Мне был бы противен всякий, кто бы ни выполнял работу, которой занимается Фестенбург”.
– Пока мы одни, – сказал Фестенбург, окинув комнату взглядом, – я хотел бы предложить что-то, что сможет больше расположить вас ко мне. – Он понимающе усмехнулся, – Я догадываюсь, какие чувства вы сейчас испытываете; я очень чувствителен, доктор, несмотря на мой внешний вид. Предположим, что я предложил одну хитроумную уловку, которая убедила даже вас. Слабый, стареющий и совершенно павший духом ипохондрик, которого вам представили как Генерального секретаря ООН Джино Молинари… – Фестенбург лениво помешал коктейль, наблюдая за Эриком, – является роботом-копией. А крепкая, энергичная фигура, которую вы недавно видели на экране – живой человек. И эта уловка была придумана конечно ни для чего иного, как для того, чтобы навести на ложный след наших дорогих союзников.
– Что? – задохнулся Эрик. – Зачем нам…
– Лилистарцы считают нас безобидными и нестоящими военного вмешательства только до тех пор, пока наш лидер явственно слаб и абсолютно неспособен на решительные действия – другими словами, не является для них конкурентом, угрозой.
После паузы Эрик сказал:
– Я этому не верю.
– Прекрасно, – пожав плечами ответил Фестенбург, – это чисто умозрительное соображение, воздушный замок. Но идея интересная. Вы согласны с этим? – Он подошел к Эрику, размешивай содержимое стакана. Подойдя почти вплотную к Эрику так, что тот ощутил нездоровый запах у него изо рта. Фестенбург сказал: – Это вполне возможно. И пока вы не подвергнете Джино интенсивному исследованию, вы не сможете знать наверняка, потому что любая строчка в медицинской карте, которую вы читали, может быть поддельной. Придуманной для поддержки величайшего и тщательно спланированного мошенничества. – Его глаза блеснули с жестоким весельем. Думаете я не в своем уме? Забавляюсь, как шизофреник, идеями, не имеющими отношения к реальности? Может быть и так. Но вы не можете доказать, что то, о чем я вам рассказал, неправда, и пока вы остаетесь в этом: состоянии…, – он отхлебнул из стакана и сделал гримасу. – Не осуждайте того, что вы видели на экране. Договорились?
– Но вы же сами сказали, – произнес Эрик, – что я буду все знать, как только получу возможность провести необходимые исследования. А это случится скоро”, – подумал он про себя. – Так что если вы не против, я бы предпочел закончить этот разговор. У меня еще не было времени устроиться в моей квартире.
– Ваша жена – как ее имя, Кэти? Она еще не приехала? – Дон Фестенбург подмигнул, – Вам Здесь будет хорошо. Я могу вам помочь. Это моя вотчина, страна беззакония и дикости, назовем это – эксцентричностью. Вместо неестественности. Но вы прибыли из Тиуаны, наверно, для вас это не будет чем-то новым, чему я мог бы вас научить.
– Бы можете научить меня осуждать не только то, что я увидел на экране, но и… – Эрик остановился. В конце концов, личная жизнь Фестенбурга, касалась только его самого.
– Но и того, кто это создал,” закончил за него Фестенбург. – Доктор, вы знаете, что в средние века при дворе имелись люди, которые жили в бутылках, проводили там всю свою жизнь… конечно они была сплющенные, их сажали туда еще детьми и позволяли расти – до определенной степени, насколько позволяла бутылка. Теперь таких нет. Однако Чиенна – современное королевство; здесь вам есть на что поглядеть, если вам интересно. Возможно, это не слишком интересно чисто с профессиональной, медицинской точки зрения…
– Я убежден, чтобы это ни было, это заставит меня еще больше сожалеть о моем приезде в Чиену, – сказал Эрик. – Так что, честно говоря, я не вижу в этом для себя ничего полезного.
– Подождите, – сказал Фестенбург, задержав его за руку, – Я покажу вам только один предмет. Только один образец, герметически упакованный, плавающий в растворе, сохраняющем его до бесконечности. Могу я вас туда проводить? Это находится в месте, которое мы здесь в Белом доме называем комната 3-С. – Фестенбург подошел к двери и распахнул ее перед Эриком.
После колебания Эрик лоследонал за ним.
Держа руки в карманах своих мятых, неглаженных брюк, Фестенбург вел его из одного коридора в другой, пока они не оказались наконец в подвальном помещении перед двумя сотрудниками Секретной службы высокого ранга, охраняющими стальную дверь с надписью:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ВХОД ТОЛЬКО ПО РАЗРЕШЕНИЮ.
– У меня есть разрешение, – добродушно сказал Фестенбург. – Джино доверил мне управление этой клетухой; он очень мне доверяет, и поэтому вы сейчас увидите государственную тайну, которую, в противном случае, вы не увидели бы и за тысячу лет. – Проходя мимо одетых в форму сотрудников и открывая дверь, он добавил: – Как бы то ни было, но здесь присутствует одни разочаровывающий аспект, я покажу вам, но ничего не буду объяснять. Я бы хотел объяснить, но я просто не могу.
В середине темной холодной комнаты Эрик увидел контейнер. Как и говорил Фестенбург, он был герметично закрыт; было слышно, как приглушенно работает насос, охлаждая то, что находилось внутри.
– Смотрите, – резко сказал Фестенбург.
Нарочно затягивая время, Эрик закурил сигарету и только после этого приблизился.
В контейнере, лицом вверх лежал Джино Молинари, его лицо искажено в агонии. Он был мертв. На его затылке можно было различить высохшие пятна крови. Его форма была порвана и выпачкана грязью. Обе его руки были подняты, скрюченные пальцы, казалось, даже теперь продолжали защищаться от того, кто его убил.
“Да, – подумал Эрик, – то, что я вижу, это последствия покушения, труп нашего лидера, размозженный пулей, выпущенной из оружия с большой начальной скоростью; тело отбросило, как от удара. Дикое покушение. И удачное”.
– Итак, – сказал Фестенбург, глубоко вздохнув, – есть несколько способов объяснения присутствия здесь этого экспоната, который я для себя обозначаю как экспонат номер один чиеннского Музея Странностей. Предположим, что это робот, ожидающий здесь момента, когда он понадобится Джино Молинари. Изобретение Даусона Каттера, с которым вы еще встретитесь.
– Зачем это может понадобиться Молинарн? Фестенбург почесал нос и сказал.
– В нескольких случаях, В случае попытки покушения – неудачной – это можно показать, чтобы дать время Молинари скрыться. Или это может предназначаться для наших жизнерадостных союзников; возможно, у Джино есть невероятно сложный, причудливый план, включающий в себя побег из резиденции.
– Вы уверены, что это робот? – для Эрика предмет в контейнере выглядел достаточно реальным.
– Я никогда не думал, что это робот, мне достаточно знать. – Фестенбург кивнул головой, и Эрик увидел, что два сотрудника Секретной службы вошли в комнату;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Пока мы одни, – сказал Фестенбург, окинув комнату взглядом, – я хотел бы предложить что-то, что сможет больше расположить вас ко мне. – Он понимающе усмехнулся, – Я догадываюсь, какие чувства вы сейчас испытываете; я очень чувствителен, доктор, несмотря на мой внешний вид. Предположим, что я предложил одну хитроумную уловку, которая убедила даже вас. Слабый, стареющий и совершенно павший духом ипохондрик, которого вам представили как Генерального секретаря ООН Джино Молинари… – Фестенбург лениво помешал коктейль, наблюдая за Эриком, – является роботом-копией. А крепкая, энергичная фигура, которую вы недавно видели на экране – живой человек. И эта уловка была придумана конечно ни для чего иного, как для того, чтобы навести на ложный след наших дорогих союзников.
– Что? – задохнулся Эрик. – Зачем нам…
– Лилистарцы считают нас безобидными и нестоящими военного вмешательства только до тех пор, пока наш лидер явственно слаб и абсолютно неспособен на решительные действия – другими словами, не является для них конкурентом, угрозой.
После паузы Эрик сказал:
– Я этому не верю.
– Прекрасно, – пожав плечами ответил Фестенбург, – это чисто умозрительное соображение, воздушный замок. Но идея интересная. Вы согласны с этим? – Он подошел к Эрику, размешивай содержимое стакана. Подойдя почти вплотную к Эрику так, что тот ощутил нездоровый запах у него изо рта. Фестенбург сказал: – Это вполне возможно. И пока вы не подвергнете Джино интенсивному исследованию, вы не сможете знать наверняка, потому что любая строчка в медицинской карте, которую вы читали, может быть поддельной. Придуманной для поддержки величайшего и тщательно спланированного мошенничества. – Его глаза блеснули с жестоким весельем. Думаете я не в своем уме? Забавляюсь, как шизофреник, идеями, не имеющими отношения к реальности? Может быть и так. Но вы не можете доказать, что то, о чем я вам рассказал, неправда, и пока вы остаетесь в этом: состоянии…, – он отхлебнул из стакана и сделал гримасу. – Не осуждайте того, что вы видели на экране. Договорились?
– Но вы же сами сказали, – произнес Эрик, – что я буду все знать, как только получу возможность провести необходимые исследования. А это случится скоро”, – подумал он про себя. – Так что если вы не против, я бы предпочел закончить этот разговор. У меня еще не было времени устроиться в моей квартире.
– Ваша жена – как ее имя, Кэти? Она еще не приехала? – Дон Фестенбург подмигнул, – Вам Здесь будет хорошо. Я могу вам помочь. Это моя вотчина, страна беззакония и дикости, назовем это – эксцентричностью. Вместо неестественности. Но вы прибыли из Тиуаны, наверно, для вас это не будет чем-то новым, чему я мог бы вас научить.
– Бы можете научить меня осуждать не только то, что я увидел на экране, но и… – Эрик остановился. В конце концов, личная жизнь Фестенбурга, касалась только его самого.
– Но и того, кто это создал,” закончил за него Фестенбург. – Доктор, вы знаете, что в средние века при дворе имелись люди, которые жили в бутылках, проводили там всю свою жизнь… конечно они была сплющенные, их сажали туда еще детьми и позволяли расти – до определенной степени, насколько позволяла бутылка. Теперь таких нет. Однако Чиенна – современное королевство; здесь вам есть на что поглядеть, если вам интересно. Возможно, это не слишком интересно чисто с профессиональной, медицинской точки зрения…
– Я убежден, чтобы это ни было, это заставит меня еще больше сожалеть о моем приезде в Чиену, – сказал Эрик. – Так что, честно говоря, я не вижу в этом для себя ничего полезного.
– Подождите, – сказал Фестенбург, задержав его за руку, – Я покажу вам только один предмет. Только один образец, герметически упакованный, плавающий в растворе, сохраняющем его до бесконечности. Могу я вас туда проводить? Это находится в месте, которое мы здесь в Белом доме называем комната 3-С. – Фестенбург подошел к двери и распахнул ее перед Эриком.
После колебания Эрик лоследонал за ним.
Держа руки в карманах своих мятых, неглаженных брюк, Фестенбург вел его из одного коридора в другой, пока они не оказались наконец в подвальном помещении перед двумя сотрудниками Секретной службы высокого ранга, охраняющими стальную дверь с надписью:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ВХОД ТОЛЬКО ПО РАЗРЕШЕНИЮ.
– У меня есть разрешение, – добродушно сказал Фестенбург. – Джино доверил мне управление этой клетухой; он очень мне доверяет, и поэтому вы сейчас увидите государственную тайну, которую, в противном случае, вы не увидели бы и за тысячу лет. – Проходя мимо одетых в форму сотрудников и открывая дверь, он добавил: – Как бы то ни было, но здесь присутствует одни разочаровывающий аспект, я покажу вам, но ничего не буду объяснять. Я бы хотел объяснить, но я просто не могу.
В середине темной холодной комнаты Эрик увидел контейнер. Как и говорил Фестенбург, он был герметично закрыт; было слышно, как приглушенно работает насос, охлаждая то, что находилось внутри.
– Смотрите, – резко сказал Фестенбург.
Нарочно затягивая время, Эрик закурил сигарету и только после этого приблизился.
В контейнере, лицом вверх лежал Джино Молинари, его лицо искажено в агонии. Он был мертв. На его затылке можно было различить высохшие пятна крови. Его форма была порвана и выпачкана грязью. Обе его руки были подняты, скрюченные пальцы, казалось, даже теперь продолжали защищаться от того, кто его убил.
“Да, – подумал Эрик, – то, что я вижу, это последствия покушения, труп нашего лидера, размозженный пулей, выпущенной из оружия с большой начальной скоростью; тело отбросило, как от удара. Дикое покушение. И удачное”.
– Итак, – сказал Фестенбург, глубоко вздохнув, – есть несколько способов объяснения присутствия здесь этого экспоната, который я для себя обозначаю как экспонат номер один чиеннского Музея Странностей. Предположим, что это робот, ожидающий здесь момента, когда он понадобится Джино Молинари. Изобретение Даусона Каттера, с которым вы еще встретитесь.
– Зачем это может понадобиться Молинарн? Фестенбург почесал нос и сказал.
– В нескольких случаях, В случае попытки покушения – неудачной – это можно показать, чтобы дать время Молинари скрыться. Или это может предназначаться для наших жизнерадостных союзников; возможно, у Джино есть невероятно сложный, причудливый план, включающий в себя побег из резиденции.
– Вы уверены, что это робот? – для Эрика предмет в контейнере выглядел достаточно реальным.
– Я никогда не думал, что это робот, мне достаточно знать. – Фестенбург кивнул головой, и Эрик увидел, что два сотрудника Секретной службы вошли в комнату;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64