Президент жестом показал на кресло, и Рутковский с решительным видом уселся в него. Лимен предложил ему сигару из той коробки, что держал специально для Тодда, и спустя несколько секунд генерал окутался голубоватым дымом.
— Отменная сигара! — похвалил генерал. — Ну-с, так я поговорил с адмиралом Палмером, и неплохо. — Он подул сквозь облако табачного дыма, а потом внимательно посмотрел на Лимена. — Вы знаете, господин президент, не мастер я по всяким там шпионским делам, особенно когда и сам не очень понимаю, что вы хотели бы узнать через меня.
Лимен вновь решил прибегнуть к тому эзоповскому языку, которым уже пользовался накануне вечером. «Неприятно мне так поступать с тобой, Барни, — подумал он, — но ничего не поделаешь».
— Ничего особенного, Барни, — ответил он. — Я уже говорил вам, что меня немного беспокоит отношение кое-кого из наших военачальников к договору о разоружении. У меня такое ощущение, будто некоторые ваши коллеги оказывают мне организованное сопротивление, а это не сулит стране ничего хорошего.
Рутковского явно не удовлетворило объяснение президента, но со свойственной ему манерой идти напролом он продолжал:
— Во всяком случае, я сказал Палмеру, что, по-моему, тут, в Вашингтоне, что-то происходит, и я, парень из захолустья, хотел бы просветиться на сей счет. Упомянул, что в прошлом году зимой мне звонил командующий стратегической авиацией Дэниел, а недели две назад полковник Мердок.
Палмер попытался уклониться от разговора, но в таких делах он не лучше меня. В конце концов он признался, что тоже, как и я, что-то чует, а что именно и почему — объяснить не может. По его словам, еще как-то на рождество в прошлом году Скотт пригласил его пообедать в клуб армии и флота и весь вечер говорил только о политике.
— Палмер сказал, что он ответил Скотту?
— Конечно. Он человек прямой и ответил, что ему не по душе такие разговоры. Он сказал, что политика его не интересует и что он видит свою задачу только в том, чтобы командовать ВМС и помогать комитету начальников штабов разрабатывать военную стратегию.
— На этом все и кончилось?
— Да. Месяца на два. В феврале Скотт пригласил Палмера к себе на обед, на котором присутствовали также генералы Райли и Диффенбах. На этот раз, как рассказывает Палмер, все они придерживались одной линии и очень резко критиковали вас и вашу внешнюю политику.
— По их мнению, я все провалил?
— Вроде того, — усмехнулся Рутковский. — Я не могу повторить рассказ Палмера, не очень-то он заботился о выборе выражений.
— А вы повторите, не бойтесь, — улыбнулся Лимен. — На этом посту я каждый день слышу всякое. Почитали бы вы некоторые письма, которые я получаю!
— Палмер говорит, что он больше молчал да слушал. А когда его пытались заставить высказаться, он давал задний ход. На том дело и закончилось, пока на заседании сенатской комиссии по делам вооруженных сил Палмер не выступил с осуждением договора. По его словам, Скотта, должно быть, проинформировали об этом, потому что он в тот же вечер позвонил ему и поздравил с хорошей речью. И на этот раз он завел было разговор о политике вашего правительства, но Палмер уклонился.
— И это все?
— Нет, не все. Палмер рассказывает, что не так давно, видимо в одно время со мной, он получил через Мердока приглашение побеседовать о политической ситуации и об «ответственности военных». Насколько я понимаю, Палмер отчитал полковника. Он заявил, что уже высказал свое мнение о договоре, а дальше, мол, ваша забота, и говорить больше не о чем.
Кстати, еще одно обстоятельство. Палмер уверен, что другие члены комитета устраивали какие-то совещания — сам он на них не присутствовал. По его мнению, они собираются выступить в поддержку группы граждан, которая попытается добиться аннулирования договора или что-то вроде того. Как он полагает, члены комитета будут поддерживать эту группу негласно, оставаясь в тени. Палмер добавил, что считает такую игру нечестной.
— А сами вы что думаете о договоре, Барни? — спросил Лимен.
— Вы хотите знать мое откровенное мнение, господин президент? — вопросом на вопрос ответил Рутковский, передвинув сигару в уголок рта.
— Мне важен именно откровенный ответ.
— По-моему, русские считают вас простачком.
— Вы не доверяете нашей разведке?
— В данном случае — нет, господин президент. Россия слишком большая страна.
— Но вы примкнули бы к какой-нибудь группе, ну, скажем, к группе генерала Скотта, если бы он создал ее, добиваясь аннулирования договора?
— Никогда, — заявил Рутковский. — Вы приняли решение. Вы просили у нас совета. Мы дали его — вы с ним не согласились. Ну а дальше уж ваше дело. Благослови вас боже, господин президент, но я надеюсь, что вы правы. Если же нет, нам придется попыхтеть и попотеть, чтобы отработать свое жалованье.
Лимен улыбнулся, надеясь, что ему удалось выразить этой улыбкой теплое чувство, которое он сейчас испытывал к этому человеку.
— Барни, было бы хорошо, если бы вы перебрались в Вашингтон и консультировали меня. Я с удовольствием выслушиваю ваши советы. Вы не способны интриговать, как кое-кто из тех, кого я знаю.
— Извините за грубость, господин президент, но от кабинетных интриг у меня начинают ныть ягодицы. Вот почему я так и не научился интриговать.
Лимен, как всегда неуклюже, поднялся и вышел из-за стола. Провожая Рутковского до двери, он еще раз попросил его сохранить в секрете свои визиты к Палмеру и в Белый дом.
— Как только вы снова понадобитесь мне в Вашингтоне, — добавил президент, — я надеюсь, Барни, что вы не откажетесь приехать.
— Пока налогоплательщики позволяют мне иметь в личном распоряжении реактивный самолет, я в любое время через два часа буду в вашем распоряжении.
Когда за генералом закрылась дверь, Лимен сунул руки в карманы, подошел к высокому окну и некоторое время постоял около него, рассматривая розарий. Солнце светило тускло, но все же это было лучше, чем вчерашний дождь. А вот его положение — стало ли оно сегодня лучше, чем вчера? Возможно, Палмер прав, и Скотт всего лишь прибегает к обычной военной хитрости: поддерживает гражданскую организацию, представители которой будут говорить то, что не могут и не должны говорить сами генералы. «Если дело только в этом, я опущу в церковную кружку долларов пятьдесят и первым трижды крикну „ура“ генералу Скотту, — подумал Лимен. — Ну а как же с ОСКОСС? Нужны ли председателю комитета начальников штабов для подкрепления общественного мнения три тысячи пятьсот хорошо обученных диверсантов? Да и существует ли, в конце концов, ОСКОСС? Впрочем, на это Рей Кларк сможет получить ответ уже через несколько часов».
Волна зноя обдала Кларка, едва он вышел из самолета в Эль-Пасо. Было раннее утро, но низкое солнце уже припекало непривычно сильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97