Заметно увядший букет.
Это сколько же «друг семьи» просидел на крыльце?!
Берт внимательно оглядела поникший веник, затем перевела взгляд на Джейка. Ее лицо расцвело в ответной улыбке.
– Отлично, Джейк! – воскликнула она, принимая цветы. – Заходи.
Подобрав пакеты, Джейк одарил меня победной улыбкой и последовал за Берт в дом.
К несчастью, милый зять вновь стал самим собой, едва стопы его коснулись ковра в гостиной. Наверное, невмоготу стало играть робкого нытика. – Так где вы были? – вопросил он не без раздражения.
Берт напряглась, а я бросила Джейку предостерегающий взгляд.
– Наверное, я был излишне резок, – спохватился тот. – Извините. Просто я переволновался за вас. Сами понимаете, это убийство, да и все остальное… Ну, общение с полицией, с этим частным сыщиком.
Частный сыщик в его устах прозвучал совсем как ядовитая змея.
– Не говоря уже о взломщиках, – присовокупил Джейк. – Словом, вам немало пришлось пережить.
О да! Стоит вспомнить сестричкины шуры-муры с Трентом. От поцелуев с таким симпатягой и впрямь можешь схлопотать нервное истощение.
По сути, Джейк не знал и половины всего – мы даже не рассказывали ему, что в нас стреляли. И о гибели Элис Мурмен. Знай он обо всем этом, возможно, не стал бы ошиваться в кустах вчера вечером, а унес бы ноги.
– У нас все хорошо, Джейк, – объявила Берт. Ага, лучше не бывает.
Она отправилась на кухню и через минуту вернулась с вазой, из которой торчали чахлые хризантемы. Сестренка расчистила место на каминной полке и торжественно водрузила на нее жалкий букет. Благородный жест, но если эти дохлые цветики когда-либо воспрянут – клянусь, слопаю их без хлеба.
Между прочим, вполне реальная перспектива в моем нынешнем состоянии. Желудок мой продолжал выводить голодные рулады. Неужели мы весь день ничего не ели?
Берт вновь отправилась на кухню и зашуршала целлофановыми пакетами. Я догадалась, что она достает бумажные тарелки и чашки. Последовав за ней, я вытащила пластиковые вилки и ножи. Пока Берт была замужем, она признавала только фарфор, но за последний год стала горячей сторонницей одноразовой посуды.
Джейк, со своей стороны, явно был горячим сторонннком пословицы «Мужику одна забота – чтобы шла путем работа». Покуда мы с Берт метали на стол одноразовую утварь и вскрывали упаковки с китайскими кушаньями, Джейк стоял скрестив руки на груди и ждал.
– Учитывая последние события, вполне естественно, что меня интересует, где вы были… – наконец изрек он.
Тот же самый вопрос, что задавал прежде, только в более нарядной упаковке.
Берт знаком велела Джейку садиться и с нежной улыбкой ответила:
– Мы с Нан ездили по делам.
Джейк заметно опешил, но явно намеревался избежать ссоры любой ценой.
– Конечно, это меня не касается. Вы свободные люди и можете делать все, что хотите. Просто я беспокоился, вот и все.
Присев напротив, Берт вновь одарила экс-мужа нежной улыбкой:
– Очень мило с твоей стороны.
Обосновавшись подальше от голубков, я откупорила двухлитровую бутыль колы, плеснула в пластиковый стаканчик и с наслаждением отхлебнула.
– Поймите же, я не смогу вам помочь, не зная, что происходит, – продолжал бубнить Джейк.
Полагаю, при этом он сверлил Берт участливым взглядом, только я на него не смотрела – открыв очередную коробочку, увлеченно уминала му-гу-гай-пан и не желала, чтобы мой взгляд был превратно истолкован как предложение поделиться.
Наградив Джейка очередной улыбкой, Берт занялась кунг-пао-чикеном.
– Знаешь, если б ты не шнырял по моим кустам, – ласково ответила она, ткнув в его сторону пластиковой вилкой, – и не заводился по пустякам, тогда я, возможно, и рассказала бы тебе кое о чем.
Джейк издал какой-то странный звук. На мгновение мне показалось, что он вот-вот взорвется. Но нет, этот дополненный и исправленный Джейк, очевидно, за ночь научился саморегуляции. Он осадил себя как раз вовремя, сделал глубокий вдох и спокойно сказал:
– Так почему бы тебе не рассказать мне все сейчас?
Пока я расправлялась со своим му-гу-гай-паном и принималась за блинчик с овощами, истекающий горячим сметанным соусом, Берт творчески отредактировала историю, которую поведала Джейку. Она рассказала о бедной Элис Мурмен, о нашем визите в библиотеку, о встрече с Вильмой и о связи нынешней круговерти с убийством четы Сандерсенов четверть века назад.
Однако, как ни странно, Берт опустила эпизод с выстрелом, смолчала и о своих талантах врачевательницы, и о Тренте без рубашки. Несомненно, эта незначительная редактура была призвана уберечь Джейка от излишних переживаний. Почему Берт воздержалась от подробного репортажа о своей медицинской практике, я легко могла понять – но слегка недоумевала, когда она ни словом не обмолвилась о стрельбе.
До тех пор, пока не поразмыслила.
Возможно, Берт промолчала, так как не хотела, чтобы Джейк за нас волновался. Или же не хотела увидеть определенное выражение на лице Джейка. Иными словами, произнеси она: «В нас стреляли», как на его физиономии тотчас расцветет: «Это был я».
– Итак, – подытожила Берт, – что мы имеем? Двойное убийство, случившееся много лет назад; два свежих убийства; чудаков, которые нам звонят и, возможно, преследуют нас; перевернутые вверх дном квартиры. И при этом не имеем понятия, что сие значит.
Я кивнула. Большего я сделать не могла, ибо рот был забит жареным рисом.
– Я скажу вам, что это значит! – Джейк ухватил Берт за руку. – Это значит, что вам следует обратиться в полицию! Вот и все. Не собираетесь же вы сами разгадывать эти загадки?
Ремарка была бы не так плоха, кабы в конце Джейк не хмыкнул. Очевидно, чтобы показать, насколько мы с Берт глупы.
Тем не менее я смолчала – в эту минуту меня больше интересовали куриные палочки, – но краем глаза все-таки глянула на Берт. О да, ее это задело.
– Отстань! – Берт выдернула свою ладонь из руки Джейка.
– Право же, Джейк, – невнятно вставила я, – ты и сам видишь: толку от полиции, что от козла молока. И потом, мы вовсе не стремимся поймать убийцу. А лишь хотим разобраться, каким боком сами в это влипли.
Произнося все это, я сверлила зятя многозначительным взглядом, пытаясь внушить, что если он вознамерился вновь завоевать благосклонность Берт, то выбрал не самый лучший способ. Джейк, должно быть, верно истолковал мой взгляд. Он куснул рисовый хлебец и кротко сказал:
– Пойми, Берт, не могу же я допустить, чтобы вы с Нэн подвергали себя опасности. Честно говоря, мне это совсем не безразлично.
Рот мой был забит куриными палочками, но про себя я ухмыльнулась. Если Джейк примется просить и умолять, то чем черт не шутит? В любом случае это пойдет во благо самолюбию Берт. Так что я – руками и ногами «за ».
Джейк снова взял Берт за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Это сколько же «друг семьи» просидел на крыльце?!
Берт внимательно оглядела поникший веник, затем перевела взгляд на Джейка. Ее лицо расцвело в ответной улыбке.
– Отлично, Джейк! – воскликнула она, принимая цветы. – Заходи.
Подобрав пакеты, Джейк одарил меня победной улыбкой и последовал за Берт в дом.
К несчастью, милый зять вновь стал самим собой, едва стопы его коснулись ковра в гостиной. Наверное, невмоготу стало играть робкого нытика. – Так где вы были? – вопросил он не без раздражения.
Берт напряглась, а я бросила Джейку предостерегающий взгляд.
– Наверное, я был излишне резок, – спохватился тот. – Извините. Просто я переволновался за вас. Сами понимаете, это убийство, да и все остальное… Ну, общение с полицией, с этим частным сыщиком.
Частный сыщик в его устах прозвучал совсем как ядовитая змея.
– Не говоря уже о взломщиках, – присовокупил Джейк. – Словом, вам немало пришлось пережить.
О да! Стоит вспомнить сестричкины шуры-муры с Трентом. От поцелуев с таким симпатягой и впрямь можешь схлопотать нервное истощение.
По сути, Джейк не знал и половины всего – мы даже не рассказывали ему, что в нас стреляли. И о гибели Элис Мурмен. Знай он обо всем этом, возможно, не стал бы ошиваться в кустах вчера вечером, а унес бы ноги.
– У нас все хорошо, Джейк, – объявила Берт. Ага, лучше не бывает.
Она отправилась на кухню и через минуту вернулась с вазой, из которой торчали чахлые хризантемы. Сестренка расчистила место на каминной полке и торжественно водрузила на нее жалкий букет. Благородный жест, но если эти дохлые цветики когда-либо воспрянут – клянусь, слопаю их без хлеба.
Между прочим, вполне реальная перспектива в моем нынешнем состоянии. Желудок мой продолжал выводить голодные рулады. Неужели мы весь день ничего не ели?
Берт вновь отправилась на кухню и зашуршала целлофановыми пакетами. Я догадалась, что она достает бумажные тарелки и чашки. Последовав за ней, я вытащила пластиковые вилки и ножи. Пока Берт была замужем, она признавала только фарфор, но за последний год стала горячей сторонницей одноразовой посуды.
Джейк, со своей стороны, явно был горячим сторонннком пословицы «Мужику одна забота – чтобы шла путем работа». Покуда мы с Берт метали на стол одноразовую утварь и вскрывали упаковки с китайскими кушаньями, Джейк стоял скрестив руки на груди и ждал.
– Учитывая последние события, вполне естественно, что меня интересует, где вы были… – наконец изрек он.
Тот же самый вопрос, что задавал прежде, только в более нарядной упаковке.
Берт знаком велела Джейку садиться и с нежной улыбкой ответила:
– Мы с Нан ездили по делам.
Джейк заметно опешил, но явно намеревался избежать ссоры любой ценой.
– Конечно, это меня не касается. Вы свободные люди и можете делать все, что хотите. Просто я беспокоился, вот и все.
Присев напротив, Берт вновь одарила экс-мужа нежной улыбкой:
– Очень мило с твоей стороны.
Обосновавшись подальше от голубков, я откупорила двухлитровую бутыль колы, плеснула в пластиковый стаканчик и с наслаждением отхлебнула.
– Поймите же, я не смогу вам помочь, не зная, что происходит, – продолжал бубнить Джейк.
Полагаю, при этом он сверлил Берт участливым взглядом, только я на него не смотрела – открыв очередную коробочку, увлеченно уминала му-гу-гай-пан и не желала, чтобы мой взгляд был превратно истолкован как предложение поделиться.
Наградив Джейка очередной улыбкой, Берт занялась кунг-пао-чикеном.
– Знаешь, если б ты не шнырял по моим кустам, – ласково ответила она, ткнув в его сторону пластиковой вилкой, – и не заводился по пустякам, тогда я, возможно, и рассказала бы тебе кое о чем.
Джейк издал какой-то странный звук. На мгновение мне показалось, что он вот-вот взорвется. Но нет, этот дополненный и исправленный Джейк, очевидно, за ночь научился саморегуляции. Он осадил себя как раз вовремя, сделал глубокий вдох и спокойно сказал:
– Так почему бы тебе не рассказать мне все сейчас?
Пока я расправлялась со своим му-гу-гай-паном и принималась за блинчик с овощами, истекающий горячим сметанным соусом, Берт творчески отредактировала историю, которую поведала Джейку. Она рассказала о бедной Элис Мурмен, о нашем визите в библиотеку, о встрече с Вильмой и о связи нынешней круговерти с убийством четы Сандерсенов четверть века назад.
Однако, как ни странно, Берт опустила эпизод с выстрелом, смолчала и о своих талантах врачевательницы, и о Тренте без рубашки. Несомненно, эта незначительная редактура была призвана уберечь Джейка от излишних переживаний. Почему Берт воздержалась от подробного репортажа о своей медицинской практике, я легко могла понять – но слегка недоумевала, когда она ни словом не обмолвилась о стрельбе.
До тех пор, пока не поразмыслила.
Возможно, Берт промолчала, так как не хотела, чтобы Джейк за нас волновался. Или же не хотела увидеть определенное выражение на лице Джейка. Иными словами, произнеси она: «В нас стреляли», как на его физиономии тотчас расцветет: «Это был я».
– Итак, – подытожила Берт, – что мы имеем? Двойное убийство, случившееся много лет назад; два свежих убийства; чудаков, которые нам звонят и, возможно, преследуют нас; перевернутые вверх дном квартиры. И при этом не имеем понятия, что сие значит.
Я кивнула. Большего я сделать не могла, ибо рот был забит жареным рисом.
– Я скажу вам, что это значит! – Джейк ухватил Берт за руку. – Это значит, что вам следует обратиться в полицию! Вот и все. Не собираетесь же вы сами разгадывать эти загадки?
Ремарка была бы не так плоха, кабы в конце Джейк не хмыкнул. Очевидно, чтобы показать, насколько мы с Берт глупы.
Тем не менее я смолчала – в эту минуту меня больше интересовали куриные палочки, – но краем глаза все-таки глянула на Берт. О да, ее это задело.
– Отстань! – Берт выдернула свою ладонь из руки Джейка.
– Право же, Джейк, – невнятно вставила я, – ты и сам видишь: толку от полиции, что от козла молока. И потом, мы вовсе не стремимся поймать убийцу. А лишь хотим разобраться, каким боком сами в это влипли.
Произнося все это, я сверлила зятя многозначительным взглядом, пытаясь внушить, что если он вознамерился вновь завоевать благосклонность Берт, то выбрал не самый лучший способ. Джейк, должно быть, верно истолковал мой взгляд. Он куснул рисовый хлебец и кротко сказал:
– Пойми, Берт, не могу же я допустить, чтобы вы с Нэн подвергали себя опасности. Честно говоря, мне это совсем не безразлично.
Рот мой был забит куриными палочками, но про себя я ухмыльнулась. Если Джейк примется просить и умолять, то чем черт не шутит? В любом случае это пойдет во благо самолюбию Берт. Так что я – руками и ногами «за ».
Джейк снова взял Берт за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60