То есть, я хочу сказать, ты ничего не имеешь
против, в том смысле, что я могу быть той, кто я есть, ты не будешь
одобрять, но позволишь мне существовать. Ветчины?..
Он нажал еще несколько кнопок, чтобы сделать ей ветчины, а себе
гренок, яблочном соуса, томатном сока, джема и горячих хлопьев.
- Итак, - решила Лиля, когда плита выдала все меню, - ты не
чувствуешь "агапе" по отношению ко мне. Если, как ты сказал, "агапе"
означает "каритас", а "каритас" означает "испытывать любовь". Тебе, к
примеру, было бы все равно, если бы я... - Она подумала. - Представь, что
я решила бы вернуться в Нар Восток, вместо том, чтобы управлять твоим
парижским офисом, как ты хочешь. На чем ты все время настаиваешь. -
Задумчиво она добавила: - Чтобы я еще полнее заменила ее.
- Я вовсе не поэтому хочу, чтобы ты возглавила парижский офис.
- Ну... - Она ела, пила, размышляла, - Возможно, не сейчас, а когда я
вошла, ты смотрел в окно и думал: "Что, если бы она была сейчас жива?" Да?
Он кивнул.
- Я только надеюсь, - сказала Лиля, - что ты не обвиняешь меня в том,
что она это сделала.
- Я не виню тебя, - промямлил он с полным ртом горячих хлопьев. - Я
просто не понимаю, куда уходит прошлое, когда оно уходит. Что случилось с
Марен Фейн? Я не имею в виду, что случилось в тот день на эскалаторе,
когда она убила себя из этой... - Он с трудом выдавил из себя слова,
пришедшие ему на ум. - ...этой "беретты". Я хочу сказать: "Где она? Куда
она ушла?"
- Ты еще не совсем проснулся. Ты умылся - холодной водой?
- Я сделал все, что собирался. Я просто не пойму. Один день есть
Марен Фейн, а на другой ее нет. А я прогуливался по Сиэттлу. И не видел,
как все это произошло.
- Часть тебя видела это, - сказала Лиля. - Но даже если ты не видел
этого - факт остается фактом, что Марен Фейн больше наст.
Он положил ложку.
- Что я люблю? Я люблю тебя! И я благодарю Господа - это просто
невероятно, что ты не была убита из этом жутком пистолета, как я сначала
подумал.
- Если бы она осталась жива, ты бы смог жить с нами обеими?
- Конечно, да!
- Нет. Невозможно. Как?
- Я бы что-нибудь придумал, - сказал Ларс.
- Ее днем, меня ночью? Или ее по понедельникам, средам, пятницам,
меня по...
- Человеческий мозг, - сказал он, - не был бы сражен такой ситуацией,
если бы ему представился шанс. Разумный шанс, без этой "беретты" и того,
что она натворила. Знаешь, что показал мне этот старик, Винсент Клаг,
когда вернулся ветераном войны, этим самым Рикардо Гастингсом? Что
возвратиться невозможно. - Он кивнул в подтверждение своих слов.
- Сейчас - нет, - возразила Лиля. - Через пятьдесят лет - возможно.
- Мне все равно, - сказал он. - Я просто хочу ее видеть.
- А что потом? - спросила Лиля.
- Потом бы я вернулся в свое время.
- И ты собираешься разбазаривать свою жизнь пятьдесят лет или как
долго это займет времени, чтобы изобрести этот Боевой Генератор Времени.
- Я бы заставил КАСН все узнать. Кто-то уже несомненно проводит
фундаментальные исследования в этом направлении. Значит, теперь известно,
что он может существовать. Это не займет много времени.
- Почему бы тебе не присоединиться к ней? - спросила Лиля.
Ларс озадаченно взглянул на нее.
- Я не шучу, - сказала Лиля. - Не жди пятьдесят лет...
- Похоже, около сорока, по моим подсчетам.
- Это слишком долго. О Боже, да тебе будет семьдесят лет!
- Ну да, - согласился он.
- Мой наркотик, - сказала Лиля тихо. - Ты помнишь, он смертелен для
твоем мозгового обмена или какой-то другой чертовщины... но как бы там ни
было, три его таблетки - и твой блуждающий нерв прекращает свою работу. И
ты умрешь.
После паузы Ларс согласился:
- Ты абсолютно права.
- Я не стараюсь быть жестокой. Или мстительной. Но... я думаю, что
будет умнее, здоровее, просто лучшим выбором сделать это. Принять три
таблетки формофана, чем ждать сорок-пятьдесят лет и влачить жизнь, которая
абсолютно ничем не значит...
- Дай мне обдумать это. Дай мне несколько дней.
- Видишь ли, - сказала она, - ты не только сразу присоединишься к
ней, не ожидая гораздо больше лет, чем ты уже прожил, но и решишь все свои
проблемы точно так же, как она решила свои. У тебя с нею будет еще и такая
связь. - Она улыбнулась - мрачно, ненавидяще. - Я дам тебе три таблетки
формофана прямо сейчас. - Она исчезла в соседней комнате.
Ларс сидел за кухонным столом, уставившись в свою миску с остывающими
хлопьями, когда Лиля внезапно вернулась. Протягивая что-то ему.
Он протянул руку, взял у нее таблетки, положил их в карман своей
пижамы.
- Хорошо, - сказала Лиля. - Решено. Теперь я могу одеться и
приготовиться к рабочему дню. Поговорю, наверное, в советском посольстве.
Как зовут того человека? Керенский?
- Каминский. Он самая крупная шишка в посольстве.
- Я узнаю у него, могут ли они взять меня обратно. У них есть
какие-то идиоты в Булганинграде, которых они используют как медиумов. Но
они совсем никуда не годятся - по сведениям КАСН. - Она помолчала. - Но,
конечно, это будет не так, как было. Старое уже не вернешь.
31
Он держал на ладони три таблетки формофана и разглядывал высокий
стакан с холодным томатным соком на столе перед собой. Он пытался
представить себе, как будто это было возможно, как это будет: принять эти
таблетки здесь и сейчас. Пока она, девушка в спальне, независимо от того,
как ее звали, одевается для предстоящего дня...
Пока она оденется, он умрет. Это просто для человека с его
способностью воображать - представить себе такую сцену.
На пороге двери в спальню показалась Лиля, в серой шерстяной юбке и
лифчике, босая. Она сказала:
- Если ты сделаешь это, я не буду горевать и болтаться без дела сорок
лет, ожидая этого Б.Г.В., чтобы вернуться назад в то время, когда ты был
жив. Я хочу, чтобы ты знал это наверняка, Ларс, прежде чем ты сделаешь
это.
- Ясно.
Он не ожидал от нее такого. Значит, все равно. Это не имело значения.
Лиля, все еще стоявшая у двери и наблюдавшая за ним, снова
заговорила:
- А может, и буду. - Ее тон, как ему показалось, был естественным.
Она искренне раздумывала, как будет чувствовать, на что это будет похоже.
- Я не знаю. Я думаю, это будет зависеть от того, возьмет ли меня обратно
Нар-Восток. А если да, то какой будет моя жизнь там. Если будет, как
тогда... - Лиля задумалась. - Я не смогу этом вынести и стану вспоминать,
как это было с тобой. Наверное, буду, да, я думаю, я начну горевать о
тебе, так же как и ты о ней. - Она настороженно взглянула на нем. -
Подумай об этом, прежде чем принять этот формофан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
против, в том смысле, что я могу быть той, кто я есть, ты не будешь
одобрять, но позволишь мне существовать. Ветчины?..
Он нажал еще несколько кнопок, чтобы сделать ей ветчины, а себе
гренок, яблочном соуса, томатном сока, джема и горячих хлопьев.
- Итак, - решила Лиля, когда плита выдала все меню, - ты не
чувствуешь "агапе" по отношению ко мне. Если, как ты сказал, "агапе"
означает "каритас", а "каритас" означает "испытывать любовь". Тебе, к
примеру, было бы все равно, если бы я... - Она подумала. - Представь, что
я решила бы вернуться в Нар Восток, вместо том, чтобы управлять твоим
парижским офисом, как ты хочешь. На чем ты все время настаиваешь. -
Задумчиво она добавила: - Чтобы я еще полнее заменила ее.
- Я вовсе не поэтому хочу, чтобы ты возглавила парижский офис.
- Ну... - Она ела, пила, размышляла, - Возможно, не сейчас, а когда я
вошла, ты смотрел в окно и думал: "Что, если бы она была сейчас жива?" Да?
Он кивнул.
- Я только надеюсь, - сказала Лиля, - что ты не обвиняешь меня в том,
что она это сделала.
- Я не виню тебя, - промямлил он с полным ртом горячих хлопьев. - Я
просто не понимаю, куда уходит прошлое, когда оно уходит. Что случилось с
Марен Фейн? Я не имею в виду, что случилось в тот день на эскалаторе,
когда она убила себя из этой... - Он с трудом выдавил из себя слова,
пришедшие ему на ум. - ...этой "беретты". Я хочу сказать: "Где она? Куда
она ушла?"
- Ты еще не совсем проснулся. Ты умылся - холодной водой?
- Я сделал все, что собирался. Я просто не пойму. Один день есть
Марен Фейн, а на другой ее нет. А я прогуливался по Сиэттлу. И не видел,
как все это произошло.
- Часть тебя видела это, - сказала Лиля. - Но даже если ты не видел
этого - факт остается фактом, что Марен Фейн больше наст.
Он положил ложку.
- Что я люблю? Я люблю тебя! И я благодарю Господа - это просто
невероятно, что ты не была убита из этом жутком пистолета, как я сначала
подумал.
- Если бы она осталась жива, ты бы смог жить с нами обеими?
- Конечно, да!
- Нет. Невозможно. Как?
- Я бы что-нибудь придумал, - сказал Ларс.
- Ее днем, меня ночью? Или ее по понедельникам, средам, пятницам,
меня по...
- Человеческий мозг, - сказал он, - не был бы сражен такой ситуацией,
если бы ему представился шанс. Разумный шанс, без этой "беретты" и того,
что она натворила. Знаешь, что показал мне этот старик, Винсент Клаг,
когда вернулся ветераном войны, этим самым Рикардо Гастингсом? Что
возвратиться невозможно. - Он кивнул в подтверждение своих слов.
- Сейчас - нет, - возразила Лиля. - Через пятьдесят лет - возможно.
- Мне все равно, - сказал он. - Я просто хочу ее видеть.
- А что потом? - спросила Лиля.
- Потом бы я вернулся в свое время.
- И ты собираешься разбазаривать свою жизнь пятьдесят лет или как
долго это займет времени, чтобы изобрести этот Боевой Генератор Времени.
- Я бы заставил КАСН все узнать. Кто-то уже несомненно проводит
фундаментальные исследования в этом направлении. Значит, теперь известно,
что он может существовать. Это не займет много времени.
- Почему бы тебе не присоединиться к ней? - спросила Лиля.
Ларс озадаченно взглянул на нее.
- Я не шучу, - сказала Лиля. - Не жди пятьдесят лет...
- Похоже, около сорока, по моим подсчетам.
- Это слишком долго. О Боже, да тебе будет семьдесят лет!
- Ну да, - согласился он.
- Мой наркотик, - сказала Лиля тихо. - Ты помнишь, он смертелен для
твоем мозгового обмена или какой-то другой чертовщины... но как бы там ни
было, три его таблетки - и твой блуждающий нерв прекращает свою работу. И
ты умрешь.
После паузы Ларс согласился:
- Ты абсолютно права.
- Я не стараюсь быть жестокой. Или мстительной. Но... я думаю, что
будет умнее, здоровее, просто лучшим выбором сделать это. Принять три
таблетки формофана, чем ждать сорок-пятьдесят лет и влачить жизнь, которая
абсолютно ничем не значит...
- Дай мне обдумать это. Дай мне несколько дней.
- Видишь ли, - сказала она, - ты не только сразу присоединишься к
ней, не ожидая гораздо больше лет, чем ты уже прожил, но и решишь все свои
проблемы точно так же, как она решила свои. У тебя с нею будет еще и такая
связь. - Она улыбнулась - мрачно, ненавидяще. - Я дам тебе три таблетки
формофана прямо сейчас. - Она исчезла в соседней комнате.
Ларс сидел за кухонным столом, уставившись в свою миску с остывающими
хлопьями, когда Лиля внезапно вернулась. Протягивая что-то ему.
Он протянул руку, взял у нее таблетки, положил их в карман своей
пижамы.
- Хорошо, - сказала Лиля. - Решено. Теперь я могу одеться и
приготовиться к рабочему дню. Поговорю, наверное, в советском посольстве.
Как зовут того человека? Керенский?
- Каминский. Он самая крупная шишка в посольстве.
- Я узнаю у него, могут ли они взять меня обратно. У них есть
какие-то идиоты в Булганинграде, которых они используют как медиумов. Но
они совсем никуда не годятся - по сведениям КАСН. - Она помолчала. - Но,
конечно, это будет не так, как было. Старое уже не вернешь.
31
Он держал на ладони три таблетки формофана и разглядывал высокий
стакан с холодным томатным соком на столе перед собой. Он пытался
представить себе, как будто это было возможно, как это будет: принять эти
таблетки здесь и сейчас. Пока она, девушка в спальне, независимо от того,
как ее звали, одевается для предстоящего дня...
Пока она оденется, он умрет. Это просто для человека с его
способностью воображать - представить себе такую сцену.
На пороге двери в спальню показалась Лиля, в серой шерстяной юбке и
лифчике, босая. Она сказала:
- Если ты сделаешь это, я не буду горевать и болтаться без дела сорок
лет, ожидая этого Б.Г.В., чтобы вернуться назад в то время, когда ты был
жив. Я хочу, чтобы ты знал это наверняка, Ларс, прежде чем ты сделаешь
это.
- Ясно.
Он не ожидал от нее такого. Значит, все равно. Это не имело значения.
Лиля, все еще стоявшая у двери и наблюдавшая за ним, снова
заговорила:
- А может, и буду. - Ее тон, как ему показалось, был естественным.
Она искренне раздумывала, как будет чувствовать, на что это будет похоже.
- Я не знаю. Я думаю, это будет зависеть от того, возьмет ли меня обратно
Нар-Восток. А если да, то какой будет моя жизнь там. Если будет, как
тогда... - Лиля задумалась. - Я не смогу этом вынести и стану вспоминать,
как это было с тобой. Наверное, буду, да, я думаю, я начну горевать о
тебе, так же как и ты о ней. - Она настороженно взглянула на нем. -
Подумай об этом, прежде чем принять этот формофан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57