сломанное ребро, а квадратным куском бинта прикрыла порез на щеке.
Вздохнув, Рэйчел выпрямилась. Она сделала все возможное, чтобы спасти поврежденную руку Тайри, но знала, что сделанного недостаточно. Если ему повезет, со временем он сможет пользоваться правой рукой, но будет выполнять ею только простейшую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88