Что ж, теперь мы снова вместе, “Быстро же приклеила нас друг к другу эта, скорее всего, смертельная привычка к наркотику, – подумал он с мрачным отчаянием. – Хороша причина для восстановления брака”.
– Ты тоже молодчина, – сказала Кэти.
– У тебя-есть еще наркотик? Она заколебалась:
– Н-нет.
– Ты лжешь.
– Я его не отдам. Пусть даже мне придется снова уехать и остаться одной, – Ее страх мгновенно заставил ее перейти в глухую защиту: – Ты же должен понимать, что я неспособна отказаться от этого наркотика – это и значит быть наркоманом! Я не хочу его принимать снова, я просто должна это делать. – Ее передернуло, – Он заставляет меня желать смерти. Как я дошла до такого?
– На что это похоже? Насколько я понимаю, это как-то связано со временем.
– Да, ты как бы теряешь привязку ко времени и свободно скользишь туда и обратно. Что бы я хотела, так это оказаться на службе у кого-нибудь, кто может использовать эту мою способность. Может бить, я могла бы быть полезной Молинари? Эрик, может быть, я смогла бы вытащить нас из этой войны; предупредить Молинари перед тем, как он подпишет Договор о Мире. – В ее глазах блеснула надежда, – Разве не стоит попробовать?
– Возможно и так. – Он вспомнил замечание, сделанное в этой связи Фестенбургом; возможно, Молинари уже использует Джи-Джи 180. Но совершенно ясно, что Мол еще не пытался – или не смог – найти путь к преддоговорному периоду. Вероятно, наркотик воздействует на каждого человека по-разному. По крайней мере, большинство галлюкогенных наркотиков обладают такой избирательностью.
– Могу я выйти на Молинари с твоей помощью? -
спросила Кэти.
– Я… думаю, да, – Неясное предчувствие заставило его насторожиться. – Это потребует времени. Сейчас он оправляется после операции на почке, как тебе, видимо, известно.
Она с болью покачала головой.
– Боже, если бы ты знал, как ужасно я себя чувствую. Мне кажется, что я никогда уже не поправлюсь. Понимаешь, у меня чувство, что должно произойти что-то ужасное. Дай мне побольше транквилизаторов, мне, возможно, станет полегче. – Она протянула руку, опять он обратил внимание на то, как сильно она дрожит. Ему показалось даже, что дрожь еще усилилась.
– Я помещу тебя в наш изолятор, – решил он, вставая из-за стола. – На первое время. Пока я не придумаю, что делать дальше, Я предпочел бы не давать тебе пока никаких лекарств, это может активизировать действие наркотика. С этими новыми препаратами никогда…
Кэти прервала его:
– Знаешь, что я сделала, пока ты ходил за сотрудниками Секретной службы? Я бросила капсулу с Джи-Джи 180 тебе в чашку. Не смейся, я вполне серьезно. И ты ее выпил. Так что теперь мы оба наркоманы. Действие наркотика должно вот-вот начаться; тебе лучше уйти из кафетерия и добраться до дома. – Ее голос был совершенно бесцветным и безучастным – Я сделала это, потому что думала, что ты собираешься отдать меня под арест; ты сам так сказал, и я тебе поверила. Так что ты сам в этом виноват. Извини… Мне жаль, что так получилось, но теперь у тебя, по крайней мере, появились веские причины всерьез заняться моим лечением. Тебе необходимо найти выход. Я не могу позволить себе зависеть от твоей прихоти; между нами было слишком много всякого, не правда ли? Ему удалось выговорить:
– Я слышал, что наркоманы любят подлавливать новые жертвы.
– Ты прощаешь меня? – спросила Кэти и тоже встала.
– Нет, – ответил он. Он был растерян и взбешев, “Я не только не прощаю тебя, – подумал Эрик, – но я сделаю все возможное, чтобы ты не вылечилась единственно, что для меня сейчас важно, это избавиться от тебя. – Его переполняло чувство абсолютной и всепоглощающей ненависти к ней, – Да, именно это она и должна была сделать; в этом была она вся, Именно поэтому он так стремился уйти от нее”.
– Теперь нам придется выкручиваться вместе, – сказала Кэти.
Спокойно и твердо, как только возможно, он направился к выходу из кафетерия, шаг за шагом, мимо столиков и сидящих за ними людей. От нее.
…Он почти сделал это. Он почти…
Все вернулось на свои места. Но все изменилось, Стало другим.
Рядом с ним на стуле сидел Дон Фестенбург. Он произнес:
– Вам повезло. Но лучше я вам все объясню. Посмотрите сюда. На календарь. Вы перескочили почти на год вперед. – Эрик смотрел на календарь, но смысл увиденного не доходил до его сознания. Перед ним была витиеватая надпись: Сегодня 17 июня 2056 года. – Вы один из немногих счастливчиков, на которых наркотик действует таким образом. Большинство оказывается в прошлом и вязнет в попытках построения альтернативных миров, представляя себя почти Богом, пока в конце концов необратимые изменения в нервной системе не лишают их способности к разумной деятельности.
Эрик отчаянно пытался сказать что-нибудь подходящее к случаю. Но не мог ничего придумать.
– Расслабьтесь, – произнес Фестенбург, видя его тщетные усилия. – Я сам скажу все, что нужно; вы здесь еще на несколько минут, так что предоставьте это мне. Год назад, когда в кафетерии вас угостили порцией Дясв-Джи 180 мне посчастливилось присутствовать при этом событии и последующей суматохе; ваша жена впала в истерику, а вы – пропали. Она была задержана Секретной службой и во всем призналась.
– Ох, – стены комнаты пошатнулись, когда он машинально кивнул головой.
– Ну что? Вам лучше? Сейчас Кэти проходит курс лечения, но в это не стоит сейчас вдаваться.
– А что с…
– Ну да, ваша проблема. Ваша наркомания. Тогда, год назад, способа лечения не существовало. Но теперь – вы наверное рады будете это услышать – он найден. Это произошло всего пару месяцев назад, к я давно жду вашего появления. О Джи-Джи 180 мы знаем теперь так много, что я смог рассчитать время вашего появления здесь с точностью до минуты. – Фестенбург залез в карман своего пиджака и извлек из него маленькую стеклянную бутылочку. – Это антидот, производимый дочерней фирмой корпорации ТМК, Как он вам нравится? Двадцати миллиграммов этого вещества достаточно, чтобы избавить вас от наркомании даже после возвращения в то время. – Он улыбнулся, при этом его желтоватое лицо неестественно сморщилось, – Однако… Возникают некоторые проблемы.
– Эрик спросил:
– Как идут дела на войне? Фестенбург осуждающе возразил:
– Что вам до этого? Боже мой, Свитсент, вся ваша жизнь зависит от содержимого этой бутылочки-, вы просто не представляете себе, что такое этот наркотик.
– Молинари еще жив? Фестенбург покачал головой.
– У него всего несколько минут, и он тратит их на то, чтобы узнать о состоянии здоровья Молинари! Послушайте. – Он наклонился к Эрику, его губы при этом вытянулись в трубку, лицо надулось от возбуждения. – Я хочу заключить с вами сделку, доктор. Я прошу в обмен на эти таблетки на удивление мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Ты тоже молодчина, – сказала Кэти.
– У тебя-есть еще наркотик? Она заколебалась:
– Н-нет.
– Ты лжешь.
– Я его не отдам. Пусть даже мне придется снова уехать и остаться одной, – Ее страх мгновенно заставил ее перейти в глухую защиту: – Ты же должен понимать, что я неспособна отказаться от этого наркотика – это и значит быть наркоманом! Я не хочу его принимать снова, я просто должна это делать. – Ее передернуло, – Он заставляет меня желать смерти. Как я дошла до такого?
– На что это похоже? Насколько я понимаю, это как-то связано со временем.
– Да, ты как бы теряешь привязку ко времени и свободно скользишь туда и обратно. Что бы я хотела, так это оказаться на службе у кого-нибудь, кто может использовать эту мою способность. Может бить, я могла бы быть полезной Молинари? Эрик, может быть, я смогла бы вытащить нас из этой войны; предупредить Молинари перед тем, как он подпишет Договор о Мире. – В ее глазах блеснула надежда, – Разве не стоит попробовать?
– Возможно и так. – Он вспомнил замечание, сделанное в этой связи Фестенбургом; возможно, Молинари уже использует Джи-Джи 180. Но совершенно ясно, что Мол еще не пытался – или не смог – найти путь к преддоговорному периоду. Вероятно, наркотик воздействует на каждого человека по-разному. По крайней мере, большинство галлюкогенных наркотиков обладают такой избирательностью.
– Могу я выйти на Молинари с твоей помощью? -
спросила Кэти.
– Я… думаю, да, – Неясное предчувствие заставило его насторожиться. – Это потребует времени. Сейчас он оправляется после операции на почке, как тебе, видимо, известно.
Она с болью покачала головой.
– Боже, если бы ты знал, как ужасно я себя чувствую. Мне кажется, что я никогда уже не поправлюсь. Понимаешь, у меня чувство, что должно произойти что-то ужасное. Дай мне побольше транквилизаторов, мне, возможно, станет полегче. – Она протянула руку, опять он обратил внимание на то, как сильно она дрожит. Ему показалось даже, что дрожь еще усилилась.
– Я помещу тебя в наш изолятор, – решил он, вставая из-за стола. – На первое время. Пока я не придумаю, что делать дальше, Я предпочел бы не давать тебе пока никаких лекарств, это может активизировать действие наркотика. С этими новыми препаратами никогда…
Кэти прервала его:
– Знаешь, что я сделала, пока ты ходил за сотрудниками Секретной службы? Я бросила капсулу с Джи-Джи 180 тебе в чашку. Не смейся, я вполне серьезно. И ты ее выпил. Так что теперь мы оба наркоманы. Действие наркотика должно вот-вот начаться; тебе лучше уйти из кафетерия и добраться до дома. – Ее голос был совершенно бесцветным и безучастным – Я сделала это, потому что думала, что ты собираешься отдать меня под арест; ты сам так сказал, и я тебе поверила. Так что ты сам в этом виноват. Извини… Мне жаль, что так получилось, но теперь у тебя, по крайней мере, появились веские причины всерьез заняться моим лечением. Тебе необходимо найти выход. Я не могу позволить себе зависеть от твоей прихоти; между нами было слишком много всякого, не правда ли? Ему удалось выговорить:
– Я слышал, что наркоманы любят подлавливать новые жертвы.
– Ты прощаешь меня? – спросила Кэти и тоже встала.
– Нет, – ответил он. Он был растерян и взбешев, “Я не только не прощаю тебя, – подумал Эрик, – но я сделаю все возможное, чтобы ты не вылечилась единственно, что для меня сейчас важно, это избавиться от тебя. – Его переполняло чувство абсолютной и всепоглощающей ненависти к ней, – Да, именно это она и должна была сделать; в этом была она вся, Именно поэтому он так стремился уйти от нее”.
– Теперь нам придется выкручиваться вместе, – сказала Кэти.
Спокойно и твердо, как только возможно, он направился к выходу из кафетерия, шаг за шагом, мимо столиков и сидящих за ними людей. От нее.
…Он почти сделал это. Он почти…
Все вернулось на свои места. Но все изменилось, Стало другим.
Рядом с ним на стуле сидел Дон Фестенбург. Он произнес:
– Вам повезло. Но лучше я вам все объясню. Посмотрите сюда. На календарь. Вы перескочили почти на год вперед. – Эрик смотрел на календарь, но смысл увиденного не доходил до его сознания. Перед ним была витиеватая надпись: Сегодня 17 июня 2056 года. – Вы один из немногих счастливчиков, на которых наркотик действует таким образом. Большинство оказывается в прошлом и вязнет в попытках построения альтернативных миров, представляя себя почти Богом, пока в конце концов необратимые изменения в нервной системе не лишают их способности к разумной деятельности.
Эрик отчаянно пытался сказать что-нибудь подходящее к случаю. Но не мог ничего придумать.
– Расслабьтесь, – произнес Фестенбург, видя его тщетные усилия. – Я сам скажу все, что нужно; вы здесь еще на несколько минут, так что предоставьте это мне. Год назад, когда в кафетерии вас угостили порцией Дясв-Джи 180 мне посчастливилось присутствовать при этом событии и последующей суматохе; ваша жена впала в истерику, а вы – пропали. Она была задержана Секретной службой и во всем призналась.
– Ох, – стены комнаты пошатнулись, когда он машинально кивнул головой.
– Ну что? Вам лучше? Сейчас Кэти проходит курс лечения, но в это не стоит сейчас вдаваться.
– А что с…
– Ну да, ваша проблема. Ваша наркомания. Тогда, год назад, способа лечения не существовало. Но теперь – вы наверное рады будете это услышать – он найден. Это произошло всего пару месяцев назад, к я давно жду вашего появления. О Джи-Джи 180 мы знаем теперь так много, что я смог рассчитать время вашего появления здесь с точностью до минуты. – Фестенбург залез в карман своего пиджака и извлек из него маленькую стеклянную бутылочку. – Это антидот, производимый дочерней фирмой корпорации ТМК, Как он вам нравится? Двадцати миллиграммов этого вещества достаточно, чтобы избавить вас от наркомании даже после возвращения в то время. – Он улыбнулся, при этом его желтоватое лицо неестественно сморщилось, – Однако… Возникают некоторые проблемы.
– Эрик спросил:
– Как идут дела на войне? Фестенбург осуждающе возразил:
– Что вам до этого? Боже мой, Свитсент, вся ваша жизнь зависит от содержимого этой бутылочки-, вы просто не представляете себе, что такое этот наркотик.
– Молинари еще жив? Фестенбург покачал головой.
– У него всего несколько минут, и он тратит их на то, чтобы узнать о состоянии здоровья Молинари! Послушайте. – Он наклонился к Эрику, его губы при этом вытянулись в трубку, лицо надулось от возбуждения. – Я хочу заключить с вами сделку, доктор. Я прошу в обмен на эти таблетки на удивление мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64