– Берт? – раздался в трубке голос Нэн.
– Нэн! – Я не хотела, чтобы она знала, как я напугана, поэтому постаралась говорить спокойно. – Как ты? Он ничего тебе не сделал, нет?
– Я в норме, – ответила сестра, – не знаю, правда, что он дальше намерен делать и сколько мне еще торчать в этом клоповнике. – Нэн говорила так торопливо, что чуть ли не проглатывала слова. – Лучше делай, как он скажет, а то…
Трубку выдернули из ее руки.
– Ну как, теперь довольна? Будь в десять в Бельведере, – бросил подонок. – Заберешь посылку. – Последовало молчание, и я уже думала, что мерзавец отключился, когда снова услышала его голос: – И запомни: никаких фараонов.
В трубке раздался сигнал отбоя. Я уставилась на телефон. Что там сказала Нэн насчет клоповника? Сделав особое ударение на этом слове…
Я боялась надеяться, но, кажется, знала, где находится сестра. И если она действительно там, нетрудно догадаться, кто ее похититель.
Может, все же позвонить в полицию? Нет, нельзя рисковать. Да и на то, чтобы убедить этих тупоголовых болванов, уйдет целая вечность.
Я никогда больше не увижу Нэн – так сказал подонок. И пусть он читает по бумажке – это еще не значит, что он не опасен.
Восемь минут девятого. До встречи с незнакомцем в Бельведере у меня почти два часа. Если все пойдет как надо, возможно, даже останется время, чтобы позвонить в полицию, – после того, как удостоверюсь, что Нэн в безопасности.
Схватив сумочку и ключи от машины, я выскочила из дома.
Глава шестнадцатая
НЭН
Черт! Черт! Черт!
Быть связанной по рукам и ногам – прямо скажу, удовольствие ниже среднего. Отнюдь не так волнующе, как пытались мне внушить бывшие бойфренды. Хотя, возможно, когда ты полностью одета, несколько проигрываешь в ощущениях.
Я свирепо таращилась на мерзавца, который все это со мной проделал. С удовольствием обложила бы его по всем правилам, но немножко мешала затычка во рту. Этого хама я видала и прежде. Никаких сомнений – тот самый тип, что в пятницу тащился за мной по пятам до радиостанции.
Для похитителя он выглядел вполне безобидно – лет тридцати, пониже меня, лысоватый; очки в роговой оправе, глазки-бусинки, а вдобавок солидное брюшко. Секретный агент на покое, страдающий лишним весом и неуемным аппетитом. Вот и в данный момент мой тюремщик беспрерывно жевал чипсы.
Возлежа на двуспальной кровати, скрестив жирные ножки, обложившись тремя подушками, а также печеньем, ирисками и прочей снедью в пакетиках, мерзавец увлеченно смотрел «Тупой и еще тупее». И при этом ржал и тряс плешивой башкой как сумасшедший.
По идее, наблюдая, как он веселится над идиотской киношкой, я должна была преисполниться надеждой. Дескать, перехитрить типа с таким могучим интеллектом – проще простого. Однако не стоило сбрасывать со счетов его пушку. Пистолет лежал рядом с толстяком, в компании пакетиков с чипсами, – рукой подать. Оставалось уповать на то, что придурок случайно цапнет пистолет, сунет в рот вместо чипсов и отстрелит себе гланды вместе с башкой.
Само собой, именно пушка и убедила меня последовать за мерзавцем. А еще его слова, которые он произнес, подскочив сзади и ткнув мне дулом в спину.
Если бы он угрожал только мне, пожалуй, я бы с ним сразилась, но этот гад сказал следующее:
– Пойдешь со мной, а не то прогуляемся до соседки и позвоним в дверь. Едва твоя сестра подойдет к двери, я ее пристрелю.
Но главное – как он это сказал: невозмутимо и прозаично, будто собирался одолжить у соседки стакан сахара. У меня волосы на затылке зашевелились и не возникло даже тени сомнения, что эта сволочь так и сделает. Глазом не моргнув.
Так что, когда он снова пихнул меня своим пистолетом, я подчинилась. Гад вывел меня на улицу и отконвоировал к коричневому «доджу», припаркованному на углу. Всю дорогу я кляла себя за дурость – вот что значит не запирать входную дверь!
Но ведь я забежала-то всего на минутку, чтобы проверить автоответчик. Откуда мне было знать, что в кустах притаился этот гад, поджидая, когда любая из нас окажется одна?
– Я уж думал, вы никогда не расстанетесь, – пожаловался мой похититель, подталкивая меня к машине. – Пока ждал, замерз как собака.
Что тут сказать? У меня сердце кровью обливалось от сочувствия.
Проходя мимо двери Берт, я невольно оглянулась. А что, если закричать? Мерзавец, должно быть, заметил мой взгляд, ибо вновь ткнул мне в спину своей пушкой.
– Молчи! Я не шучу. Мы всегда можем подойти и позвонить твоей сестренке в дверь.
Я постаралась ничем не выдать пронизавший меня страх.
Когда мы наконец добрались до машины придурка, я сообразила, что она вовсе не коричневая. А попросту ржавая. Не в смысле цвета под ржавчину, а в смысле той самой штуки, которая в конечном итоге превращает металл в бурую труху. Может, я и ошибалась, только, на мой взгляд, этот кузов мог в любой момент рассыпаться.
Класс! Будто мало мне и без того забот.
Придурок склонился ко мне, так что я ощутила его зловонное дыхание на своей шее.
– Ну вот, а сейчас мы с тобой немножко покатаемся. Будешь вести себя хорошо, скоро вернешься домой.
Во рту у меня пересохло. Разве не так говорят все похитители своим жертвам? Лишь затем, чтобы жертвы стали податливее? Не станет же этот гад сообщать, что живой из этой передряги мне не выйти, – в противном случае я могу решить, что терять нечего. И попытаюсь завладеть его пушкой.
Или двину ему в пах.
Видимо, придурок прочел мои мысли.
– Я серьезно, – заявил он. – Честное слово, я не сделаю тебе ничего плохого.
Честное бандитское?
– Полезай в машину! – На сей раз голос его слегка дрогнул, и до меня вдруг дошло, что придурок напуган не меньше моего.
Не очень приятно обнаружить это качество в мерзавце, который держит тебя на мушке. А вдруг его руки так сильно затрясутся, что он пристрелит меня нечаянно-негаданно?
Дверца со стороны пассажира была не заперта, и, плюхнувшись на сиденье, я даже подумала, не выскочить ли с другой стороны, а потом пуститься бегом. Нет, лучше не рыпаться – ведь он может выместить злобу на Берт.
Когда гад уселся за руль, я впервые получила возможность его рассмотреть. Ага, да это Глен Ледфорд собственной персоной! Разве Элис Мурмен не описала его в деталях? Подумать только, когда-то я нянчила и сажала на горшок этого недоумка!
Прежде чем завести мотор, Глен обернулся ко мне и осклабился.
А зубы ему надо бы почистить. И как следует.
– Надеюсь, ты никаких фокусов не замышляешь. Наверно, тебе будет грустно, если вынудишь меня пристрелить твою сестру. – Что ему это будет грустно, мерзавец не сказал.
Несколько минут Глен рулил молча. Но пушку не опускал – держал в левой руке, наставив прямо на меня, а правой лапищей крутил руль.
Я старалась не смотреть на пистолет, особенно на дырочку, откуда вылетает пуля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60