– Но это же будет ужасно! – всхлипывала ночью Грейс в своей кровати. – Когда я захожу в кондитерскую купить конфет, эти девчонки из Вентворта всегда строят мне рожи, перешептываются и хохочут. Я знаю, это они надо мной. А еще они воруют конфеты, я сама видела. А мальчишки еще хуже – ты сама знаешь.
– Не надо об этом, а, Грейс? – Мне хотелось побыть с Товией в нашем особенном мире.
– Тебе-то хорошо. Ты худенькая, красивая и умная, у тебя будет куча друзей. А меня защиплют и задразнят за то, что я толстуха.
– Не будут они тебя щипать. А если будут, я им всем головы расколочу! – Я говорила решительно, хотя сомневалась, что могу расколотить что-нибудь тверже крутого яйца.
Грейс, похоже, была того же мнения.
– Слушай, если там окажется совсем уж невыносимо, мы просто перестанем ходить, и все, – сказала я. – Будем делать вид, что идем в школу, а сами пойдем гулять, поедем в город или еще что-нибудь придумаем – как я тогда вместо этой кошмарной мисс Робертс.
– Правда? – Грейс села на кровати и высморкалась. – Пру, а давай вообще туда не пойдем. Давай сразу пойдем гулять. Вот будет здорово!
– Ты, главное, помалкивай, а то еще выболтаешь все маме.
– У меня рот на замке, клянусь! – ответила Грейс.
В воскресенье вечером мама забеспокоилась, в чем нам идти.
– Я позвонила в пятницу в школу и объяснила, что мы не успеем обзавестись формой. Думала, найду что-нибудь в «Детском мире», но зеленого там ничего нет, да и цены просто издевательские. Они говорят, что по пятницам у них устраивается распродажа школьной формы секонд-хенд, очень дешево, так что там, наверное, можно будет вам все подобрать. А пока придется вам ходить в обычных платьях и кофтах, а если будут спрашивать, объясняйте, что форму пока купить не успели.
– Хорошо, мама, – послушно сказали мы.
– Вы должны быть в школе завтра в четверть девятого, чтобы успеть поговорить с директором. Я думаю, она хочет вас немного подбодрить перед началом занятий. Так что не нервничайте, все будет хорошо. Я пойду с вами.
Мы посмотрели на нее.
Мама расправила юбку и придирчиво оглядела ее со всех сторон. Вообще-то это была не настоящая юбка, а кусок материи на занавеску, который мама быстренько разрезала и сшила по бокам. С тех пор она еще поправилась. Мама уставилась на крупные красные розы на своих выпирающих толстых бедрах.
– Ох ты господи! Интересно, влезу я еще в выходной костюм?
– Тебе совсем не нужно идти с нами в Вентворт, – заверила я ее.
– Очень даже нужно, – ответила мама. – Отец, понятно, пойти не может, значит, больше некому.
– Мама, не надо. У нас будет идиотский вид, если мы придем с тобой.
Мама взглянула на меня, и лицо у нее стало краснее роз на юбке.
– Мам, не потому, что это ты, – поспешно сказала я. – А потому, что мы придем в школу с мамой. Все остальные будут над нами смеяться!
– Значит, посмеются. – Мама выпятила подбородок. – Я все равно пойду, Пруденс. Я должна пойти. Для начала мне надо убедиться, что вы действительно дошли до школы.
Она посмотрела мне прямо в глаза – и тут уже я покраснела.
– Мама, мы не хотим туда идти! – заныла Грейс и расплакалась.
Мама села на диван и притянула Грейс себе на колени.
– Успокойся, детка, – сказала она, покачивая ее.
– Там все такое страшное, противное и незнакомое, – всхлипывала Грейс.
– Знаю. – Мама потерлась щекой о бесцветные волосенки Грейс. – Мне вовсе не хочется посылать вас в школу, малышка. Бог свидетель, я сама ее ненавидела. Но раз ваш отец не может больше вас учить, приходится на это пойти… И потом… может быть, вам пора уже приучаться к обычной жизни. Я так хочу, чтобы вы обе были счастливы.
На следующее утро мы отправились в Вентворт в своих нелепых платьях домашнего изготовления, и вид у нас был самый жалкий. Мама не влезла в свой выходной костюм, поэтому пришлось ей втиснуться обратно в юбку с красными розами, а сверху натянуть розовый вязаный джемпер, обтягивавший ее колоссальную грудь. Грейс надела розовое платьице с пандами. Я сказала, что оно, пожалуй, и впрямь выглядит слишком детским, чем страшно ее оскорбила. Тем не менее Грейс его надела, потому что это ее любимое платье.
Я от всей души ненавидела все свои платья, но красно-белая клетка казалась мне наименее вызывающей. Под платье я надела новое кружевное белье – для храбрости. Я надеялась, что в этом белье почувствую себя такой же, как девчонки из Вентворта, – уверенной, неотразимой и опытной.
Ступив на школьный двор, мы тут же попали под перекрестный огонь любопытных взглядов. Однако мы неуклонно продвигались вперед. Двор казался огромным, как пустыня Сахара. Я поняла, что скрытые под платьем кружевные бретельки меня не спасут. Многие ребята скверно ухмылялись, как будто в школу приехал цирк. Мы были клоуны.
Девчонки стояли группками и хихикали. Мальчишки начали пихать друг друга и орать. Мама с тревогой посмотрела на нас и взяла за руки. Она хотела как лучше, но это была большая ошибка. Я тут же вырвалась, но Грейс вцепилась в мамину руку. Улюлюканье у нас за спиной стало громче.
– Отпусти ее! – прошипела я.
Они вцепились друг в друга, не обращая на меня внимания. Я вздохнула и пошла вперед, высоко подняв голову и не глядя по сторонам, что бы там ни кричали. Освободившись от мамы и Грейс, я шла между Джейн и Товией. Нам было наплевать на всех этих крикунов, нам, гордой, неприступной, художественно одаренной троице…
– Ой, ты погляди, на что они похожи! Мамаша – ходячий диван, маленькая толстуха напялила детское одеяльце, а эта тощая дылда с надутой физиономией – скатерть.
Я не сумела сохранить неприступный вид. По щекам у меня катились слезы. Я повернулась и показала им фигу. Они радостно завизжали. Мама в ужасе посмотрела на меня:
– Пруденс! Прекрати!
– Мама, а что она делает? Пру, что это значит, когда так складываешь пальцы?
– Не знаю, – соврала я.
Я видела, как мальчишки на улице показывают друг другу кукиш, и догадалась, что это значит. Грейс, кажется, искренно ничего не понимала. Она выглядела совсем маленькой и очень испуганной.
– Я хочу домой, – заныла она, отшатываясь от двери в школу.
Похоже было, что мама сейчас сдастся.
– Не представляю, чему вы можете научиться в такой обстановке, – прошептала она. – Папа меня убьет, когда узнает.
– Пойдем скорей обратно, – сказала я.
Мы умоляюще посмотрели на маму. Она закусила губу и переминалась с ноги на ногу в своих шлепанцах, беспомощно расправляя красные розы на бедрах.
– Просто не знаю, что делать, – с трудом выговорила она.
Тут к нам подошел черноволосый человек с бородкой. Он был в черных джинсах и холщовой куртке, в одном ухе поблескивала бриллиантовая серьга. Мы растерянно смотрели на него. Он казался совсем мальчиком, но бородка ясно свидетельствовала, что это не школьник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49