» Ирма всхлипнула, потом что-то хрустнуло, и к ногам Маши полетел какой-то предмет.
— Черт, где телефон?!
Маша опустила глаза и ужаснулась: мобильный телефон звезды, который та в сердцах от себя отшвырнула, валялся как раз у носков Машиных ботинок. А в метре от них лежал еще какой-то небольшой предмет. Сейчас певица станет искать свои потерянные сокровища, а найдет недавнюю поклонницу.
«Стыд-то какой! Еще подумает, что я ее преследую!»
— Ну и фиг с ним! — громко заявила Ирма.
Услыхав удаляющийся нервный стук каблуков, Маша облегченно вздохнула.
«В жизни всякое бывает, все равно мне по пути, — решила она и, присев, подобрала телефон. — Передам ее охране. Отойдет и возьмет обратно».
Второй предмет заинтересовал ее куда больше тривиального телефона. Это был большой кулон в виде огромной капли из голубого хрусталя на толстой цепочке из белого металла. Маша тут же припомнила, что там, на лестнице холла, она его видела на шее певицы. Камень в кулоне был замечательный. Так причудливо обработанный ювелиром, что его грани создавали ловушку лучам света. И те метались у него внутри в поисках выхода.
«У богатых свои причуды!» — промямлила она, поднялась и пошла следом.
Маша долго блуждала за сценой, пока не нашла выход в длинный коридор. Там стало светлее, появились люди.
По большей части артисты. Кругом царила суматоха, и девочка с Севера порядком подрастерялась: шутка ли, найти среди этой толпы одну-единственную тонюсенькую блондинку Асю. Артистическую Ирмы отыскать куда легче: у любого спроси, рукой укажут.
— Машка, ну наконец-то!
Маша оглядела стоящую рядом девицу в красном парике и костюме клоуна-трансвестита. Асю узнать в нем было невозможно.
— Потерялась? — участливо спросила та.
— Да уж… — только и смогла выдавить из себя Маша.
— Обычное дело, — равнодушно отмахнулась Ася. — Принесла?
— Конечно. — Маша покопалась в сумке, выудив стодолларовую купюру, протянула приятельнице. — А чего такая спешка?
— Да дело есть, — она сунула бумажку куда-то в недра своего костюма.
— Что-то случилось? — Маша склонила голову" разглядывая ее.
Аська нервно ухмыльнулась:
— Пустяки… Пойдем лучше, я тебя с нашими познакомлю. — Она схватила ее за руку и потащила по коридору, затараторив:
— Наша танцующая бригада самая веселая!
Мы даже праздники вместе отмечаем. Ты не танцуешь?
А жаль… — Она ее не слушала, продолжая болтать:
— А то бы я тебя представила бабе Любе. Это наша старшая жена.
Если б ты ей понравилась, она бы тебя враз пристроила.
Ну, все равно, пойдем познакомлю…
Маша и охнуть не успела, как очутилась в малюсенькой комнате, до отказа набитой разрисованными клоунами-трансвеститами в разноцветных париках. В комнатушке пахло так паршиво, а кричали и хохотали так громко, что у Маши вмиг голова кругом пошла.
— А вот и баба Люба! — заявила Аська и с размаху толкнула ее в объятия очередного клоуна.
— У-у-у, деточка! — Баба Люба меньше всего походила на типичную бабу в Машином представлении. Такая же девчонка, как и они с Аськой, ну, может быть, постарше лет на пять. Стройная, подтянутая, черноглазая. — Чего пугаешь девушку. Тебя как зовут?
— Маша, — тихо представилась она.
— Танцевать небось хочешь? — Баба Люба усмехнулась, оглядывая ее.
— Нет, вовсе нет, — быстро призналась Маша.
— Вот и хорошо, — одобрила ее старшая группы и пояснила:
— А то у тебя задница великовата. С таким якорем на сцене тяжело. Да и вообще, работенка у нас адская.
— Я пою.
— Ну, голосу задница не помеха, — добродушно признала баба Люба. — По клубам поешь?
— Теперь да, — не без гордости ответила Маша.
— Это хорошо.
— Да ну?! — радостно удивилась Аська. — Неужели получилось?
— В группе «Эльдусто», в кафе «Фламинго». А по четвергам в «Эллочке-людоедке».
— Ой, а я там была пару раз, — звонко заметила стоящая рядом девушка-клоун. — Чо поешь?
— Теперь песни Элвиса Пресли.
— Ой, я как раз знаю эту группу. Они классные. Помнишь, я тебе говорила? — она дернула бабу Любу за рукав:
— Пойдем послушаем!
— В четверг? — задумалась та. — Что у нас в четверг?
— Нет, в другие дни, кроме понедельника, можно во «Фламинго», — напомнила Маша, радуясь потенциальным слушательницам.
— Будет время, зайдем непременно, — баба Люба дружески похлопала ее по плечу, — хотя я понятия не имею, что это за клуб — «Фламинго».
— Да это на Солянке… — начала пояснять Маша, и туту нее в руке зазвонил телефон Ирмы. Она вздрогнула, вспомнив, что все еще держит вещи, принадлежащие звезде.
— Ну, чо ты, ответь! — Баба Люба ободряюще улыбнулась. — Давай, а то сейчас вся гримерка в движение придет.
— У кого звонит? — полетели со всех сторон вопросы. — Вась, ты мой рюкзак видишь? Лен, это твой разрывается?
— Ой, у нее уже телефон! — восхищенно пискнула Аська.
— Да не мой это! — Маша застыла, не понимая, что делать. — Мне его отдать нужно.
Но ее никто не слушал.
— Да ответь ты, наконец! — крикнула ей баба Люба. — Орет как иерихонская труба!
Маша дрожащей рукой поднесла телефон к уху. А он как раз перестал трезвонить.
«Господи! А вдруг у человека судьба решается? — в ужасе подумала она. — А вдруг звонил тот самый мужик, из-за которого Ирма рыдала. Какая же я скотина, что сразу не отнесла ей телефон!»
— Слушай, Ась, мне срочно нужно найти Ирму Бонд, — толкнула она подругу, — или кого-то из ее охраны.
Ася уже болтала с каким-то парнем, затянутым в костюм клоуна. В руках он вертел ярко-синий парик.
— Иди прямо по коридору, — потеряв к ней интерес, ответила Ася, — не ошибешься.
Маша повертела головой в поисках бабы Любы или той девицы, которая слышала группу «Эльдусто», словом, кого-нибудь, с кем можно было бы попрощаться перед уходом. Но никого знакомого рядом не оказалось. В гримерке кипела своя жизнь, где Маша была чужой.
* * *
Александр пялился в окно. Набережная не представляла собой ничего интересного. Лишь вдали виднелась подсвеченная гостиница «Балчуг-Кемпински». А так все какие-то темные здания на другой стороне реки.
— Да ты не туда смотри, — толкнул его Бобров.
Потомок древних Доудсенов болезненно поморщился.
Он не любил грубых толчков.
— Вон, — Серж ткнул пальцем в противоположное окно, за которым высилось громадное здание, до такой степени уродливое, что у аристократа свело скулы. — Главная эстрадная сцена страны. О «Тэфи» слыхал?
— Нет…
— Эту хрень здесь вручают. Но это неважно. Сейчас познакомлю тебя с Ирмой Бонд.
— Бонд? Сестра Джеймса, — усмехнулся Александр.
— Не-е… — протянул Бобров. — У нее фамилия Бондаренко, ну а она ее укоротила. Стало звучно. Да и Ирма она всего год. Раньше ее все Иркой кликали.
— Псевдоним? — догадался младший Доудсен.
— Зато какой звучный! — Меценат неожиданно нахмурился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Черт, где телефон?!
Маша опустила глаза и ужаснулась: мобильный телефон звезды, который та в сердцах от себя отшвырнула, валялся как раз у носков Машиных ботинок. А в метре от них лежал еще какой-то небольшой предмет. Сейчас певица станет искать свои потерянные сокровища, а найдет недавнюю поклонницу.
«Стыд-то какой! Еще подумает, что я ее преследую!»
— Ну и фиг с ним! — громко заявила Ирма.
Услыхав удаляющийся нервный стук каблуков, Маша облегченно вздохнула.
«В жизни всякое бывает, все равно мне по пути, — решила она и, присев, подобрала телефон. — Передам ее охране. Отойдет и возьмет обратно».
Второй предмет заинтересовал ее куда больше тривиального телефона. Это был большой кулон в виде огромной капли из голубого хрусталя на толстой цепочке из белого металла. Маша тут же припомнила, что там, на лестнице холла, она его видела на шее певицы. Камень в кулоне был замечательный. Так причудливо обработанный ювелиром, что его грани создавали ловушку лучам света. И те метались у него внутри в поисках выхода.
«У богатых свои причуды!» — промямлила она, поднялась и пошла следом.
Маша долго блуждала за сценой, пока не нашла выход в длинный коридор. Там стало светлее, появились люди.
По большей части артисты. Кругом царила суматоха, и девочка с Севера порядком подрастерялась: шутка ли, найти среди этой толпы одну-единственную тонюсенькую блондинку Асю. Артистическую Ирмы отыскать куда легче: у любого спроси, рукой укажут.
— Машка, ну наконец-то!
Маша оглядела стоящую рядом девицу в красном парике и костюме клоуна-трансвестита. Асю узнать в нем было невозможно.
— Потерялась? — участливо спросила та.
— Да уж… — только и смогла выдавить из себя Маша.
— Обычное дело, — равнодушно отмахнулась Ася. — Принесла?
— Конечно. — Маша покопалась в сумке, выудив стодолларовую купюру, протянула приятельнице. — А чего такая спешка?
— Да дело есть, — она сунула бумажку куда-то в недра своего костюма.
— Что-то случилось? — Маша склонила голову" разглядывая ее.
Аська нервно ухмыльнулась:
— Пустяки… Пойдем лучше, я тебя с нашими познакомлю. — Она схватила ее за руку и потащила по коридору, затараторив:
— Наша танцующая бригада самая веселая!
Мы даже праздники вместе отмечаем. Ты не танцуешь?
А жаль… — Она ее не слушала, продолжая болтать:
— А то бы я тебя представила бабе Любе. Это наша старшая жена.
Если б ты ей понравилась, она бы тебя враз пристроила.
Ну, все равно, пойдем познакомлю…
Маша и охнуть не успела, как очутилась в малюсенькой комнате, до отказа набитой разрисованными клоунами-трансвеститами в разноцветных париках. В комнатушке пахло так паршиво, а кричали и хохотали так громко, что у Маши вмиг голова кругом пошла.
— А вот и баба Люба! — заявила Аська и с размаху толкнула ее в объятия очередного клоуна.
— У-у-у, деточка! — Баба Люба меньше всего походила на типичную бабу в Машином представлении. Такая же девчонка, как и они с Аськой, ну, может быть, постарше лет на пять. Стройная, подтянутая, черноглазая. — Чего пугаешь девушку. Тебя как зовут?
— Маша, — тихо представилась она.
— Танцевать небось хочешь? — Баба Люба усмехнулась, оглядывая ее.
— Нет, вовсе нет, — быстро призналась Маша.
— Вот и хорошо, — одобрила ее старшая группы и пояснила:
— А то у тебя задница великовата. С таким якорем на сцене тяжело. Да и вообще, работенка у нас адская.
— Я пою.
— Ну, голосу задница не помеха, — добродушно признала баба Люба. — По клубам поешь?
— Теперь да, — не без гордости ответила Маша.
— Это хорошо.
— Да ну?! — радостно удивилась Аська. — Неужели получилось?
— В группе «Эльдусто», в кафе «Фламинго». А по четвергам в «Эллочке-людоедке».
— Ой, а я там была пару раз, — звонко заметила стоящая рядом девушка-клоун. — Чо поешь?
— Теперь песни Элвиса Пресли.
— Ой, я как раз знаю эту группу. Они классные. Помнишь, я тебе говорила? — она дернула бабу Любу за рукав:
— Пойдем послушаем!
— В четверг? — задумалась та. — Что у нас в четверг?
— Нет, в другие дни, кроме понедельника, можно во «Фламинго», — напомнила Маша, радуясь потенциальным слушательницам.
— Будет время, зайдем непременно, — баба Люба дружески похлопала ее по плечу, — хотя я понятия не имею, что это за клуб — «Фламинго».
— Да это на Солянке… — начала пояснять Маша, и туту нее в руке зазвонил телефон Ирмы. Она вздрогнула, вспомнив, что все еще держит вещи, принадлежащие звезде.
— Ну, чо ты, ответь! — Баба Люба ободряюще улыбнулась. — Давай, а то сейчас вся гримерка в движение придет.
— У кого звонит? — полетели со всех сторон вопросы. — Вась, ты мой рюкзак видишь? Лен, это твой разрывается?
— Ой, у нее уже телефон! — восхищенно пискнула Аська.
— Да не мой это! — Маша застыла, не понимая, что делать. — Мне его отдать нужно.
Но ее никто не слушал.
— Да ответь ты, наконец! — крикнула ей баба Люба. — Орет как иерихонская труба!
Маша дрожащей рукой поднесла телефон к уху. А он как раз перестал трезвонить.
«Господи! А вдруг у человека судьба решается? — в ужасе подумала она. — А вдруг звонил тот самый мужик, из-за которого Ирма рыдала. Какая же я скотина, что сразу не отнесла ей телефон!»
— Слушай, Ась, мне срочно нужно найти Ирму Бонд, — толкнула она подругу, — или кого-то из ее охраны.
Ася уже болтала с каким-то парнем, затянутым в костюм клоуна. В руках он вертел ярко-синий парик.
— Иди прямо по коридору, — потеряв к ней интерес, ответила Ася, — не ошибешься.
Маша повертела головой в поисках бабы Любы или той девицы, которая слышала группу «Эльдусто», словом, кого-нибудь, с кем можно было бы попрощаться перед уходом. Но никого знакомого рядом не оказалось. В гримерке кипела своя жизнь, где Маша была чужой.
* * *
Александр пялился в окно. Набережная не представляла собой ничего интересного. Лишь вдали виднелась подсвеченная гостиница «Балчуг-Кемпински». А так все какие-то темные здания на другой стороне реки.
— Да ты не туда смотри, — толкнул его Бобров.
Потомок древних Доудсенов болезненно поморщился.
Он не любил грубых толчков.
— Вон, — Серж ткнул пальцем в противоположное окно, за которым высилось громадное здание, до такой степени уродливое, что у аристократа свело скулы. — Главная эстрадная сцена страны. О «Тэфи» слыхал?
— Нет…
— Эту хрень здесь вручают. Но это неважно. Сейчас познакомлю тебя с Ирмой Бонд.
— Бонд? Сестра Джеймса, — усмехнулся Александр.
— Не-е… — протянул Бобров. — У нее фамилия Бондаренко, ну а она ее укоротила. Стало звучно. Да и Ирма она всего год. Раньше ее все Иркой кликали.
— Псевдоним? — догадался младший Доудсен.
— Зато какой звучный! — Меценат неожиданно нахмурился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86