Все – кроме Кэти.
– Ты отсутствовал около трех минут, – сказала она.
Эрик не сказал ничего. У него не было ни малейшего желания с ней разговаривать, находиться рядом. Он чувствовал тошноту, его ноги подгибались, голова раскалывалась, и он подумал: “Совсем как при отравлении угарным газом. Как описано в старых учебниках. Как будто надышался самой смертью”.
– Можно тебе помочь? – спросила Кэти. – Я помню, что я чувствовала в первый раз.
– Сейчас я отведу тебя в изолятор, – сказал Эрик, – он схватил ее за руку, ее сумочка при этом качнулась к нему. – Твои запасы конечно у тебя в тебя, – сказал он и вырвал ее из рук Кэти, Через мгновение он уже держал в руке две продолговатые капсулы. Эрик опустил их в карман и вернул сумку.
– Благодарю, – сказала она с тяжеловесной иронией.
– Я тебя тоже, дорогая. Мы просто обожаем друг друга. В этой новой фазе нашего супружества. – Он повел ее к выходу; она покорно следовала за ним.
“Хорошо, что я не заключил сделку с Фсстенбургом, – подумал Эрик, – Но Фестенбург не оставит меня в покое, это не конец”. Правда, он обладал перед Фестенбургом одним преимуществом, которого не было у желтолицего писателя речей – он знал о разговоре, состоявшемся год спустя.
Из этой встречи Эрик узнал о политических амбициях Фестенбурга. Что он попытается сплести заговор и попытается купить себе поддержку. Форма Секретаря ООН оказалась подделкой, но притязания Фестенбурга были подлинными. Но было вполне вероятно, что Фестенбург еще не вступил в эту фазу своей карьеры.
В данный период времени Фестенбург не мог застигнуть Эрика Свитсента врасплох, потому что через год, без ведома своего теперешнего я, он раскрыл свои карты, И делая это, он не осознал смысла содеянного.
Это было крупным политическим просчетом, причем неисправимым. Особенно принимая во внимание тот факт, что на сцене присутствовали и другие стратеги, обладающие громадными способностями.
Одним из них был Джино Молинари.
Устроив свою жену в изолятор при Белом доме, Эрик позвонил по видеотелефону Джонасу Акерману.
– Значит ты знаешь о Кэти, – сказал Джонас Он совсем не выглядел счастливым.
– Я не собираюсь спрашивать тебя, зачем ты это сделал, – сказал Эрик. – Я звоню, чтобы…
– Сделал что? – лицо Джонаса исказилось. – Она сказала тебе, что это я втянул ее в это дело, верно? Это ложь, Эрик. Зачем бы я это сделал? Подумай сам.
– Не будем обсуждать это сейчас. Меня интересует, прежде всего,. знает ли Вирджил что-нибудь о Джи-Джи 180.
– Да, но не больше, чем я. Мы не…
– Дай мне поговорить с Вирджилом.
Неохотно Джонас Акерман переключил разговор на кабинет Вирджила. Через мгновение Эрик оказался перед лицом старика, с простодушной развязностью смотрящего на него в упор.
– Эрик, я читал в газетах – ты уже успел один раз спасти его жизнь. Я знал, что ты справишься. Если ты будешь проделывать это каждый день… – Вирджил с восторгом хихикнул.
– Кэти стала наркоманкой от употребления Джи Джи 180. Мне нужна помощь; мне необходимо вытащить ее.
– Приятное выражение сошло с лица Вирджила, – Это ужасно. Но что я могу сделать, Эрик? Я конечно, был бы рад помочь. Мы все здесь любим Кэти. Ты врач, Эрик; тебе следует знать, что можно сделать.
– Скажите мне, с кем можно связаться у Хазельтина. Где делают Джи-Джи 180? – прервал Эрик его бормотание.
– Ах, да. “Хазельтин Корпорейшн”, Детройт. Давай посмотрим… с кем тебе поговорить. Возможно, с самим Бертом Хазельтином. Минуту, Джонас у меня в кабинете. Он что-то хочет сказать.
На экране появилось изображение Джонаса.
– Я не успел тебе сказать, Эрик. Как только я узнал, в каком положении оказалась Кэти, я сразу связался с “Хазельтин Корпорейшн”. Они уже послали своего человека. Он на пути в Чиенну; я рассчитал, что Кэти объявится там, когда она, исчезла. Держи Вирджила и меня в курсе. Удачи тебе. – Он исчез, заметно приободренный тем, что смог внести свой вклад.
Поблагодарив Вирджила, Эрик повесил трубку. Он встал и тотчас отправился в приемную Белого дома посмотреть, не появился ли еще представитель “Хазельтин Корпорейшн”.
– О, да, доктор Свитсент, – сказала девушка, сверившись с записями в своем блокноте. – Два человека только что прибыли; вас даже вызывали по селекторной связи из кафетерия. – Она прочитала фамилии. – Мистер Берт Хазельтин и женщина, мисс Бахис… Я пытаюсь разобрать ее почерк, да, кажется так. Их послали наверх, в вашу квартиру. Когда он добрался до квартиры, то обнаружил, что входная дверь приоткрыта; в его маленькой гостиной сидели двое незнакомцев, хорошо одетый господин среднего возраста в длинном пальто и блондинка, далеко за тридцать; она носила очки, которые вали ей солидный и компетентный вид.
– Мистер Хазельтин? – спросил Эрик, входя в комнату и протягивая руку. Оба гостя встали.
– Здравствуйте, доктор Свитсент. – Хазелтин пожал протянутую ему руку. – Это Хильда Бахис; она представляет отдел контроля за распространением наркотиков при ООН. Их пришлось проинформировать о происшедшем с вашей женой доктор, в соответствии с законом. Однако…
Мисс Бахис решительно произнесла:
– Мы вовсе не заинтересованы в аресте или наказании вашей жены, доктор; мы хотим ей помочь так же, как и вы. Мы уже договорились встретиться и с ней, но подумали, что лучше сначала поговори с вами, а затем спуститься к ней.
– Насколько велики запасы наркотика, которые ваша жена имеет при себе? – произнес мистер Хазельтин.
– У нее ничего нет, – сказал Эрик.
– Тогда позвольте мне вам объяснить, – сказал Хазельтин, – разницу между привыканием и наркоманией. При наркомании…
– Я врач, – напомнил ему Эрик. – Вам ни к чему рассказывать все это мне. – Он уселся, все еще ощущая последствия своего знакомства с наркотиком; голова продолжала болеть, и было больно дышать. ]
– Тогда вы понимаете, что наркотик включился в ее обмен веществ и теперь организм требует под. держания этого состояния. Если лишить ее наркоти-ка, она умрет в течение… – Хазельтин подсчитывая про себя, – Какую дозу она приняла?
– Две или три капсулы.
– В отсутствие наркотика смерть, вероятно, наступит в течение двадцати четырех часов.
А с ним?
Она проживет примерно четыре месяца. За это темя мы, возможно, получим противоядие; не думайте, что мы над этим не работаем. Мы пробовали даже трансплантацию искусственной печени…
– Значит ей необходимо иметь этот наркотик, – скаазал Эрик и подумал о себе, о своем собственном положении. – Предположим, что она приняла наркотик только один раз. Значит ли,… Доктор, – прервал его Хазельтин, – неужели вы не понимаете? Джи-Джи 180 не предназначался для использования людьми – это орудие убийства. Он предназначен для превращения человека в наркомана после первого же употребления;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Ты отсутствовал около трех минут, – сказала она.
Эрик не сказал ничего. У него не было ни малейшего желания с ней разговаривать, находиться рядом. Он чувствовал тошноту, его ноги подгибались, голова раскалывалась, и он подумал: “Совсем как при отравлении угарным газом. Как описано в старых учебниках. Как будто надышался самой смертью”.
– Можно тебе помочь? – спросила Кэти. – Я помню, что я чувствовала в первый раз.
– Сейчас я отведу тебя в изолятор, – сказал Эрик, – он схватил ее за руку, ее сумочка при этом качнулась к нему. – Твои запасы конечно у тебя в тебя, – сказал он и вырвал ее из рук Кэти, Через мгновение он уже держал в руке две продолговатые капсулы. Эрик опустил их в карман и вернул сумку.
– Благодарю, – сказала она с тяжеловесной иронией.
– Я тебя тоже, дорогая. Мы просто обожаем друг друга. В этой новой фазе нашего супружества. – Он повел ее к выходу; она покорно следовала за ним.
“Хорошо, что я не заключил сделку с Фсстенбургом, – подумал Эрик, – Но Фестенбург не оставит меня в покое, это не конец”. Правда, он обладал перед Фестенбургом одним преимуществом, которого не было у желтолицего писателя речей – он знал о разговоре, состоявшемся год спустя.
Из этой встречи Эрик узнал о политических амбициях Фестенбурга. Что он попытается сплести заговор и попытается купить себе поддержку. Форма Секретаря ООН оказалась подделкой, но притязания Фестенбурга были подлинными. Но было вполне вероятно, что Фестенбург еще не вступил в эту фазу своей карьеры.
В данный период времени Фестенбург не мог застигнуть Эрика Свитсента врасплох, потому что через год, без ведома своего теперешнего я, он раскрыл свои карты, И делая это, он не осознал смысла содеянного.
Это было крупным политическим просчетом, причем неисправимым. Особенно принимая во внимание тот факт, что на сцене присутствовали и другие стратеги, обладающие громадными способностями.
Одним из них был Джино Молинари.
Устроив свою жену в изолятор при Белом доме, Эрик позвонил по видеотелефону Джонасу Акерману.
– Значит ты знаешь о Кэти, – сказал Джонас Он совсем не выглядел счастливым.
– Я не собираюсь спрашивать тебя, зачем ты это сделал, – сказал Эрик. – Я звоню, чтобы…
– Сделал что? – лицо Джонаса исказилось. – Она сказала тебе, что это я втянул ее в это дело, верно? Это ложь, Эрик. Зачем бы я это сделал? Подумай сам.
– Не будем обсуждать это сейчас. Меня интересует, прежде всего,. знает ли Вирджил что-нибудь о Джи-Джи 180.
– Да, но не больше, чем я. Мы не…
– Дай мне поговорить с Вирджилом.
Неохотно Джонас Акерман переключил разговор на кабинет Вирджила. Через мгновение Эрик оказался перед лицом старика, с простодушной развязностью смотрящего на него в упор.
– Эрик, я читал в газетах – ты уже успел один раз спасти его жизнь. Я знал, что ты справишься. Если ты будешь проделывать это каждый день… – Вирджил с восторгом хихикнул.
– Кэти стала наркоманкой от употребления Джи Джи 180. Мне нужна помощь; мне необходимо вытащить ее.
– Приятное выражение сошло с лица Вирджила, – Это ужасно. Но что я могу сделать, Эрик? Я конечно, был бы рад помочь. Мы все здесь любим Кэти. Ты врач, Эрик; тебе следует знать, что можно сделать.
– Скажите мне, с кем можно связаться у Хазельтина. Где делают Джи-Джи 180? – прервал Эрик его бормотание.
– Ах, да. “Хазельтин Корпорейшн”, Детройт. Давай посмотрим… с кем тебе поговорить. Возможно, с самим Бертом Хазельтином. Минуту, Джонас у меня в кабинете. Он что-то хочет сказать.
На экране появилось изображение Джонаса.
– Я не успел тебе сказать, Эрик. Как только я узнал, в каком положении оказалась Кэти, я сразу связался с “Хазельтин Корпорейшн”. Они уже послали своего человека. Он на пути в Чиенну; я рассчитал, что Кэти объявится там, когда она, исчезла. Держи Вирджила и меня в курсе. Удачи тебе. – Он исчез, заметно приободренный тем, что смог внести свой вклад.
Поблагодарив Вирджила, Эрик повесил трубку. Он встал и тотчас отправился в приемную Белого дома посмотреть, не появился ли еще представитель “Хазельтин Корпорейшн”.
– О, да, доктор Свитсент, – сказала девушка, сверившись с записями в своем блокноте. – Два человека только что прибыли; вас даже вызывали по селекторной связи из кафетерия. – Она прочитала фамилии. – Мистер Берт Хазельтин и женщина, мисс Бахис… Я пытаюсь разобрать ее почерк, да, кажется так. Их послали наверх, в вашу квартиру. Когда он добрался до квартиры, то обнаружил, что входная дверь приоткрыта; в его маленькой гостиной сидели двое незнакомцев, хорошо одетый господин среднего возраста в длинном пальто и блондинка, далеко за тридцать; она носила очки, которые вали ей солидный и компетентный вид.
– Мистер Хазельтин? – спросил Эрик, входя в комнату и протягивая руку. Оба гостя встали.
– Здравствуйте, доктор Свитсент. – Хазелтин пожал протянутую ему руку. – Это Хильда Бахис; она представляет отдел контроля за распространением наркотиков при ООН. Их пришлось проинформировать о происшедшем с вашей женой доктор, в соответствии с законом. Однако…
Мисс Бахис решительно произнесла:
– Мы вовсе не заинтересованы в аресте или наказании вашей жены, доктор; мы хотим ей помочь так же, как и вы. Мы уже договорились встретиться и с ней, но подумали, что лучше сначала поговори с вами, а затем спуститься к ней.
– Насколько велики запасы наркотика, которые ваша жена имеет при себе? – произнес мистер Хазельтин.
– У нее ничего нет, – сказал Эрик.
– Тогда позвольте мне вам объяснить, – сказал Хазельтин, – разницу между привыканием и наркоманией. При наркомании…
– Я врач, – напомнил ему Эрик. – Вам ни к чему рассказывать все это мне. – Он уселся, все еще ощущая последствия своего знакомства с наркотиком; голова продолжала болеть, и было больно дышать. ]
– Тогда вы понимаете, что наркотик включился в ее обмен веществ и теперь организм требует под. держания этого состояния. Если лишить ее наркоти-ка, она умрет в течение… – Хазельтин подсчитывая про себя, – Какую дозу она приняла?
– Две или три капсулы.
– В отсутствие наркотика смерть, вероятно, наступит в течение двадцати четырех часов.
А с ним?
Она проживет примерно четыре месяца. За это темя мы, возможно, получим противоядие; не думайте, что мы над этим не работаем. Мы пробовали даже трансплантацию искусственной печени…
– Значит ей необходимо иметь этот наркотик, – скаазал Эрик и подумал о себе, о своем собственном положении. – Предположим, что она приняла наркотик только один раз. Значит ли,… Доктор, – прервал его Хазельтин, – неужели вы не понимаете? Джи-Джи 180 не предназначался для использования людьми – это орудие убийства. Он предназначен для превращения человека в наркомана после первого же употребления;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64