– Нет… Я не тырю.
– Фуфло гнать нехорошо. Не по-пионерски, – Сумрак сжал ладонь посильнее, – можно и в «обиженку» попасть. Колись быстро, долговязый…
Андрюша попытался вырваться.
– Татьяну Павловну позовите!
– А адвоката тебе не надо? Шмотки куда дел? Быстро!
Сила измеряется в ньютонах. Андрюша сломался на третьем ньютоне, когда на легкий пушок над его верхней губой потекли сопли.
– Ладно, ладно, скажу… Больно! Пустите!
Виктор Сергеевич грубо нарушал уголовно-процессуальный кодекс, забыв, что признание, добытое с применением угроз и насилия, доказательством не является. Но его это мало беспокоило. Он не процессуальное лицо.
Андрюша поведал жуткую историю. Оказывается, он законтачил с малолетним хулиганским элементом из Потеряхино-1 на почве любви к «очку». Это такая карточная игра. Вроде бриджа, только посерьезней и посложнее. В результате любви Андрюша лишился личного имущества, после чего стал ставить на кон имущество соседей по отряду, обещая им все вернуть с процентами. Но возвращалось плохо. То ли ему не везло, то ли играл он недостаточно профессионально. Короче, он стал играть в долг и оказался в чрезвычайно тяжелом положении. Для начала ему нарисовали синяк под глазом. Он украл плеер и свитер. Отобрал часы. Но соперники уже включили счетчик, и это не спасло положение дел. Прятаться в лагере бесполезно. Выигравшие могут достать и в лагере. Андрюша пообещал им, что возьмет у предков в родительский день. Но предки ничего не привезут. У них самих ни копья.
Последнюю часть чистосердечного признания он рассказывал в присутствии подошедшей Татьяны Павловны.
– И сколько ты им должен? – спросила она.
– Четыре тысячи.
– Кошмар!
По местным меркам это была внушительная сумма.
– Карточный долг – это святое, – серьезно сказал Виктор Сергеевич, – надо отдавать или отыгрываться.
– Они мухлюют, – вяло промямлил игрок.
– Тогда не надо было играть. Сколько их?
– Человек десять. А основной – Коля Белый. Но с ним лучше не связываться.
– Это почему?
– Он крутой. Даже в тюрьме сидел. За грабеж. В наколках весь. С выкидухой ходит.
– О как! – усмехнулся Виктор Сергеевич. – И какой он срок мотал?
– Вроде два года.
– Ну, тогда действительно серьезный пацан. Когда тебе на стрелку? В смысле, когда с ними встречаешься?
– Завтра в пять, в лесу. Тут рядом.
– Вместе пойдем. Поглядим, что это за лесная братва. Все, гуляй. В песочек поиграй или в фантики. Только не на деньги.
– Погоди, – вспомнила Татьяна Павловна, – а как ты из лагеря выходишь? Он же за забором!
– Так это для лохов забор. Там дырка есть.
Пацан исчез.
– Судимый, – искренне расстроилась Татьяна Павловна, – только этого не хватало. Как бы лагерь не подожгли.
– Не подожгут.
– Вить, может, из Тихомирска милицию вызвать? На всякий случай. Их же много.
– А зачем нам милиция? Не нужно нам никакой милиции… Я сам милиция.
– Но ты же один!
– Настоящему педагогу и сотня не угроза.
Сотня не сотня, но человек пятнадцать на стрелку приперлись. Возраст переходный. От тринадцати до двадцати. Вид не пионерский. Беспризорный, бесхозный. Коля Белый выделялся среди своей кодлы не только габаритами, но и авторитетным прикидом. Потертым черным пиджаком, остроносыми ботинками-казаками с сильно сбитыми каблуками и серьезной латунной печаткой на правой руке. Плюс обязательные четки, почти нулевая стрижка и пара наколок на кистях. Наверное, и тачка в кустах притаилась. Черный «запор». В общем, судя по всему, сериал «Бригада» посмотрели и в Потеряхино-1. Бригады, счетчики, стрелки, свеженакачанные бицепсы… Все по-взрослому. Даже биты бейсбольные. Правда, пока самодельные – из местной березы.
Остальные участники потеряхинской ОПГ (организованной преступной группировки) пытались приблизиться к положенному имиджу, но пока недотягивали. Кому-то не хватало на пиджак, кому-то на ботинки. Кому-то на мозги. С пионеров много не сострижешь, а стричь со взрослой публики чревато, не подросли еще. Но, в принципе, определенную угрозу они представляли. Если накинутся всей стаей, то и сам губернатор Калифорнии не справится.
Виктор Сергеевич не стал менять имидж, придя на ответственное мероприятия в шортах, фланке, кедах и пионерском галстуке. Дабы сразу показать, что он не подвержен влиянию моды. Андрюша Мартынов осторожно выглядывал из-за его спины, заткнув ладонями уши, как ему зачем-то велел педагог.
– Ты старший? – не здороваясь, воспитатель обратился к вожаку.
– Ну, я. – Белый крутанул четки. – И чё?
– Мой пацан вам должен. Я его долг на себя беру.
– А отдашь?
– За тем и пришел. – Педагог достал из кармана шорт несколько сотенных купюр – накануне Зинаида Андреевна выдала обещанную заработную плату.
Белый одобрительно усмехнулся и посмотрел на своих. Я крут! Учитесь! Уважайте!
– А может, партейку? – не отдавая деньги, предложил Виктор Сергеевич.
– О`кей, – что-то прикинув, вальяжно согласился вожак, – только в долг я не играю.
– Я тоже. Не боись – отдам. Колода есть?
– Найдем.
Играть сели на сваленной сосне. За спиной воспитателя сразу пристроилась парочка наблюдателей. Следить за соблюдением правил.
– Не стойте сзади, – обернулся к ним Виктор Сергеевич, – детей не будет.
Наблюдатели нехотя убрались. На ветвях поудобней расселись болельщики – птицы и белки. Медведей, волков, зайцев и остальных, кроме комаров, партия не заинтересовала. Коля Белый достал замусоленную колоду, ловко перетасовал и положил перед соперником. Тот взял ее, повертел в руках и вернул на место.
– Сколько ставишь? – спросил местный авторитет.
Педагог кинул на сосну три сотни.
– На все.
Белый последовал примеру, вытащив свои деньги из пиджака.
Первую партию воспитатель проиграл. Перебрал. Коля высокомерно улыбнулся, сплюнул на траву.
– Еще будешь?
Виктор Сергеевич молча достал оставшиеся от получки две сотни. Взял колоду.
Теперь банковал он.
С этого момента удача покинула пахана потеряхинских. То ли не везло, то ли мухлевал он недостаточно ловко. За полчаса педагог отыграл мартыновский долг, лишил соперника всей наличности и повесил на него двести условных единиц, или пять тысяч рублей по курсу Центробанка. После потребовал расчета.
– Ты же говорил, в долг не играешь. Бабки на стол!
– У меня нет с собой. Я верну, в натуре… Или отыграюсь. Сдавай.
– Слы, я тебе чё, барыга? – Виктор Сергеевич швырнул ему под ноги колоду и поднялся с сосны. – Как на базаре торгуешься. Бабки гони!
Бригадир тоже поднялся, сунул руку в карман пиджака.
– Сказал, верну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76