— Да, господин, я буду это делать. Вообще-то я присмотрел одну красотку в трущобах на Улице торговцев волами.
— Сколько ей лет?
— Всего тринадцать.
— Не важно. Я буду содержать ее в своем доме как служанку, пока она не повзрослеет. Я возьму ее с собой, когда буду уезжать.
— Но есть одна проблема — девочка привязана к родителям, которые ужасно бедны. Они любят девочку и не говорят «да». Отец прикован к постели, и семья в больших долгах. Даже не знают, что будут есть в следующий раз, — но какая красавица!
— Правда?
— Я не преувеличу, если скажу, что ее можно сравнить с самой красивой дамой при дворе.
— Ну, нет таких препятствий, которые нельзя было бы преодолеть.
— Вы думаете, деньги помогут, да?
— Это вам знать лучше, господин.
Змий хитро засмеялся, на его губах появилась жадная усмешка.
Кихидзи навещал столицу каждые два-три года и всегда останавливался в одном месте, в том самом «веселом квартале», где вовсю сорил деньгами. Поскольку многие из его сделок совершались для Хидэхиры, имя которого было широко известно не только на северо-востоке, но и в Киото, Кихидзи знал каждый торговец в городе. Он приобретал всевозможные роскошные товары для своего покровителя — произведения искусства и даже красивых женщин — в обмен на золото, лошадей, лакированные изделия и шелка, которые он покупал на северо-востоке.
Дед Хидэхиры, первый предводитель провинции, принадлежавший к дому Фудзивара, мечтал о том, чтобы построить столицу в самой северной дикой местности Митиноку, когда-то бывшей территорией покоренных аборигенов-айну. Это должен быть город, соперничающий по грандиозности с Киото, и работы по-прежнему продолжались.
Кихидзи, завершивший свою миссию в столице за несколько месяцев, в очередной раз оказался расстроен: он мог увезти с собой не так много красивых молодых женщин. Не в его правилах было похищать или незаконно приобретать девушек и детей, но он предлагал крупные суммы денег и гарантировал хорошие условия жизни кому бы то ни было, кто согласился бы поехать на северо-восток. Поскольку Митиноку являлась малопривлекательной провинцией, Кихидзи приходилось обращаться за помощью к местным дельцам, в данном случае Змию, в поисках красивых женщин.
Вновь появилась служанка и сказала:
— Смотритель реки Камо говорит, что зайдет еще раз, если вы сегодня заняты, господин.
— Ну, Змий, — сказал Кихидзи, находясь на грани того, чтобы уволить этого человека, — если тебе удастся договориться с родителями до того, как я уеду, то мне хотелось бы увезти эту девочку.
Позвали Бамбоку.
— Я должен извиниться за то, что заставил вас ждать.
— Не за что, Кихидзи, боюсь, что это я вас прерываю, — ответил купец.
— Нет, я сейчас свободен. Как хорошо, что вы пришли. На самом деле я скоро уезжаю и сам хотел навестить вас…
— Так я и думал, — вставил Бамбоку. — Значит, у вас найдется время выпить со мной сегодня вечером прежде, чем вы уедете.
— Прекрасно! Хотя эта хибара — не то место, куда стоило бы вас пригласить.
— Воистину так — моим гостем будете вы. Перемена обстановки принесет вам пользу, и, если вы не возражаете, мы пойдем в один из моих любимых домов.
…Красный Нос закричал хозяйке, когда величественно вошел в помещение:
— Тадзи! Тадзи! Это я, Бамбоку! Фиолетовая комната свободна?
Как только они устроились в комнате, окна которой выходили в элегантный внутренний дворик, Красный Нос придвинул к себе письменный прибор, быстро написал записку и адрес, потом позвал слугу, которому дал какие-то указания, и добавил:
— Пусть посыльный это доставит. Сейчас же, немедленно!
На столе появились еда и сакэ, но обслуживали Красного Носа и его гостя лишь слуги, потому что, в отличие от большинства заведений такого рода, хозяйка гордилась великолепием своих искусных артистов, и они выходили петь и танцевать только по просьбе избранных гостей.
Уже наступила ночь, и торговцы были здорово навеселе, когда Красный Нос потребовал, чтобы прислали нескольких танцовщиц. Он называл их по именам и изо всех сил старался развлекать Кихидзи.
— Когда вы собираетесь опять приехать — может быть, на будущий год?
— Нет, вряд ли… Скорее всего, года через три.
— Ну, Кихидзи, в следующий раз, когда вы будете здесь, вам не придется останавливаться в Хорикаве, потому что в вашем распоряжении будет мой загородный дом.
— Ваш загородный дом — а где он?
— Место сейчас выбирается. Господин Кихидзи, только скажите, где вы хотите, чтобы он находился, и дом там будет стоять.
— Меня прельщает ваше предложение. Подберите какое-нибудь местечко с красивым видом.
— Все будет сделано. А вы привезете с собой еще немного золота, а? Я не очень доволен торговлей в таких ничтожных масштабах. У меня в планах торговля с Китаем, а того, что вы привезли, едва хватит, чтобы выполнить только заказы моих клиентов в столице на золотые и лакированные изделия.
Кихидзи засмеялся:
— Господин Нос, вы прилично выпили и хвастаетесь.
— Нет, я не лгу.
— Я не говорю, что вы лжете, но, должно быть, преувеличиваете. Ведь столько золота, сколько я привожу сюда, в Японии больше взять негде. А кроме того, Киото — не единственное место, где умеют жить и делать деньги. Разок побывайте у нас, на северо-востоке, и сами в этом убедитесь.
Нос разразился смехом:
— Хвалитесь своей провинцией? Я подумаю о том, чтобы навестить вас в Митиноку.
— Я сам вам там все покажу.
— Господин Кихидзи, я не убежден в том, что вы всего лишь торговец.
— Гм, что же вас побуждает так говорить?
— Я же вижу! Вы — воин! Вы — приближенный Хидэхиры, и у вас есть какой-то титул. Вам не надо от меня прятаться. Бамбоку с Пятой улицы, я вас уверяю, широко мыслящий человек. Вы это поймете даже после не очень долгого знакомства со мной.
Кихидзи криво улыбнулся Носу.
— Гм, может быть, и так, — ответил он и больше ничего не добавил, потому что, в отличие от болтливого Носа, Кихидзи был сдержанным, молчаливым северянином.
Они выпили еще немного, после чего Кихидзи решил все же как-то отреагировать на домыслы Бамбоку:
— Я считаю, что в наше время звание воина почетно… Как вы знаете, господин Нос, я проезжаю на лошадях огромные расстояния, возя с собой несказанное богатство. В душе я могу быть торговцем, но требуется мужество воина для того, чтобы путешествовать так, как я, — особенно в нынешние опасные времена.
— Совершенно верно, совершенно верно. Все правильно. Я сейчас просто шутил. Кстати, непонятно, что случилось с моим другом. Сейчас он уже должен быть здесь.
— Кто это?
— Он когда-то был секретарем при дворе. Это Токитада — шурин Киёмори. Я хотел, чтобы он встретился с вами.
— Да, да, вы как-то раньше упоминали об этом, и я сам горю нетерпением познакомиться с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157